Она улыбнулась ему:

— А вы не думаете, что я могла бы иметь оба мира?

Чарльз кивнул:

— Я уверен, что вы можете иметь все, что пожелаете.

— Спасибо, — она поцеловала его в щеку. Редкий жест, из тех, что запоминаются надолго.

— Всегда к вашим услугам, мисс Ремингтон, — сказал Чарльз. Легкий румянец проступил на его щеках. — Теперь, полагаю, мне следует идти к вашим гостям.

Чарльз немедленно удалился, и не в первый раз Лоурен поняла, как она благодарна ему за то, что он с ней.

Лоурен отошла от пальмы и смешалась с толпой гостей, словно никуда не отлучалась. Ее мама была увлечена разговором с Чипом, официанты прохаживались вокруг, прислуживая гостям, а Макс незаметно эскортировал Райана от Банни Эндикотт, рукой прикрывавшей свою грудь.

Вокруг так много людей, почему Райан выбрал именно Банни?

Просачиваясь между гостями, приветствуя всех на своем пути, благодаря леди, которые комментировали красоту ее крепового наряда от Валентино цвета морской волны, Лоурен наконец достигла Банни.

— Привет.

— Здесь только что произошла странная вещь, зашептала Банни. Ее лицо выражало полную растерянность. — Здесь был мальчик, который задавал мне множество вопросов о моем ожерелье. Вы не думаете, что это мог быть наводчик?

— Что вы имеете в виду? Кто это?

— Люди, которые посещают вечеринки, высматривают драгоценности и другие дорогие вещи, а потом крадут их вместе со своими подельниками.

Лоурен облегченно рассмеялась:

— Я уверена, он не разведчик. Ваше ожерелье ошеломительно, и он просто хотел рассмотреть его поближе.

— Да, ожерелье изумительное, — колко заметила Банни, — но мальчик совершенно одержимо уставим на мою грудь. И это, конечно, заставило меня подумать, что он интересовался кое-чем еще.

— Что?

— Это может показаться вам тщеславным, и вы знаете, что я ни чуточку не страдаю нарциссизмом, но я полагаю, он мог разглядывать мой… бюст, — Банни прошептала последнее слово, как будто оно было священным.

Если бы это была не Банни, а кто-то другой, Лоурен не могла бы улыбнуться. Но это была Банни Эндикотт, которая не совсем секретно легла под нож и увеличила размер с 32 АА на 34С и стремилась, чтобы все это заметили. Как мог Райан пропустить возможность строить глазки женщине, которая прохаживалась возле него, щеголяя пышной грудью и желая, чтобы на нее обратили внимание?

Банни опять положила руку себе на грудь.

— Думаете, кто-нибудь еще пристально смотрел на мой… бюст?

— Остается надеяться, что нет.

Банни отвела свои плечи немного назад, стараясь сделать свой 34С похожим на 34D.

— Меня немного смущает мысль о том, что это так бросается в глаза. Почему бы нам не сохранить наш маленький секрет?

— Я никому не собираюсь об этом рассказывать.

— Вы такая милая, — сказала Банни, потом проследовала через патио, высматривая Селесту, леди Эшфорд, которая так любила, когда с ней делились скандальными новостями.

На дальней стороне бассейна Лоурен увидела дочь Макса, которая украдкой пробовала десерты. Лоурен занималась тем же самым, когда была ребенком. Она еще не встречалась с Джеми и хотела бы знать, будет ли она такой же скороспелой, как ее брат, хотя это казалось маловероятным. Направляясь к девочке, Лоурен взяла бокал шампанского с подноса Джазз и похвалила ее за хорошую работу.

— Спасибо, — в нежном голосе Джазз звучал оттенок враждебности.

Когда Лоурен видела Джазз в «Дыре», она обратила внимание только на ее платиновые волосы и татуировки. Сейчас она заметила, что у Джазз были большие голубые глаза, красивая длинная шея и изящные руки.

Лоурен сделала маленький глоток «Дом Периньон» и попыталась завязать беседу:

— Наверное, Макс сказал вам, что у меня были сомнения по поводу того, чтобы вы и Гейб работали здесь сегодня.

— Да, — отрезала она.

— Должно быть, вы презираете меня за это.

