— У меня есть Макс.

— Ты позволяешь ему помогать тебе?

— Мне не нужна помощь.

— Мне так не кажется.

Он нахмурился, его взгляд сделался подозрительным, словно он был уверен, что Лоурен что-то замышляла.

— Могу я пойти в свою комнату?

— Если хочешь, пожалуйста, но мне будет очень скучно следующие два часа, пока вы с Джеми будете делать уроки. Я подумала, что вы можете разрешить мне помочь вам — только для того, чтобы я не сидела без дела.

— У меня только история. Я не думаю, что ты будешь полезна.

— А мне надо написать сочинение, — прозвенела Джеми. — На любую тему. Поможешь?

— Хорошо, — сказала Лоурен, улыбаясь Джеми, а потом Райану. — Как я сказала, Джордж хорошо разбирался в истории. Спроси меня о чем-нибудь, и я смогу ответить. Что касается сочинений, они настолько хороши, насколько тема, которую ты выберешь, и я знаю огромное количество интересных тем. Так что хватайте учебники, сделаем уроки, потом нанесем визит Фредерико и сделаем Джеми прическу.

— Подождите минуту, — возразил Райан, — я не собираюсь делать уроки только для того, чтобы провести остаток вечера в старой парикмахерской.

— Фредерико не старый, и я не собираюсь брать тебя туда, — выстрелила Лоурен в свою очередь. — Твои волосы в совершенном порядке. Там поблизости есть спортивный магазин.

— Что ты понимаешь в спорте?

— Абсолютно ничего. Кроме того, я никудышный болельщик и не знаю даже, как полагается болеть. Однако я сделала некоторые покупки в этом магазине для моего племянника Бо, который немного старше тебя, и я знакома с хозяином магазина. Он играет в профессиональный баскетбол, и если ты будешь вежливых в течение часа, я уверена, он сможет дать тебе несколько советов.

Глаза Райана подозрительно сузились:

— И все, что я должен сделать, это уроки?

— Я бы взяла тебя, сделаешь ты их пли нет, — сказала Лоурен. — Только знаешь что? У Макса сейчас так много забот, и я думаю, он будет рад, если приедет и узнает, что ты сделал уроки и домашние дела без напоминаний. Как считаешь?

На этот раз глаза Райана уменьшились до щелочек:

— Ты имеешь в виду, что нс расскажешь ему, как я доводил тебя?

Лоурен улыбнулась:

— А ты доводил меня?

Его глаза опять округлились:

— О’кей, но тебе придется на самом деле вспомнить историю, потому что я ничего не знаю, — сказал Райан, выходя из кухни.

Лоурен не собиралась признаваться ему, что плохо разбирается в истории. Они должны вместе выполнить задание.

Джеми уже открыла дневник и работала неподалеку на кофейном столике.

— О’кей, Джеми, — сказала Лоурен, — как тебе помочь?

— Я хорошо пишу сочинения, но есть одна проблема, которую мне без тебя не решить.

— И какая?

— Иди сюда.

Джеми потянула Лоурен по направлению к своей спальне, ее маленькая ручка лежала в большой ладони Лоурен.

Все приятные чувства почти исчезли, когда Лоурен увидела ужасную обстановку комнаты Джеми. Стены были увешаны плакатами с мотоциклами и автомобилями, в то время как Лоурен ожидала найти что-то более женственное.

— Это твоя комната? — спросила она.

— Я постоянно говорю Максу, что я хочу постеры «Бэк Стрит Бойз» и «Эн Синк», — сказала Джеми, — но он, похоже, думает, что я еще не настолько большая, чтобы интересоваться мальчиками.

— А ты действительно не настолько большая?

Джеми сморщила нос.

— О’кей. Я думаю, они мне будут нравиться через полгода, но мои подружки все влюблены в парней, и меня немного стесняет, когда они приходят сюда и видят все эти постеры.

— Хочешь, я поговорю об этом с Максом?

— Нет, — сказала Джеми, — он не готов ради меня перепрыгнуть от мотоциклов к мальчикам, так что я пока подожду.

— Так что ты хотела мне показать?

— Это, — голос Джеми был полон страдания, когда она вытащила из выдвижного ящика белый пакет, медленно открыла его и извлекла простой белый бюстгальтер. — Мне нужно бра, — сказала она, ее милые голубые глаза стали печальными, пока она держала в руке ужасный кусок белого хлопка. — Макс и я делали покупки и воскресенье, и это то, что, как он считает, я должна носить.

