Преславну бо ти сущу государю-царю во всех царех,
ревностию божественною сияющу паче всех.
Единому благочестия браздодержателю,
Росийскаго государства и иных многих земел обладателю.
Люблением заповедей господних душу свою царьскую просвещающу,
а на богомолцов своих своею милостию всех обогащающу.
В лепоту твое царское звание реченно лице божие
[250],
неложно вси ми, убозии, твое царское подножие.
Остропасному и чистому твоему душевному царскому оку,
молитву свою возсылающу к самому вышнему востоку.
Утверженному ти пакы государю в заповедех господних,
и ум свой царьский имущу всегда в горних.
Бог тебя, государя-царя, произбрал,
любомудренный нрав тебе, государю, подаровал.
Анфакс камык зелен видением
[251],
государьская твоя царская душа красна богу молением.
От бога всякая власть сущая дается,
человек же сам собою отнюдь не вознесется.
Ей яко солнце имя твое царское сияет на вселенную,
содрьжишь бо в себе, государь, к богу веру несумненную.
Та ж паки благочестиву ти царю сущу,
и богоданным ти скипетром всех нас пасущу.
Во всех землях славно ваше царское нарицание,
О нем же удивляется всякое нечестивое именование.
Много ж царей и королей под небесемь,
у вас же, государей наших царей, благочестивно во всем.
Гордостию своею вси тии невернии превозношаются,
обаче дар их и жертва тако к богу не приношаются.
Светла и высока престольна ваша царская держава,
преизобилует бо в ней благодатная слава.
Обаче что еще о божием даре изорцем,
даровал тя, государя, господь царским венцем.
Адамант камык дражае во всех камыцех
[252],
род же ваш царский славен вселенныя в концех.
Юхают и цветят крины селныя в полях,
царское ж твое имя славно во всех ордах.
Асирейския и сирския цари славны и велики быша та времена,
родом же своим и верою не доспеша в ваши царские стремена.
Юхания благовонна сладце обоневают,
и ваши царские руце всех нас обогащевают.
Всех превыше благочестивый царь на земли,
его же подобает славити вельми.
Луна и звезды едину нощь просвещают,
и ваши царские десницы всех людей обогащевают.
Кто не подивится твоей царской тихости,
о еже бо ныне вси в твоей государской милости.
Морю свойственно есть все реки в себе приимати,
уму ж цареву всех мудрых умов разумы обоимовати.
Красота царю благочестие и вера к богу,
на него ж сходит милость божия попремногу.
Яко некий цвет прекрасный произбран от всех человек,
зане еси государь смиреномудрием своим всех превостек.
Юноши светлы предстоят при твоей царской славе,
много ж и иных чинов во твоем государском уставе.
И кто не подивится вашему государскому величеству,
Христос бог избирает вас к таковому разумичеству.
Аще наше убожство о вашем царском величестве умолчит,
й како нам господь своим гневом не попретит.
Леторасль зиме и лете зеленеет,
ум же твой царев всегда к богу мысль свою имеет.
Филосовския разуми нас поучают,
еже и царем дерзати не повелевают.
Да несть лепо сокровища скрывати,
от царьския же милости кому отбывати.
Радуется и веселится человек, будучи в царской светлости,
отбывает же и унывает умом своим, пребывая в своей велицей бедности.
Велие дарование тому от бога бывает,
иже на кого царь-государь милостию своею призирает.
Червию и виссом красятся
[253] ваша царская багряница,
юноты ж и сироты обогащеваются от вашия царския десница.
Во истинну ваша царская милость паче камени сапфира
[254],
снасыщаются, веселятся людие аки от сладкого пира.
Еже бо кто в вашей царской милости пребывает,
яко во истинну ум его не забвен бывает.
Радуется и веселится сердцем своим вся часы,
ум же его вразумляется разумными словесы.
Смиряет же ся и унывает человек в презрении,
и сего ради ум его и смысл бывает в забвении.
И кто не подивится вашей царской державе,
и многообразней повсюду належащей славе.
Солнце разсевает луча своя на вселенную,
а твое царское имя тако ж славится во всю поднебесную.
Много царств и земел от бога учиненых,
обаче Московское ваше государство отлично от всех неверных.
Да что о том много повести и речей творити,
единого в троицы бога подобает о тебе, государе, молити.
Радуемся и веселимся о твоем царском многолетнем здравии,
желаем и молим бога о земном многоплодном подании.
Цветет и ростет вся движимая землею во время лета,
усостроена ж все премудро у предвечнаго света.
Реки и источники и потоки вся животная напояют,
а богатство и изобилности вся люди украшают.
Добро есть видети землю изобилну во всем,
от бога же даровапно тебе, государю нашему, быти надо всем.
