Наконец ее глаза нашли Макса, который выглядел сильным, мужественным и чертовски симпатичным в белом обеденном пиджаке.

Они не разговаривали с того момента, как он покинул ее дом в четверг утром, хотя она и сделала пару попыток. Прошлой ночью она набрала его номер. Она сделала то же самое и предыдущей ночью и оба раза вешала трубку в тот момент, когда он отвечал. У нее не было повода для звонка. Она не хотела выдать своего беспокойства его приготовлениями. Кроме того, он мог догадаться, что она соскучилась по нему.

Боже, она влюбилась в мужчину из совершенно другого мира, и случилось это слишком быстро.

Макс поднял глаза от десертного стола, над которым колдовал, и в упор посмотрел на нее, как будто знал, что она следит за ним. Потом он улыбнулся, мелкие морщинки собрались в уголках его глаз, ее сердце забилось немного быстрее.

Он направился к ней — воплощение абсолютной власти, мужчина, которому подчиняется все вокруг — включая Лоурен. Если не считать серег и бородки, он легко мог бы сойти за гостя, и в глубине души она пожалела, что это не так. Никто бы не удивился, что она улыбается ему, что она заставляет себя дышать спокойнее, когда расстояние между ними уменьшается, и позже никто бы не удивился, что она выбрала для танца такого привлекательного партнера.

Она старалась убедить себя, что мнение ее друзей и семьи ничего не значит для нее, но она всегда нуждалась в их одобрении.

Если позволить такому мужчине, как Макс, войти в ее мир, это может повлечь за собой всевозможные проблемы, но не видеть его было еще хуже.

— Добрый день, — поприветствовал он, беря ее под руку и ведя через лужайку мимо столов, уставленных орхидеями и жасмином, клетками с райскими птичками и серебряными подносами с живописно разложенными деликатесами.

— У меня еще не было возможности ничего попробовать, но столы выглядят соблазнительно, — сказала она, стараясь направить разговор на вкусные вещи, которые заставляли ее стремиться к поцелую.

— Это вкусно.

— Вы всегда так самоуверенны?

— По большей части.

Он отщипнул кусочек от обворожительного вида творения, лежащего на столе.

— Попробуйте это.

Лоурен быстро огляделась, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает, и он положил ей в рот пирожное.

— М-мммммм, это великолепно.

— Карибские брошеттес по рецепту, немного измененному специально для свадьбы Бетси.

— Вам не следовало так беспокоиться.

Его палец медленно скользнул по ее нижней губе. Их глаза встретились, и — о боже! — его взгляд был таким пылким, как никогда прежде.

— Я редко делаю одно и то же дважды, — медленно произнес он. — Я хочу, чтобы каждый опыт немного отличался от предыдущего, был острее, слаще, иногда горячее.

О господи! Она попыталась улыбнуться:

— Генри был прекрасным поставщиком, но я уверена, он не смог бы меня обслужить на таком же уровне. Усмешка коснулась его губ.

— Уверяю вас, что нет.

Она не должна была спрашивать, на что он намекает. Без сомнения, он говорил о чем-то, что не имело ничего общего с приготовлением пищи, и ей нравилась двусмысленность разговора

Он схватил бокал с шампанским с подноса Гейб, которая проходила мимо, и повел Лоурен в уединенный уголок за пальмой.

— Вы выглядите так, словно вам срочно нужно воспользоваться вот этим.

Шампанское было опасно, так как, выпив слишком много, она становилась глупой. Конечно, Макс Уайлд был намного более опасным, чем шампанское.

— Вы играете роль преданного слуги или моего друга?

— Это имеет значение?

— Я бы солгала, если бы сказала, что нет. Я бы также солгала, если бы сказала, что не хочу танцевать с вами или что меня не волнует мнение моей матери. — Она вздохнула глубоко. — Вы полностью запутали мою жизнь.

— Что именно?

Она взяла шампанское из его руки и сделала глоток,

— Мои чувства к вам.

Он прижал ее спиной к пальме. Опершись одной рукой о ствол, он наклонился так близко к ней, что она могла чувствовать тепло его дыхания на своих губах.

— У вас они есть?