— О дорогая.

— Я говорила ему, что нам следует поехать в «Секрет Виктории».

Лоурен села на край кровати.

— Ты еще не совсем доросла до «Секрета Виктории», — сказала она, — но есть прекрасный магазин на Ворс-авеню, где продаются самые превосходные бра и трусики. Я покупаю там белье и думаю, там мы найдем что-нибудь подходящее для тебя. Немного кружев. Немного шелка. Тебе пойдет розовый или зеленый.

— Мне нравится лиловый, — прошептала Джеми.

— Тогда мы купим лиловый. Сразу после того, как сделаем уроки.

Джеми села рядом с ней на кровать:

— Знаешь что, Лоурен?

— Что?

— На самом деле Макс не встречается с большим количеством женщин.

— Даже со стриптизершей?

— Клянусь, нет!

Какое облегчение!

— И, — добавила Джеми, — я думаю, ему нравятся темные волосы, даже крашеные.

Лоурен улыбнулась. Она никогда не была так польщена. Она пришла к заключению, что ее инстинкты были не так уж плохи, и позднее она могла даже стать вполне хорошей матерью.

Макс опустил стекло машины, позволяя теплому весеннему воздуху обдувать его лицо, пока он следовал за Херри к дому, где жила Шарлотта, в двадцати минутах езды от аэропорта Феникса. Полоски кактусов и песка замелькали, когда он повернул на Семьдесят пятое шоссе. Он останавливался в Фениксе десять лет назад, когда впервые путешествовал в Голливуд в поисках сестры и брата. Он хотел бы знать, жила ли Шарлотта здесь тогда, мог ли он увидеть и не узнать ее во время той поездки.

Он проехал парковку трейлеров с потрепанной вывеской «Шейди гроув» над входом, напоминающую ему о трейлере, в котором он жил с матерью, отцом, братом и сестрой, жилье с одной спальней, припаркованном на свободном месте далеко позади таверны «Боардволк», где его мать работала официанткой.

Макс редко вспоминал свое детство, отца, который дрейфовал от одной низкооплачиваемой работы к другой, пока совсем не исчез из виду.

У Лерри Уайлда была тяжелая рука и скорый на расправу ремень, и он частенько использовал их. Его жертвой чаще всего был Макс. Мать, Лоретта, никогда не выступала против. Она просто терпела.

Лерри вряд ли был им настоящим отцом, и Макса не очень интересовало, что с ним случилось. Он уехал прочь, и Макс мысленно пожелал ему счастливого пути.

Когда мать покинула его, Макс испытал противоречивые чувства. Ему только исполнилось десять лет, и было больно, он был рассержен и не хотел оставаться с Ричем Хинтом, с мужчиной, который владел таверной «Боардволк», одним из многочисленных приятелей Лоретты, с которыми она путалась. Прежде чем Рич отдал Макса в систему опеки, Макс сбегал из дома трижды. Потом он сбегал из пяти или шести приемных домов, прежде чем попал к Филиппу.

Лоретта Уайлд обещала приехать за ним однажды, когда устроится в Голливуде, но Макс не мог вспомнить, чтобы она держала слово или заботилась о том, что с ним случилось. Макс не знал, искала ли она его когда-нибудь. Но он сомневался в этом. Похоже, к Шарлотте и Заку она все-таки питала какие-то чувства, потому что забрала их с собой в Калифорнию. Заку было семь, Шарлотте только четыре, когда Макс в последний раз видел их. У Зака были пухлые щеки, кудрявые черные волосы, и он хотел стать полицейским. У Шарлотты были большие карие глаза, и она любила петь и танцевать.

Когда они были маленькими, они ели много «Крафт Макарони с сыром», много свиной тушенки и фасоли. После полудня они обычно смотрели вместе с матерью мыльные оперы, и одну ночь в неделю им разрешалось не ложиться допоздна и смотреть «Дьюкс оф Хаззард». У Макса осталось мало воспоминаний о тех днях, потому что он старался изгнать мысли о брате и сестре из головы.

Теперь Зак был мертв. Он погиб в автомобильной катастрофе, и через полгода Макс приехал на кладбище, где он был похоронен. Единственное, что Макс смог узнать о брате, — это то, что он был полицейским и у него не было семьи. Его друзья говорили, что он был хорошим человеком и не должен был умереть… но он умер.