С виршами как таковыми и с самим понятием «вирши» русские читатели познакомились не позднее середины XVI столетия. Так, 50-ми гг. этого столетия датирована рукопись, содержащ ая почти цельный стихотворный перевод польской сатиры «Беседа магистра Поликарпа со Смертью ». В одном послании 1572 г. Андрея К урбского встречаем: «переложихом от римскаго языка во словенско... реченный виршили стих». Позднее он же упрекал Ивана Грозного в том, что тот изъясняется пространными речами, а «не стихами, яко есть обычай искусным и ученым, аще о чем случится кому будет писати ...».

И все-таки стремительный рост числа памятников виршевой поэзии наметился только в первые годы «Смуты », т. е. с начала XVII в. В это же время происходит активное становление народного говорного, или раешного, стиха, который обслуживал преимущественно «низовые» жанры — демократической сатиры. Правда, на первых порах — в условиях отсутствия церковной цензуры — отдельные писатели пытались использовать привычный народу раешник в литературной публицистике (подметные письма, рифмованная проза). Тем не менее их опыт не получил развития. Уже во второй четверти XVII в. неравносложные вирши и раешные стихи существенно разошлись прежде всего в содержательном и стилистическом отношении: одни стали приметной формой «изящного глаголания» для витийствующих книжников, образованных любословов, другие — народным средством высмеивания отрицательных явлений, черт и пороков общества.

Несмотря на ряд публикаций русская виршевая поэзия первой половины XVII в. мало знакома широкому читателю. До революции X. Лопаревым, В. И. Саввой, А. И. Соболевским, В. И. Перетцем и другими учеными было издано и прокомментировано лишь несколько стихотворных произведений этого периода. Первую сравнительно небольшую подборку неравносложных стихов подготовил и опубликовал уж е в советское время А. М. Панченко в кн.: Русская силлабическая поэзия XVII —XVIII вв. — Л., 1970.— С. 37 —90.— Б-ка поэта (Б. с.). Позднее им же были напечатаны Приложения к кн.: Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века. — Л., 1973. — С. 242—269. В последнее время несколько новооткрытых раешных и виршевых текстов опубликовано также в книгах: Демократическая поэзия XVII века/Подг. текста и примеч. В. П. Адриановой-Перетц и Д. С. Лихачева. М.; Л., 1962, Б-ка поэта (Б. с.); Сатира XI — XVII вв./Сост., вступ. ст. и коммент. В. К. Былинина и В. А. Грихина.— М., 1987.— Сокровища древнерусской литературы.

В настоящем издании вниманию читателя впервые предлагается весьма полная антология отечественной виршевой поэзии старшей поры, включающая в себя сведения о 30 стихотворцах и около ста их произведений.

Разбивка книги на соответствующие разделы обусловлена стремлением составителей дать общую картину становления и развития виршевого стихотворства в России в течение первых пяти десятилетий «переходного столетия». Тексты внутри каждого раздела расположены по возможности так, чтобы выдержать их хронологическую последовательность. Заключительный раздел книги охватывает анонимные сочинения, которые по своим признакам должны быть отнесены к поэтической культуре означенной эпохи. Значительное число текстов, вошедших в антологию, является новооткрытиями и публикуется впервые. В тех случаях, когда публикуемый стихотворный памятник представлен несколькими списками или вариантами, избирается наиболее сохранный и достоверный. Исправления, вносимые в текст по другим спискам, оговариваются специально.

Комментарий составлен с учетом специфики массового издания и включает краткий словарь древнерусских и иноязычных слов.

Книга проиллюстрирована книжными миниатюрами и гравюрами XVI —XVIII вв. (см. список иллюстраций).

Тексты печатаются с некоторыми изменениями в орфографии и пунктуации, принятыми современными массовыми изданиями: буква «ять» заменяется на «е», i на «и», фита на «ф», диграф оу — на «у», Ъ (ер) в конце слова опускается и т. п.

Угловыми скобками < ...> обозначены места купюр и порчи текста в. оригинале и пояснения составителей; в квадратных скобках [...] помещен текст по дополнительному списку.

