Медвежьи следы
Наконец мы на камчатском берегу и любуемся строгой его красотой. Вдоль всего побережья протянулась горная гряда, высоко в небо уходят острые белые вершины… Камчатку недаром называют землей вулканов. Девятнадцать действующих вулканов на этом полуострове. В труднодоступных северо-западных отрогах одного из них, Кихпиныча, находится Долина гейзеров, куда нам надо пробраться…
Четыре дня мы провели в поселке рыболовецкого комбината — готовились к походу, договорились с проводником, достали лошадей. Сборы отнимали столько времени, что мы едва успевали рисовать. А все кругом так и просилось на полотно. В зелени буйной камчатской растительности уже проступали первые краски осени. Синели на кустах продолговатые, точно подернутые изморозью ягоды жимолости, огненные гроздья рябины тяжело свисали с ветвей. В лесу под деревьями пестрели коврики голубики, брусники, «шикши» — водяники… Но и лето еще не ушло: на лугах и в перелесках попадались кое-где удивительные по своей красоте темно-пурпуровые сараны — камчатские лилии, лиловые астры, орхидеи…
Камчатская лилия — сарана.
…Наконец лошади подкованы, все готово. Мы разделились на две группы. Серафим Фролов с проводником поедут на лошадях, а Юрий Фролов, Иван Рыбачук и я — морем на катере. Встреча назначена в устье реки Шумной, в которую впадает речка Гейзерная.
Мне хорошо памятно это ясное, прозрачное утро. На берегу, прощаясь, машут нам руками рыбаки, начальник погранотряда, ребята… Наш катер идет на значительном расстоянии от берега, но воздух так чист, что кажется, будто ослепительно белые конусы и пирамиды вулканов совсем рядом. Особенно красивы и величественны вулканы Кроноцкий и Карымский. Они точно вылиты из сверкающего льда.
С гор сбегает множество бурных речек. То тут, то там блещут на солнце брызги водопадов, сверкает снег на склонах, искрится океан… До чего красива Камчатка!
…Приближается место нашей высадки. Катеру к берегу не подойти, приходится плыть на лодке. Вокруг бушуют огромные валы. Внезапно нашу лодку возносит на гребень гигантской волны, другая волна откатывается назад, и мы повисаем над обнажившимся дном… Секунда — и нас стремительно несет вперед. Спрыгнув в воду, мы с трудом удерживаем лодку. К счастью, все обходится благополучно.
Тихий пустынный берег лежит перед нами. О полной его безлюдности говорит чистота песка и груды плавника, выбеленного солнцем. Никто, видимо, не прикасается к нему, хотя плавник — великолепное топливо. На песке вдоль линии прибоя проложены круглые следы. Вглядевшись, мы без труда убеждаемся, что это отпечатки медвежьих лап. Следы еще не успели просохнуть: как видно, совсем недавно по этому пустынному берегу прогуливался и, возможно, ловил лапой рыбу бурый камчатский медведь, лакомка и рыболов.
Мы — робинзоны
Раскинув палатку в пустынной долине реки Шумной, мы почувствовали себя робинзонами на необитаемом острове.
Солнце давно перевалило за полдень. Есть хотелось зверски. Но к чему тратить запасы, когда вокруг «естественные ресурсы» — пища, которую щедро предлагает нам камчатская природа?
Вода у берегов так и кишела рыбой. Летом, устремляясь в верховья реки, к местам метания икры, рыбы из породы лососевых некоторое время проводят в устье рек, привыкая к пресной воде… Рыбаки рассказывали нам, что рыбы иной раз бывает так много, что трудно грести: весла не погружаются в воду. Теперь мы убедились, что это правда.
Иван первый поймал горбушу прямо руками. Мне подумалось, что на перекате ловля будет еще удачнее. Я пошел вверх по течению и спустился к реке. Плавники горбуш торчали из воды. Казалось, просто протягивай руки и тащи. Однако и такой способ рыбной ловли, как видно, требует сноровки. Мне удалось поймать только двух рыб. Но я был доволен и с торжеством притащил их к костру.
