– Завтра снова уйдешь утром к нему? – шепотом поинтересовалась Таиндиль.Мы сидели на занятиях по Методике развития детской речи. Половину из того, что говорил преподаватель, я не понимала, так как он не удосужился перейти на английский. Если б не помощь Таиндиль, не видать бы мне академии уже в первую неделю. Оказалось не так-то просто выучить эльфийский язык. Произношение покруче французского.

– Разумеется, да… Мне нравится кататься верхом на лошади, – ответила я подруге, стараясь говорить, как можно тише. Это в наших колледжах можно спокойно галдеть, не боясь, что тебя услышат. С эльфами дело обстоит иначе – уж больно хороший у них слух.

– А мне кажется, тебе не с лошадью время проводить нравится, а с сыном короля, – улыбнулась эльфийка, но тут же приняла серьезный вид, потому что на нас пристально посмотрел препод. Так даже лучше. Пусть подруга думает, что я покраснела не от её слов, а потому что нас застукали.

За месяц занятий мне удалось узнать об эльфах много нового. Например, когда я соглашалась учиться на факультете по воспитанию детей, думала, что нас будут обучать педагогическим навыкам, психологии и так далее... На деле же оказалось совсем не так: при рождении, в детях эльфов присутствует вся мудрость мира, переданная памятью предков, но нет понимания, что правильно, а что нет. И поэтому этот период жизни у них считается самым важным. Взрослые помогают малышам обрести мир в душе и научиться отличать зло от добра, – что на практике оказывается совсем не просто. Особенно, когда пятилетний ребенок отвечает на твои нравоучения каким-нибудь мудрым высказыванием, смысл которого сам не знает. Повезло, что Таиндиль готова была в любую минуту помочь. Подруга просто создана, для того чтобы воспитывать детей. Они прислушивались к ней и знали, что та всегда права.

Сначала мне было сложно приспособиться к расписанию. Утром моим первым уроком было языковедение: в академии, оказывается, можно выучить любой язык по собственному желанию – мой выбор пал на эльфийский. На этом занятии я была единственным учеником. Вторым уроком шла культура народов и их обычаи, три последующих урока были посвящены направлению каждого факультета, в моем случае – развитие детей от пяти до восьми лет, затем все ученики шли в столовую на ланч, после которого начинались практические занятия, длившиеся до вечера.

Первые дни после такого марафонского расписания, вернувшись в свою комнату, я сразу заваливалась спать, а немного привыкнув, вечерами сидела в компании соседки по комнате и пыталась запомнить имена эльфов, о которых рассказывала подруга. Одно имя врезалось в память, как молитва – Самилор, тот самый эльф, с которым Таиндиль танцевала на балу Солнца. На мой вопрос, не встречаются ли они, девушка ответила: "Нет, мы просто друзья". Но по выражению лица, я поняла, что ей не хочется быть ему просто другом.

Мой единственный выходной в неделю проходил с Касом на занятиях верховой езды. Он сдержал свое обещание, и мне нравилось, что у нас есть повод побыть наедине.

– У тебя неплохо получается, – похвалил эльф, помогая спуститься с лошади. – Но так быстро думаю ещё рано ездить, Эми.

– Спасибо, Кас. В следующий раз буду осторожнее, – усмехнулась я.

Знал бы он, как я гнала сегодня утром через Темный лес. В прошлое воскресение, посчитав, что достаточно хорошо держусь в седле, я очень рано утром отправилась в лес к своему другу Алмазу, который пришел на мой зов и был так же безумно рад встречи. С отрядом нам потребовалось больше времени пересечь его, у меня же одной с быстрой лошадью ушло всего чуть больше часа в одну сторону. Немного опоздала к обеду, но зато сегодня, мы с лошадкой Молнией ускорили бег и успели вернуться вовремя.

– Что бы я без тебя делала, Кас?

– Наверно до сих пор сидела б во дворце, – рассмеялся эльф.

– Без тебя там было бы скучно. Хотя... твой брат не дал бы мне скучать, – с улыбкой сказала я, ожидая реакцию эльфа, пока мы шли в столовую.