БАН — Библиотека Академии наук СССР в Ленинграде

ГБЛ — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина

ГИМ — Государственный Исторический музей

ГПБ — Государственная публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде

ИОРЯС — Известия Отделения русского языка и словесности Российской Академии наук

ПЛДР — Памятники литературы Древней Руси

ЦГАДА — Центральный государственный архив древних актов

ЧОИДР — Чтения в Обществе история и древностей Российских

Панченко — Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века. — Л., 1973

Силлабика — Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. А. М. Панченко. — Л., 1970. — Б-ка поэта (Б. с.)

Шептаев — Шептаев Л. С. Стихи справщика Савватия. — ТОДРЛ. — Т. XXI. — М.; Л., 1965.

ТОДРЛ — Труды Отдела древнерусской литературы

Приказная школа стихотворства — общность стихотворцев, коих отличали признаки профессионально-корпоративного мышления, — сложилась в России не сразу, приблизительно к 30-м гг. XVII в. Однако до этого времени уже действовала целая плеяда поэтов, чье творчество стало образцом для подражания и фактически намечало основные пути последующего развития русской виршевой поэзии как в тематической, так и в жанрово-стилистической областях. Социальный состав этих — старших — поэтов, неоднороден: среди них есть клирики, приказные служащие, окольничие и князья. Последним благодаря их высокому общественному статусу и авторитету принадлежала особая роль в распространении в Российском государстве живого интереса к неравносложному рифмованному стиху. Поданный ими пример наиболее горячо был воспринят в кругах русской служилой бюрократии. Ведь служащие государевых приказов — дьяки и подьячие — были кровно заинтересованы в нахождении такой литературной формы, которая позволяла бы им с наибольшей эффективностью апеллировать к царскому двору, говорить с ним как бы на одном — изысканном, ученом языке. Таким образом, активное формирование приказной школы поэзии было предопределено. В свою очередь высокородные поэты начала «бунташного» столетия получили вкус к стихотворству не без влияния западнославянской литературы, в частности из прямых контактов с польскими шляхтичами, в среде которых умение сочинять стихи в ту пору почиталось за своего рода рыцарскую добродетель и рассматривалось как правило хорошего тона. «Смута» в России способствовала, по существу, беспрепятственному развитию подобных контактов.

Послание написано около 1608 г. тульским помещиком Иваном Васильевичем Фуниковым, который был захвачен восставшими крестьянами Ивана Болотникова в Туле, осажденной войсками Василия Шуйского. Рассказ Фуникова о расправе над ним восставших выдержан в характерном для повествовательных произведений Смутного времени стиле: в нем сочетается проза и раешный стих. Подобным образом построены «Иное сказание» 1606 г., «Сказание» Авраамия Палицына (см. ниже), многие «подметные» письма. Наиболее очевидным адресатом послания был князь Г. К. Кривой-Волконский (см.: Солодкий Я. Г. Об адресате «Послания дворянина к дворянину» // ТОДРЛ. — Т. XXXIX. — Л., 1985. — С. 344-345).

Текст послания печатается по изд.: Адрианова-Перетц В. П. Русская демократическая сатира XVII века. — М., 1977. — С. 183-184.

О Федоре Касьяновиче Гозвинском известно немногое. Вероятно, поляк или белорус по происхождению, в годы царствования Василия Шуйского (1606-1610) он состоял на службе в Посольском приказе в должности переводчика с греческого и польского языков. Можно лишь предположить, что своим отменным знанием греческого языка Гозвинский был обязан учителям школы Львовского Ставропигийского братства — единственного в то время православного учебного заведения, где преподавание греческого было поставлено на должной основе. Примечательно, что один из видных профессоров Львовской школы, ее первый ректор и составитель еллино-славянской грамматики «Адельфотис» (изд. 1591) — грек Арсений Элассонский (1549-1626) жил в Москве с 1589 г., будучи архиепископом Архангельского собора в Кремле. Не исключено, что Арсений, организовавший в Москве греческую школу, и Гозвинский знали друг друга.