В Долину гейзеров
Наутро мы пустились в путь, медленно забираясь все выше и выше. С трудом продирались мы сквозь сплошные заросли. Над нашими головами шелестела гигантская трава — шаломайник. Трава эта растет буквально не по дням, а по часам: десять сантиметров в сутки. Под ее широкими листьями может проехать всадник.
Мы нигде не обнаружили тропы, проложенной экспедицией, проходившей до нас к гейзерам… Пришлось пробиваться самим, то и дело пуская в ход топор.
К вечеру второго дня мы выбрались в зону высокогорной тундры. Заросли кончились. Еще несколько километров пути по ущельям, заваленным камнями, а местами прошлогодним слежавшимся снегом, — и мы у края обрыва.
Нашим взорам открылся огромный котлован с мрачными, почти отвесными стенами. Внизу плыли облака, а в просвете между ними вздымались клубы белого дыма. Мы догадались, что это струи пара, поднимающиеся из земли, — фумароллы. Вот она у наших ног, Долина гейзеров, к которой мы стремились!
Первый спуск — метров четыреста — мы взяли с хода. Лошадей пришлось развьючить, но они все-таки останавливались после каждого шага, в страхе косясь на обрыв. Мы вели лошадей под уздцы, тащили на себе груз и думали только об одном: неужели мы сегодня увидим гейзеры, которые до нас видели только двадцать человек?
Мы вели лошадей под уздцы.
Но спуск все же пришлось прервать: стемнело. К тому же начался дождь; он все усиливался и постепенно превратился в страшный ливень. Опечаленные, помрачневшие, мы разбили палатку…
На разведку
Наступило утро, дождь по-прежнему лил не переставая. Спускаться с лошадьми было невозможно, но не сидеть же в бездействии так близко от цели! И вот мы втроем решили отправиться вниз на разведку.
Осторожно спускались мы друг за другом по отвесным склонам… Шумел дождь, гудел ветер, но все эти звуки пересиливал странный гул; он слышался откуда-то снизу и походил на шум водопада… Держась за ветки кустарников, мы медленно подвигались вниз, мокрые до нитки.
— Поглядите! — вскрикнул идущий впереди.
Среди зелени мелькнуло красновато-желтое пятно. Это была голая земля, даже сейчас, во время проливного дождя, она казалась сухой и горячей. Из отверстия посередине с легким шипеньем валил пар. Пахло серой… Впервые мы увидели вблизи фумароллу. Значит, скоро будем около гейзеров!
Мы поспешили дальше и пересекли пологий склон, из почвы которого то тут, то там вздымались большие и малые струи пара. Запах серы становился все гуще. Земля под ногами буквально горела; подошвы жгло сквозь резиновые сапоги.
Подойдя к одной из небольших фумаролл, я осторожно протянул к ней руку, но на расстоянии не почувствовал тепла. Тогда я придвинул руку поближе: тотчас же кожа на кончиках пальцев побелела и сбежалась в складочки — земля обожгла меня своим горячим дыханием…
И вот перед нами Долина гейзеров, открытая в 1941 году геологом Устиновой.
Чудесное, фантастическое зрелище перед нами… В глубине мрачного ущелья с шумом бежит мутная река, а из каменистых склонов, шипя, клокоча, вырываются клубы пара и бьют фонтаны кипятка. Иные из них высотой с десятиэтажный дом; пар, окутывающий их, уходит высоко в небо… Вокруг мощных струй брызжут маленькие фонтанчики… Удивительно мгновение, когда гейзер начинает бить. За секунду перед тем мы видели блестящий, гладкий, как зеркало, бассейн. Но вот поверхность его начинает пузыриться, вода закипает, пар поднимается над ней… Внезапно раздается взрыв, и в небо с шипеньем и треском взлетает могучая струя!.. Представьте себе мрачную реку с зеленоватой водой, желтые, оранжевые, черные полосы на склонах долины и пар, пар, который, как дым в старинной битве, заволакивает все, — и вы получите некоторое представление о Долине гейзеров.
