Помощь геологам неожиданно пришла со стороны — от ученых-биологов, ищущих не нефть, а новые виды бактерий. Они открыли новые бактерии. Стали их изучать. И тут оказалось, что эти бактерии питаются горючим газом, тем самым газом, что помогает геологам разыскивать нефть.

Живут эти бактерии в почве, где есть хоть немного такого газа. Достаточно положить кусочек почвы под микроскоп, чтобы узнать, есть ли нефть в глубине. Если в почве гнездятся эти бактерии, значит есть тут их пища — газ, а раз есть газ — должна быть и нефть.

«Венерин башмачок» — так называется одно из красивейших наших растений: маленькая северная орхидея, цветок которой напоминает по форме туфельку.

«Венерин башмачок — растение кальцелюбивое», — говорят о нем ученые. Оно выбирает себе почву, содержащую много солей кальция; без кальция венерин башмачок существовать не может.

А знаете ли вы, что такое кальций? Известь, мел, доломит, гипс, известняк — все это кальций в различных сочетаниях.

Некоторые районы нашей страны, например Карельская Автономная Республика, испытывают особо острую нужду в кальции. Карелия, как известно, страна твердого камня — гранита, порфира, диорита. Мягких пород тут как будто и быть не может. Поэтому известь и мел для постройки зданий сюда привозят издалека.

Но если почвы Карельской АССР бедны кальцием, значит здесь не может расти северная кальцелюбивая орхидея?

Между тем советские ученые нашли сотни цветущих орхидей на нескольких островах Онежского озера, на юго-восточном берегу Сегозера и в других местах. «Если здесь растет цветок венерин башмачок, значит тут должен быть кальций, то есть либо известняк, либо доломиты», — предположили ученые. И предположение их подтвердилось. Рядом с зарослями орхидей были обнаружены заброшенные каменоломни, где местные жители добывали когда-то доломитовый известняк и выжигали известь.

Так венерин башмачок точно указал месторождения ценного для республики минерала, залегавшего прямо под корнями орхидей.

Геология знает уже немало таких растений-спутников, помогающих находить подземные богатства. Эти растения как бы подают ученым сигналы: «Здесь земные недра содержат такой-то минерал, такой-то металл! Ищите их!»

Тебе, наверно, приходилось видеть черные, блестящие кусочки каменного угля. Зачем он нужен — ты знаешь: каменный уголь — отличное топливо. Разжечь его труднее, чем дрова, но зато он сгорает медленнее и дает больше жару.

А что такое каменный уголь? Если верить названию, это камень? Нет, назвали его так потому, что он по виду, по твердости похож на камень. А на самом деле это дерево. Только давай сразу условимся: не путай каменный уголь с древесным, хотя и тот и другой из дерева. Древесный уголь нетрудно самим приготовить — нужно потушить не полностью сгоревшие дрова, потушить, прежде чем от них останется только зола. Древесный уголь хрупкий, легко рассыпается, а каменный можно со всей силой бросить на пол — и то не разобьется. Самим каменный уголь не сделать — его приготовила природа. Нужны были миллионы лет, чтобы дерево превратилось в каменный уголь.

Когда-то, в глубокой древности, бóльшая часть нашей страны была морем. По его берегам росли густые леса, высокие, как деревья, папоротники. Море постепенно отступало. На месте прежних заливов оставались болота, заросшие кустарниками и травами. Потом и болота высыхали — их засыпали пески, затягивала глина. Остатки деревьев, папоротников, болотных растений оказывались под почвой. Воздух к ним не проходил. Под давлением лежавшей на них земли они постепенно, на протяжении сотен тысяч лет, превращались сперва в мягкий коричневый торф, а потом в твердый черный уголь. Каменный уголь — это остатки растений, пролежавших под землей сотни тысячелетий.

Но не везде, не во всяких условиях превращались растения древних времен в каменный уголь. Тут играли роль и влажность, и температура, и сила давления верхних слоев земли. В одних местах находят мощные, толщиной в несколько метров, пласты угля, в других — тонкие пласты, всего в несколько сантиметров. Одни пласты лежат полого под землей, другие — наклонно. Обычно там, где находят один пласт угля, есть поблизости и другие — или над этим пластом, или под ним, или где-нибудь невдалеке. Такие районы, где обнаружено много пластов угля, называют угольными бассейнами. Ты слышал, конечно, названия: Донецкий бассейн, или сокращенно Донбасс, — это на Украине, Кузнецкий бассейн, или Кузбасс, — в Западной Сибири, Карагандинский — в Казахстане. Есть у нас и Подмосковный угольный бассейн и много других.

Нашей стране нужно огромное количество каменного угля. Почему? Давай сообразим. Прежде всего уголь нужен многим электростанциям. Надо приводить в движение машины, которые вырабатывают электрический ток. Это можно делать силой текучей воды или с помощью паровой машины. А для того, чтобы паровая машина работала, нужно постоянно кипятить воду, превращать ее в пар. Значит, необходимо топливо — уголь или нефть. Это одно. Теперь — железные дороги. Ведь на паровозах тоже паровые машины стоят. Паровозов у нас десятки тысяч. Каждому паровозу нужен уголь. Ты видел, конечно, — позади паровоза всегда прицеплен открытый вагон, вроде железного ящика. Он называется тендером. В тендере хранится запас угля и воды. Как ты берешь с собой в дорогу хлеб и питье, так и паровоз везет свою пищу. Уголь для него то же, что для тебя хлеб. Великий Ленин, говоря о том, как важно Советской стране добывать побольше угля, так и назвал уголь — «хлеб промышленности». Ведь ни один завод, ни одна фабрика не могут работать без электрического тока, не могут работать, если поезда не доставят нужных им материалов. А мы с тобой уже знаем, что и для электростанций и для поездов нужен уголь.

Но это не все. Каменный уголь необходим для того, чтобы из железной руды выплавить чугун и сталь. Чугун выплавляют из смеси железной руды с коксом. А кокс — это каменный уголь, прогретый в особых печах без доступа воздуха. Каждому заводу, выплавляющему черный металл — так называют чугун и сталь, — нужно огромное количество угля, несколько десятков, а то и сотни вагонов угля в сутки.

Так сколько же всего нужно угля нашей стране? Такое количество, что и представить себе трудно. К концу шестой пятилетки, в 1960 году, у нас будут добывать 593 миллиона тонн угля. Это значит, что каждые сутки нужно будет нагрузить углем около 33 тысяч больших железнодорожных вагонов. К концу нынешней пятилетки советские шахтеры будут давать в полтора раза больше угля, чем в прошлой.

Вот мы сейчас назвали людей, которые добывают уголь, шахтерами. Почему такое название? Потому, что уголь добывают в шахтах. Иногда нужно забраться больше чем на километр в глубь земли, чтобы докопаться до угольного пласта.

Нелегкое это дело! Вот, например, колодец нужно вырыть около дома — ведь это большая работа, много времени занимает. Но глубина колодца — всего пять — шесть метров. А тут тысяча метров!

Кто первый раз увидит угольные шахты, пожалуй, удивится: почему это всегда строят шахту возле высокого холма? На самом деле не шахта построена у холма, а холм вырос около шахты. Это земля, или, как говорят горняки, пустая порода, вынутая, чтобы добраться до угольного пласта. Вот ведь какая работа: не только нужно копать вглубь, но и всю вынутую породу отправлять наверх, на поверхность, чтобы она не мешала копать дальше. Целую гору породы приходится вынуть из большой шахты.