Джазз пожала плечами:

— Выполняя свою работу, я встречаю разных людей, и меня называли таким количеством имен, что трудно все запомнить.

Лоурен нахмурилась:

— А какая у вас работа?

— Стоять на углах улиц и приставать к ничего не подозревающим прохожим.

О боже! Лоурен никогда не встречала проституток, и вот одной из них было разрешено прислуживать за столом на великосветской свадьбе. Она залпом выпила шампанское, поставила пустой бокал на поднос Джазз и взяла другой.

— И вам нравится то, чем вы занимаетесь?

— Не стала бы желать другого, — Джазз усмехнулась. — Платят много, работа возбуждает, иногда выматывает, и грустно, что я не могу управиться больше, чем с двумя или тремя мужчинами за ночь.

— Вы управляетесь с двумя-тремя за ночь? — Лоурен была полностью ошеломлена.

— Мой рекорд шесть, но тогда я разделалась с тремя одновременно.

Лоурен почувствовала слабость и чуть не упала в обморок.

— А вы не боитесь?

— Редко. Я обучена военному делу, и у меня есть пистолет.

— Разве это не противозаконно?

Джазз усмехнулась, взяла второй пустой бокал Лоурен и вручила ей следующий.

— Не тогда, когда вы полицейский.

Прошло около тридцати секунд, прежде чем до Лоурен дошел смысл слова «полицейский».

— О боже. У меня досадная привычка торопиться с выводами. Я не могу выразить, как мне неловко.

Голубые глаза Джазз потеплели, и она легко коснулась плеча Лоурен:

— Боюсь, на этот раз я должна просить прощения.

Я ввела вас в заблуждение.

— Я это заслужила.

— Тогда почему нам не считать друг друга равными? — предложила Джазз, протягивая Лоурен руку, которую та крепко пожала.

— Я учу девочек в «Дыре», как преуспеть в жизни и выбрать правильный образ действий, — сообщила Джазз. — Большинство из них живут в неспокойной части города и восприимчивы ко всему. Может быть, и вы хотите чем-нибудь помочь?

— Я? Я ничего не знаю о подростках, и боюсь, единственная вещь, которой я могу научить, — это наливать чай и сервировать сандвичи.

— Девочкам будет нелишне немного поучиться манерам. Вы можете начать потихоньку, не спеша, на добровольных началах, один или два часа в неделю.

Идея заниматься этими детьми выглядела… интересной. Но Лоурен не была учительницей и плохо училась в школе. Как она могла помочь детям в «Дыре»?

— Можно мне подумать? У меня много работы в моем бизнесе и…

— Подумать — это правильно, — согласилась Джазз. — Дети грубые, большинство — включая и девочек — употребляют слова, которые вгонят вас в краску, и иногда они немного запугивают. Им нужны поощрение, поддержка, модели поведения. Но это работа не для каждого.

— А почему вы это делаете?

— Я выросла на улице, как и Гейб. Но мы бы не хотели вернуться к жизни, которую слишком хорошо знаем. Мы ходили в школу, я стала полицейским, Гейб — социальный работник, и мы оба вернулись на улицу, чтобы помогать другим.

— А что Макс и Медведь?

— Макс тоже был на улице, пока Филипп, его приемный отец, не взял его к себе. Медведь был богатым ребенком. Он сбежал из дома. Кончилось тем, что он жил вместе с Филиппом и Максом и в конце концов понял, что не хочет пропасть. Он вернулся домой, закончил колледж и стал стоматологом.

Вот почему у Медведя такая неотразимая улыбка, как с обложки! Она должна была догадаться.

Через несколько минут Джазз вернулась к работе и Лоурен глотнула шампанского, смущенная своими несправедливыми суждениями о людях.

Встретив Макса и его друзей, она приобрела опыт, который открыл ей глаза, дал возможность заглянуть в мир, очень удаленный от ее собственного.

Сделав еще один глоток шампанского и отложив на потом размышления о работе в «Дыре», она направилась к столу, около которого стояла Джеми. Она заметила смышленые, искрящиеся голубые глаза девочки, несколько веснушек на носу и копну золотисто-белокурых локонов, собранных в «конский хвост». Она уже сейчас была симпатичной, но через несколько лет она станет красавицей и, возможно, будет для Макса источником головной боли.