Весь восток и юг сладостми сияет,
а твое государство прочим изобилством избыточествовает.
Токмо подобает нам всегда у бога милости просити,
и чтоб тебе, государю, и нам вся благая от него получити.
Срадуем же ся и веселимся о тебе, государе-царе,
яко праведныя молитвы твоя к богу не в мале.
Писано есть царь о мире бога умолит,
тако и господь своею милостию изволит.
Дай бог ты, государь, здрав был на многи лета,
да сподобишись зрети самого немерцаемого света.
И с своею благоверною христолюбивою царицею,
да покрыет вас господь своею невидимою десницею.
И со искреннею твоею добродеею,
и с вашими государскими благородными чады
да сподобит вас бог небесныя своея ограды.
И с вашими благоговейными богомолцы,
иже молят о вас единаго бога в троицы.
И пречистую его богоматерь,
иже на всех на нас истинный призиратель.
И всех великих московских чудотворцов,
и древних онех святых отец и богомольцев.
И еще со всем твоим царским сигклитом,
иже от всех земель и царств именитом.
И со всем христолюбивым воинством и з доброхоты,
иже приносят к тебе, государю, неизменныя своя работы.
И со всем православным християнством,
иже под всем твоим великим Росийским государством во веки. Аминь.
Еще твое царское звание,
и лица божия нарицание.
Преж в началестрочия стоит,
а нас, убогих, велик страх обдержит.
Зане превыше своего достояния дерзаем,
обаче на твою милое-ть царскую уповаем.
Ты, государь, милостив и щедр ко всем,
да некли и нас, убогих, пощадишь во всем.
Аще кто от твоего царского приближения свесть,
той тебе, государю-царю, и повесть.
Аще ли твое царское величество и само искус имеет,
то и без сказателя да разумеет.
И за сие наше дерзнутое слово,
а глагол царев а не рыкание лвово.
Не излей, государь, своего царскаго фияла,
несть бо такова благочестива царя-государя.
Во истинну, во истинну тако,
а без твоей царской милости не мощно быти никако.
Еще паки молим твое царское величество,
зане пристоит наше убогое к тебе, государю, разумичество.
Ты убо, государь-царь, яко бог на земли,
того ради подобает у тебя, государя, милости просити вельми.
Мы ж, убозии, последняя твоя государева чета,
затворяются от нас везде твоя царская врата.
Не имеем входа и дерьзновения к твоему царскому величеству,
токмо дивимся твоему государскому благоразумичеству.
И сего ради сетуем и унываем,
яко благополучна времени себе не обретаем.
Где бы тебе, государю, своя недостатки изрековати,
и от тебя, государя, милости царя проплати.
Страшно убо есть царю приступати,
и многия глаголы и речи пред ним простирати.
И того ради ум и смысл избавляется,
и язык и к устне ясне не простирается.
И паки несть достойно к тебе, государю великому царю,
приходящему по тело Христово к самому божественному олтарю.
Худу и малу червю пред тобою, государем-царем, гласити,
токмо подобает от тебя, государя-царя, милости просити.
Аще мы и иноцы не подобает нам чести искати.
но обаче не бранной твоей царской милости претекати,
Не положи, государь, на нас, убогих, своего царскаго гнева,
аще и вина наша, богомолцов твоих, пред тобою, государем, доспела.
За сие наше убогое к тебе, государю, дерзновение,
велико убо к богу наше согрешение.
Вами, государи-цари, вмале знаеми,
сего ради аки руб при пути от всех попираеми.
Того ради милости просим от тебя, государя-царя,
свое течение пред тобою, государем-царем, творя.
Некли призриши, государь, на убогих своею царскою милостию,
и покрывши наше недостоинство своею тихостию.
Как тебе, государю-царю, всесилный бог известит,
царское твое сердце благодатными своими лучами озарит.
Как твое царское величество и изволит,
а наше убожество всегда о тебе, государе-царе, бога молит.
Тако ж будем твоею царскою милостию призрени,
и не до конца от всех человек отриновени.
Да и рождьшее червишко наше помиловано будет,
и своего достояния не отбудет.
Иже ныне пребывает в твоем царском чину
[255],
к тебе приносит свою рабскую вину.
Прочее дай бог ты, государь, здрав был и многолетен,
и во всем царском величестве пресветел.
На своем царском высокодржъавном престоле,
а нам бы всегда быти в православном нашем символе.
И за тебя, государя-царя, бога молити,
чтобы тебе, государю, вся благая от него получити во веки. Аминь.
Бьет челом богомолец твой, государев царев,
преже бывшей у тебя, государя, служитель олтарев.
Простый многогрешный манах,
а не ермонах.
Званием убогий <Савватиища>,
[256]иже твоея милости царския всегда ища.