На территории располагались три основных кампуса. В Америке, например, у нас в Калифорнии, центральный заняли бы административные и научные объекты, а восточный и западный – общежития для мальчиков и девочек. Но здесь все было иначе. Центральный кампус, как всегда было принято самый большой из всех, а в данном случае ещё и представляющий из себя некий замок, вмещал в свои владения: общую столовую и кухню на первом этаже; оба общежития (каждое в отдельном крыле) и спальные комнаты учителей на втором; административные кабинеты и офисы на третьем; и, наконец, огромные, как мне описали (к сожалению, своими глазами увидеть ещё не пришлось), залы для провидения праздников и различных мероприятий на четвертом. Восточный кампус был отведен для занятий учеников факультетов мастерства и военных сражений. Западный занимали классы факультетов по воспитанию детей и магических искусств.

– Значит с Эмаруилом тебе интересней, чем со мной? – удивленно спросил парень с нотками ревности в голосе.

– Ну…, – протянула я, перестав лицезреть окружающие здания, – твой брат очень вежливый и воспитанный.

– А я значит не воспитанный, да? – эльф остановился около двери в столовую и зло посмотрел на меня, хотя, наверно, сильно сказано. Когда милый Касиллиан злится, это больше похоже на обиду.

Я подошла к нему так близко, что чувствовала жар его тела через свою блузку и мой любимый запах, напоминающий мне свежесть океана, – собственный запах Каса.

– Твой брат очень хороший.

Касиллиан смотрел на меня не понимающим взглядом. Проведя пальцами по его щеке, я продолжила:

– Но для меня ты лучше всех эльфов на острове и лучше всех людей на земле.

Его дыхание участилось, когда я положила руки ему на плечи и сократила расстояние между нами ещё немного. Казалось, все происходило не наяву, даже и не знала, что я способна на такое. И всё же с бешеным биением сердца наши губы медленно приближались.

– Ваше Высочество Касиллиан!

Я резко отпрянула от парня, от чего закружилась голова. В висках стучала кровь, не давая до конца осознать, что происходит. Мы стояли во дворе, у входа в столовую, из которой вышел запыхавшийся худенький эльф.

– Ваше Высочество, – повторил он. – Вас срочно просят пройти к мудрецу в кабинет.

– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Кас.

– Да, – эльф взглянул на меня, – вам всё расскажут на месте.

– Кас, я иду с тобой, – твердо прозвучал мой голос. Эльф повернулся ко мне с удивленным лицом, но в следующую секунду в его взгляде промелькнуло понимание.

–Хорошо, идем.

В кабинете главы академии было пять незнакомых мне эльфов, склонившихся над диваном у стены, на котором лежал мужчина с очень болезненным и усталым видом. Рядом сидел мудрец и держал беднягу за бледно-серую руку.

– Капитан сказал, если они не вернутся, через три дня можно готовиться к войне, – охрипшим голосом произнес эльф. Его посиневшие губы еле двигались, но я расслышала всё. Слово «война» прогремело в моем сознании, как гром среди ясного неба, и Кас поддержал меня за талию, не позволяя упасть.

Мудрец встал с дивана и направился к столу, вся свита последовала за ним. В дверь вошли ещё эльфы и начали перекладывать пострадавшего на носилки. Кажется, тот потерял сознание, но по судорожным вздохам можно судить, что он жив, а выживет ли, мне было не известно.

– Что произошло, мудрец? – спросил Кас, когда все уселись за стол.

– Этого беднягу, – он кивнул в сторону эльфа, которого выносили из кабинета, – обнаружили сегодня постовые, когда тот из последних сил плыл к вратам. Узнав, что он с нашего корабля, недавно отплывшего на большие земли, они сразу привезли его к нам. Мы уже отправили эльфов, доложить твоему отцу, Касиллиан.

– На корабль напали? – спросила я и тут же отругала себя за то, что влезла в разговор, но мудрец посмотрел на меня мягким, добрым взглядом.

– Да, Эмили. Из слов прибывшего понятно, что на корабль напали, – на лице мудрого эльфа отразилась печаль, – и напали никто иные, как наши собратья – эльфы.