Поставив свой бокал недалеко от Джеми, Лоурен изучала построение пирожных и тарталеток.

— Я не равнодушна к шоколаду, — заявила она, желая втянуть Джеми в легкий разговор. — А что любишь ты?

— Шоколадные корзиночки с лимонным кремом.

— Ты пробовала?

— Мне велено не прикасаться к ним. Макс сказал, что они для гостей, и он сделает несколько специально для меня завтра.

— Моя мама не позволяла держать сладкое в доме, когда я росла, — сказала Лоурен беспечно, — и мне тоже не разрешали притрагиваться к сладкому на вечеринках.

— На самом деле?

— На самом деле, — наклонив голову к Джеми, Лоурен усмехнулась, — но это меня не останавливало.

— Что вы делали?

— Сейчас покажу, — Лоурен погрузила палец в лимонный крем и быстро сунула его в рот, слизывая вкусную сладкую массу.

Джеми захихикала:

— Макс убил бы меня, если бы увидел, что я это делаю.

— Боюсь, так бы поступила и моя мама, так почему бы нам не сделать, как принято.

Лоурен взяла десертную тарелку со стола и положила на нее две шоколадных корзиночки. Она прихватила две вилки и салфетки и села на покрытую подушкой металлическую скамью.

— О боже! — воскликнула она. — Я взяла больше, чем могу съесть, — она улыбнулась Джеми. — Ты мне не поможешь?

— Вы уверены?

— Вполне.

Джеми села рядом с ней на скамейку, взяла предложенную ей Лоурен вилку и воткнула в десерт. Лоурен последовала ее примеру, находя кремовую начинку восхитительной.

— Я Лоурен Ремингтон, — сказала она, откусив второй раз.

— Я в курсе, — ответила Джеми, слизывая лимонный крем со своих губ. — Я знаю обо всех женщинах, с которыми у Макса свидания, даже о тех, с которыми он еще только собирается встречаться.

— И их много?

— Сотни.

Хммм. Лоурен легко распознала ревность девочки. Она помнила, какие разговоры вела в детстве с одной из многих блондинистых девок своего отца. Рис Ремингтон, американский фермер, отошедший от дел, с которым она проводила несколько недель каждым летом, до сих пор встречался с блондинистыми «зайчиками», обычно с двумя одновременно.

Однако похоже, Максу не нравились блондинки. Что было, конечно, в ее пользу.

Лоурен откусила еще лимонного крема.

— Какая из подружек Макса нравится тебе больше всего?

— Не знаю, — ответила Джеми. — Возможно, стриптизерша.

Лоурен закашлялась:

— Стриптизерша?

— Да. Макс говорит, он в восторге от того, как она двигается.

О господи!

Джеми вскочила со скамейки:

— Спасибо, но мне лучше вернуться на кухню. Если Макс увидит, что я прохлаждаюсь здесь, вместо того чтобы работать, он открутит мне голову.

Девочка ускакала, оставив Лоурен одну с лимонным кремом и с мыслями об обнаженной развратной женщине, непристойно обнимающей шест. Внезапно она услышала звук шагов, которые остановились возле нее.

— Я искал вас.

Лоурен обернулась, при этом у нее закружилась голова. Она закрыла глаза, сожалея, что выпила слишком много шампанского, потом медленно их открыла и посмотрела на мужчину, стоявшего перед ней.

— Джеральд?

— Я рад, что вы не забыли меня совсем.

— Конечно, не забыла.

Это было невозможно. Селеста произносила имя Джеральда Харкоурта почти в каждом разговоре в последние дни.

Медленно поднявшись, Лоурен зашаталась и была благодарна, когда Джеральд предложил ей руку.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Джеральд Харкоурт был одним из самых видных джентльменов, каких она когда-либо встречала, а встречала она их немало. Высокий и стройный, он замечательно выглядел в костюме от Армани. Черно-белый смокинг великолепно сочетался с ярким загаром, приобретенным, по-видимому, на пропитанном солнцем острове Фиджи, где он недавно купил виллу. Последний раз, когда Лоурен видела Джеральда, его волосы были темно-коричневыми; теперь они были почти полностью серебряными. Одно только в нем не изменилось. Его руки были теплыми и более чем умелыми, и она помнила, что он любил женщин. Многих женщин.