— Конечно, и в целом они бессмысленны. Во-первых, у нас нет ничего общего, но мне нравится разговаривать с вами. — Он запечатлел на ее лбу нежный теплый поцелуй, и она задрожала. — Второе, вы вообще не похожи на мужчин, которых я раньше находила привлекательными, но вы кажетесь мне ужасно сексуальным.

Он прикоснулся губами к кончику ее носа, и она почувствовала, как ноги слабеют, когда его рот оказался всего в миллиметре от ее рта.

— Тогда вы дадите мне больше одного танца по нашему контракту?

Страсть в его глазах гипнотизировала ее. Она теряла дар речи от глубины его голоса и медленной манеры говорить, но ей не нужны были слова, чтобы ответить. Она закрыла глаза и склонилась к его губам…

— Простите, мисс Ремингтон.

Чарльз характерно прочистил горло и резко оборвал их почти состоявшийся поцелуй.

Глаза Лоурен открылись, и все, что она увидела, была усмешка Макса. Чарльза, всегда ужасно правильного, не было видно, но Лоурен знала, что он где-то рядом.

Выходя из-за пальмы, Лоурен улыбнулась джентльмену, который был сама благопристойность.

— В чем дело, Чарльз?

— Я хотел уведомить мистера Уайлда, что молодой парень, который прислуживает гостям…

— Райан? — спросил Макс. — Что он сделал?

— Ничего. Только любуется… ожерельями на некоторых наших гостьях.

— Господи!

Лоурен прикоснулась к руке Макса, удивляясь, почему он вдруг так разволновался.

— Нет ничего плохого в том, что Райан смотрит на драгоценности.

— Он интересуется не украшениями.

— Тогда чем?

Лоурен могла видеть сжатые челюсти Макса.

— Ему четырнадцать, и в настоящее время он открыл женскую анатомию, в особенности грудь. Он смотрит не на ожерелья, а на то, что ниже.

Чарльз издал нехарактерное для него хихиканье, но тут же принял серьезный вид.

— Я буду счастлив присматривать за ним, сэр.

— В этом нет необходимости. Я поговорю с ним прямо сейчас.

Макс ушел прежде, чем Лоурен произнесла хоть слово. Она уже и так сказала слишком много. Макс заставил растаять ее сердце и душу, выведал ее секреты. Как ему удалось полностью завладеть ею? Этот мужчина абсолютно сбивал ее с толку.

Лоурен увидела, что Макс скрылся в толпе гостей, и глотнула шампанского.

— Свадьба мисс Эндикотт проходит вполне успешно, — заметил Чарльз, — и я слышал, как несколько гостей комментировали изумительные канапе. Я полагаю, мистер Уайлд — удачный выбор.

— Да, он очень хорош во всем, что делает, — признала она, желая познакомиться со всеми его способностями.

— Если вам ничего не нужно, я понаблюдаю за вашими гостями.

— Прежде чем вы уйдете, Чарльз, скажите мне, хотели ли вы когда-нибудь быть кем-то другим, не дворецким?

— Не думаю. Мой отец был дворецким. Его отец и отец его отца служили лучшим фамилиям. Я родился для этого. Почему вы спросили?

— О, я не знаю, — она сделала маленький глоток шампанского. — Я тоже рождена для этого, но иногда… иногда я жалею, что не могу позволить себе отрастить волосы и быть немного дикой.

— Может быть, я и родился дворецким, — сказал он, скрещивая руки за спиной. — Я люблю свою работу, но это не значит, что я ношу форму и прислуживаю людям все время.

— А что вы делаете, Чарльз? Мне бы следовало знать об этом — ведь мы вместе двадцать восемь лет.

— Я наблюдаю за птицами, иногда я рыбачу, и я играю в городе на пианино с одним или двумя джаз-бандами. Это доставляет мне удовольствие.

Это была та сторона характера Чарльза, о которой Лоурен не подозревала, и сейчас она удивилась, почему он здесь, рядом с ней, когда у него так много интересных занятий.

— Вы когда-нибудь думали зарабатывать на жизнь игрой на фортепьяно? — спросила она.

— Иногда, когда был моложе. В конце концов я выбрал то, что сделало меня намного счастливее, то есть ухаживать за вами. Я до сих нор люблю играть на фортепьяно и беру лучшее из обоих миров.