– Ты хорошо выглядишь, – сделал комплимент, когда мы прогуливались по Цветному бульвару с кофе. Дина была младше меня всего на два года, но до сих пор казалась двадцатипятилетней девушкой. Изящная и тоненькая, с черными густыми волосами, поразительно светлой кожей и большими синими глазами.

– Ты тоже ничего. Говорят, женщины – ведьмы, но только мужчины с возрастом и без косметики хорошеют.

Я хмыкнул и на неё посмотрел:

– Дина, прости меня за мой поступок. Это очень низко было. Поверь, я очень стыдился этого. Предпочел забыть, чем анализировать и признавать свою мудаческую натуру.

– А сейчас почему передумал? – негромко поинтересовалась.

– Жизнь переосмысляю. Себя понять хочу и подлатать, где прогнило.

– Грехи замаливаешь?

– Типа того.

– Кого обидел?

– Жену. Теперь пытаюсь измениться, чтобы снова меня полюбила.

– Понятно, – кивнула она. – Только любят не хороших людей, а просто людей. Своего человека.

– Вот я пытаюсь своим стать. А ты как?

– Нормально. Муж, сын, небольшое рекламное агентство у меня. Как у всех, в общем-то. А тебя я давно простила: мы с Максимом во многом сами виноваты. А твой поступок просто стал катализатором. Ничего бы не вышло у нас…

– Дин, а Барсов здесь сейчас. Вы даже работаете рядом, – и показал на бизнес-центр «Легенда Цветного».

Дина испуганно встрепенулась, ресницами длиннющими захлопала, так на ту гибкую гимнастку похожа стала, которая Макса с ума свела.

– Мы с ним по делу общаемся, – говорить, что он к жене моей подкатывает не стал, – хочешь, скажу ему, что это я пидарас, а ты ни в чем не виновата. Могу встречу организов…

– Нет! – слишком нервно и поспешно отказалась. – Мы с ним так расстались, что ничего здесь не поправить. Забудь. Все нормально у меня. Прощай, Вадим.

Она ушла, а я так и стоял, вслед смотрел. Может, прощение нужно просить не словами, а делами? Могу ли я что-нибудь для Дины сделать? Надо подумать…

Катя

Смелая и гордая Катя Полонская трусливо заползла в раковину и там переживала бурю. В домике была. Дожила!

Я не звонила Максиму. Не читала письмо Вадима. Бросила попытки анализировать, потому как выходило откровенно плохо. Что же я делаю? Что с жизнью моей происходит? Хотела просто поговорить с Максом, а вышло, что переспать с ним решила, затем вообще в объятиях Вадима оказалась. Я сама себя удивляла, что уж говорить об их изумлении.

Надо бы объясниться с ними обоими. Нельзя (да и не нужно мне) морочить голову Барсову. Мерзко это. И с Полонским поговорить необходимо: я не могу заниматься с ним сексом, потом голову гордо вскидывать и делать вид, что это его инициатива. И вина, естественно: ворвался, принудил, а я так отбивалась, ага-ага. Нет, это работает по-другому. Я сама просила Вадима взять меня, стонала под ним, такое безумное наслаждение в его руках испытала. С ним так порочно сладко было… Хотелось бы сказать, что это эффект воздержания. Плюс у Полонского по постельным делам всегда одни пятерки. Но нет, это что-то другое. Здесь больше, чем физико-химическое взаимодействие: внутри тянулось к нему что-то.

Я ладонями коснулась раскрасневшихся щек и рационально рассудила, что вернусь к вопросу о мужчинах, когда немного остыну и смогу трезво мыслить.

Так я прожила два дня: полностью загрузила себя насущными делами, не связанными с личной жизнью, и старалась не вязнуть в мыслях. На третий – забеспокоилась. Было странно: ни Вадим, ни Максим не пытались выйти на связь. Неужели устали от моих метаний? Это могло стать забавным, в чем-то печальным поворотом. Вся такая честная и принципиальная Катерина обвинена в непостоянстве и брошена. Если так, то это справедливо.