— Не хотите потанцевать? — спросил он. — Мы так давно не танцевали.

Она посмотрела вокруг и поняла, что не заметила, как начались танцы, не слышала игры оркестра. Она увидела Макса, стоящего у кухонной двери. Он наблюдал за ней, свирепо глядя на Джеральда.

— Я должна позаботиться о гостях, — сказала она, стараясь уйти, но Джеральд удерживал ее руку и шутливо кружил ее напротив своей груди.

— Бесполезно, — прошептал он ей в ухо. — Все хорошо, когда все под контролем.

Лоурен опять посмотрела в сторону кухни, но Макс исчез. Она хотела танцевать с ним, но у нее были гости, которых она должна была развлекать, и у него были гости, которых надо было обслуживать.

— Вы выглядите встревоженной, — заметил Джеральд. — Лучший способ справиться с тревогой — танец.

Он повел ее к свободному пространству у бассейна, где по крайней мере две пары покачивались под музыку. Скользя рукой по ее спине, он притянул ее ближе, чем она хотела бы. Это только один танец, сказала она себе, и он ее гость.

— Вы очень красивы, — произнес Джеральд, пока кружил ее под музыку. — Я часто вспоминал вас все эти годы.

— Как вы вообще могли найти время, чтобы думать обо мне? Мама говорила, вы были ужасно заняты.

— Не требуется слишком много времени, чтобы приобрести летний домик в «Виноградниках Марты» или на острове Фиджи, были бы деньги. Оба места довольно уединенные.

— Тогда почему вы купили их? — спросила она. На самом деле ее это совершенно не интересовало, но она старалась быть хорошей хозяйкой.

— Я надеялся жить там с моей женой.

Или с одной из многих подружек, подумала Лоурен, но она была слишком вежливой, чтобы произнести это вслух.

— Я прошу прощения, у вас с Джессикой проблемы?

— Иногда браки бывают удачными, иногда нет. Джессика прекрасная женщина, и я наслаждался ее обществом.

К несчастью, она смертельно боится летать и не любила сопровождать меня в моих путешествиях по миру.

— Вы могли оставаться дома.

— Поначалу я так и делал. Я дал ей все, что мог: мое время, дома, прекрасные украшения. Но мне не хватало путешествий, встреч с друзьями в разных странах. Длительные разлуки вели к другим проблемам, рассказами о которых не хочу вам докучать. Вы понимаете меня?

— Даже слишком.

Его рот близко приблизился к ее уху. Дыхание было теплым. Слишком теплым.

— Мы очень похожи. Вы осознаете это, не правда ли?

— Шампанское?

Лоурен вздрогнула от звука голоса Макса.

— Я бы хотела немного.

Она взяла бокал с подноса, в душе благодаря его за спасение. Она улыбалась, но не встретила ничего, кроме бесстрастного пустого взгляда Макса.

— А вы, сэр? — спросил Макс, предлагая поднос Джеральду.

Губы Джеральда слегка искривились, когда он пристально посмотрел на Макса. Это был только проблеск враждебности, которая быстро превратилась в отполированную улыбку. Он взял бокал и своим самым джентльменским тоном сказал:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, сэр.

Макс повернулся к Лоурен, выражение его лица оставалось холодным и отчужденным.

— Что-нибудь еще?

Что она такого сделала, что так его раздосадовало?

— Полагаю, по нашему контракту требуется танец. Его глаза сузились до щелочек, совсем не тот взгляд, которого она ожидала.

— Да, действительно, — сказал он, — но не волнуйтесь, я не собираюсь требовать его от вас.

— Но…

— Извините, я должен работать.

Макс гордо прошествовал прочь и исчез в толпе, оставив ее досадовать на свое поведение. Ее убивало его равнодушие, потому что немногим более часа назад они почти были в объятиях друг друга.

— Что все это значит? — спросил Джеральд.

— Ничего, — она старалась не обращать внимания на боль в сердце, но это было не так-то просто.

— У вас есть привычка танцевать с поставщиками?

Она хотела ответить ему «нет». Хотела притвориться, но не смогла скрыть свои истинные чувства.