Мы стояли на поле для тренировок, и парень пытался научить меня попадать из лука точно в цель. Вот только мои стрелы не хотели лететь в нужную точку. Лук был большим, и я никак не могла привыкнуть к нему, а от этого начинала злиться сама на себя. С пистолетом было бы куда проще, не зря же дома посещала тир чуть ли не каждые выходные.

– Ну, давай попробуем ещё раз, Эмили? – спросил умоляюще эльф, которого мне приставили в роли наставника, когда мы с Таиндиль перешли на военный факультет. Его звали Малион, и он был братом Самилора. Те же черные волосы и темно-карие глаза, только по сравнению с веселым и общительным братом, в глазах Малиона всегда была печаль. И вообще, эти братья мне больше вампиров напоминали, чем эльфов. Так вот, после месяца изматывающих тренировок и неудачных, с моей стороны, боев, мой наставник решил обучить свою непутевую ученицу стрельбе из лука, объяснив это тем, что так на войне я смогу победить гораздо больше соперников, и сама останусь живой. Пришлось согласиться, хотя другие тренировки не бросила, нужно быть готовой ко всему, а также знать возможности противника.

– Хорошо, – сдалась я. – Но на сегодня – это последний раз.

Я взяла лук из рук эльфа и подняла, направив на мишень. Парень не был виноват в том, что ему досталась не опытная девчонка в ученицы, пусть он и сам был учеником на этом факультете. Малиону было двадцать шесть лет, и пять из них он провел в академии. Таиндиль говорит, раньше он жил у нас на больших землях, но спросить Малиона я об этом как-то не решалась.

– Не спеши, – сказал наставник и подошел сзади, обхватил мои плечи, чуть меняя положение лука. – Представь, что лук – это не оружие, а часть тебя. Подумай, что хочешь от него. Ты не хочешь убивать противника, но должна спасти друзей. Не думай о смерти, думай о жизни близких и родных.

Малион говорил эти слова, и мой разум принимал их на веру. Я забыла, где нахожусь, забыла – кто я, лишь видела цель перед собой, и знала, что обязана попасть. Стрела летела, словно живая, и пронзила намеченную цель.

– Попала! – прозвучал над ухом голос наставника, возвращая меня в реальность.– У тебя получилось!

– Спасибо, Малион, – радостно поблагодарила я эльфа.

– Что такое, Эмили?

Моя радость растворилась, так же быстро, как и возникла. В центре поля сражений разыгралась милая сцена. Два ученика боролись наравне с другими, двигаясь, словно в танце. Когда один из них пробивал защиту другого, оба заливались громким смехом. Выглядело мило, но не для меня, потому что это были – Кас и Лаонна. Ревность поглотила радость о моей удаче в стрельбе, оставив только горечь гнева и боли.

– Ты влюблена в него? – спросил удивленно Малион, который был вовсе забыт из-за нахлынувших эмоций.

– Не твое дело, – огрызнулась я и, отдав ему лук, пошла к выходу.

Таиндиль была в комнате и сидела над книгами.

– Привет, – сказала я и повалилась на свою кровать.

– Привет. Что-то случилось?

– Все отлично.

– Значит снова эта вертихвостка? – подозрительно спросила подруга, убирая книгу.

– Где ты таких выражений набралась, Тиль? – спросила я, нервно рассмеявшись.

– У вас, людей. Забыла? Надо проучить эту Лаонну. Как обычно это делается в вашем обществе?

– Не надо, Тиль. Сама виновата, нечего было влюбляться в Каса.

– И ты хочешь всё так оставить? – удивилась эльфийка.

– Да. А как у тебя с Самилором? – постаралась я перевести тему. На лице Таиндиль явно читалось недовольство моим решением, но всё-таки она не стала настаивать.

– Ничего нового, мы всё так же друзья. Кажется, он даже не догадывается о моих чувствах. А вдруг, я ему вообще не нравлюсь, как женщина?

Я недоверчиво оглядела фигуру подруги, которая глубоко заблуждалась – такие формы не могли не привлекать мужчин, хотя... Эльфам из книг присуще стройные фигуры. Но, как я уже не раз убедилась, герои из книг отличаются от настоящих эльфов.

– А ты признайся ему, возможно, парень просто боится сделать первый шаг. У людей такое часто случается.

– Не так-то это просто. Ты сама не спешишь признаться Касу, – съязвила девушка.

– У меня другая ситуация, – отмахнулась я, вспоминая, как чуть не поцеловала Каса. Мне не помогло признание – любимый сейчас не со мной.

– Все равно я не решусь признаться, – тяжело вздохнула подруга.

– Хочешь, поговорю с ним?

– Нет. Вот этого точно делать не нужно, – запротестовала она. – Ничего хорошего не выйдет.

– Наверное, ты права. Слушай! Может, сходим, посмотрим, как там дети? – предложила я. Лицо Таиндиль осветила лучезарная улыбка. Как же сильно она любит малышей!

– Идем.

Мы зашли в детский корпус и направились в кабинет, где практиковались ученики, обучая детей от пяти до восьми лет. Среди них месяц назад были и мы с Тиль. В кабинете нас окружили маленькие эльфята, которые безумно обрадовались нашему визиту. Такую же радость я заметила в серых глазах подруги, и вновь почувствовала вину за то, что отняла у нее этих милых детишек. Пусть она и говорит, что перешла на другой факультет ради войны, я знала, что по большей части это из-за меня. Но возможно я ошибаюсь. Я еще не до конца разобралась в этой расе. Пусть мне иногда и кажется, что эльфы очень похожи на людей, больше из-за того, что друзья меня всегда поддерживают и понимают мои поступки. Но наблюдая за другими эльфами, приходит мысль, а вдруг это лишь мое влияние, как человека?

– Эмили, вы вернулись?– спросила девочка с белокурыми волосами и серыми, как у отца, глазами. Финэстель была дочерью принца Эмаруила. Умные речи, слетавшие с маленьких розовых губ пятилетней девочки, иногда сбивали с толку.

– К сожалению, нет, Финэстель. Мы пришли к вам в гости, – ответила я. Она взяла меня за руку и потянула вниз.

– Вы готовитесь к войне? – тихо шепнула девочка.

Я вгляделась в серые глаза, в которых застыл вопрос. Меня же одолевал другой вопрос: откуда маленькому ребенку известно о войне? Я увела Финэстель вглубь класса, чтобы нас никто не смог услышать, и пристроилась на диванчике, усадив рядом малышку.

– Что тебе известно о войне? – осторожно спросила я.

– Ты не бойся, Эмили, я никому не расскажу. Понимаю, что дети могут не принять такое.

Слова девчушки ввели меня в ступор. В группе большинство детей старше её, а она говорит так, будто все они для нее малыши в пеленках.

– Я случайно узнала о войне, – продолжала Финэстель, понизив голос до шепота, – о ней говорили мама и папа вчера.

Значит, принц в городе. Да, сказать что-то типа «войны не будет» или «это лишь выдумка взрослых» не получится. Передо мной сидел не человеческий ребенок, а очень умная эльфийка, которая не поверит таким выдумкам.

– Что ты думаешь об этой войне, Финэстель?

– Если честно, я верю в нашу победу, – она жестом убрала волосы за ухо, открывая заостренность, которая у детей эльфов была сильнее заметна, нежели у взрослых.

– Папа говорит, ты нам поможешь победить, вот только... не понимаю как, – нахмурившись, произнесла девочка. Выходит, о пророчестве ей неизвестно.

– Твой папа говорит правду – я помогу вам. Мне, как человеку, много известно о войне, а так же о том, как в ней можно победить,– постаралась я объяснить малышке. Отчасти это было правдой. Мы, люди, воюем друг с другом постоянно, а эльфы давно отказались от войн.

– Правда? – спросила Финэстель. Её пронзительный взгляд искал признаки обмана на моем лице, но я не отводила глаз от девочки, и, кажется, она мне поверила.

– Но, Эмили! Нас учили, что война – это очень плохо. Разве не так? – спросила малышка, прищурив серые глазки. Вот я и попала! И как ответить на такой вопрос? Нельзя, чтобы девочка потеряла веру в добро, и я решила сказать то, что сама думаю:

– Ты права, милая. Война – это очень плохо. Но иногда она является единственным выходом из ситуации.

– А зачем нужна война? Для чего, например, люди воюют?