Вечером третьего дня я решила, что хватит голову в песок прятать. Нужно поговорить и объясниться. Рано или поздно нам придется встретиться: Вадим – бывший муж и отец моей дочери; Макс, помимо прочего, деловой партнер. Завтра. Сегодня поздно. Было уже десять: Вероника спать готовилась. Нужно, кстати, проверить.

– Ника, телефон! – строго сказала, заметив, что прячет под одеяло.

– Мам, ну я пока спать не хочу.

– Почитай тогда.

– Можно пять минут с телефоном, а потом ты мне почитаешь?

– Давай, телефон на зарядку, и я тебе почитаю.

– Ну, мам, – и густо покраснела, даже в скупом свете ночника заметно.

– Никусь, все нормально? – я присела на кровать, по волосам погладила, в глаза заглядывая. Телефон тоненько и тихо простонал сообщением. Дочь еще больше покраснела и руки потянула к смартфону.

– Пять минут, ладно? – так умоляюще на меня посмотрела.

– Хорошо. Только скажи: у тебя все в порядке?

– Да, мам.

Видно, не терпелось ей в чат заглянуть. Взрослеет, нетерпеливой становится, даже личная жизнь появилась.

– Пять минут, – напомнила, а Ника уже хихикала и строчила сообщение.

Я свежий чай заварить собралась, пока шли обещанные пять минут, но неожиданно отвлек домофон.

– Курьерская доставка, – услышала я.

Я никого не ждала и ничего не заказывала, но дала разрешение подняться. Мало ли что. В видеодомофон убедилась, что передо мной действительно курьер в форме с логотипом и открыла. Для меня было заказное письмо, еще и с уведомлением о вручении. Ничего себе…

– Что это? – удивленно рассматривала бархатную черную бумагу, на которой серебристым тиснением было выбито время и место, куда меня приглашали. Кто и зачем не ясно.

Склонность к эффектам и письма в последнее время была замечена только у Полонского. Но зачем? К чему такая таинственность? А если откажусь? На какой адрес выслать свое «нет»? Мне, конечно, любопытно, но не до такой степени, чтобы идти туда, незнамо куда. Я бросила взгляд на адрес. Затем вбила в поисковик.

– Вегас Сити Холл…

Меня на концерт, что ли, приглашали? А кто выступать будет?!

Утром мое недоумение стало еще больше. Я собирала Нику в школу, когда в домофон снова позвонил курьер. Заказное письмо. Лощенная белоснежная бумага и алая надпись. Меня приглашали в тоже время и в тоже место. Это попахивало заковыристой интригой… Хм, в таких вопросах хорошо разбиралась Светка. Нужен мозговой штурм. Срочно!

– Что думаешь? – спросила, когда она подъехала ко мне на кофе-брейк. Перед ней лежали оба приглашения. Светка хмурилась, взглядом впивалась в бумагу, даже понюхать. Ей бы хрустальный шар, и истина обязательно явится.

– Это по любому связано с твоими мужиками.

– Я догадалась, – вздохнула тяжело и только через секунду поняла, с чем согласилась: – Нет у меня никаких мужиков!

Светка рассмеялась. Я подхватила. То ли густо, то ли пусто.

– Может, в Вегасе какая-нибудь презентация для рестораторов? – спросила с надеждой. Я еще ресторанов не открывала, но стала на этот путь. В самое начало, правда.

– К чему тогда такая анонимность? – резонно ответила она. – Смотрела, что там запланировано в этот день?

– Знаешь, – я подалась к ней, – как-то очень мутно все: незабываемое шоу, яркое и зрелищное, вы долго этого ждали… Сплошные загадки.

– Ну так пойдем! – воскликнула Светка. – Не думаешь же, что отпущу тебя одну?!

Я только волосами тряхнула: она, конечно, переживала, но была еще и заинтригована. И предчувствовала веселье, конечно. Ну что же, уверена, скучно не будет.

Ника еще в пятницу рассказала, что в субботу ночует у бабушки с дедушкой. Это окончательно убедило в происхождении приглашений. Только почему два?..

– Готово! – воскликнула Светка.

В последнее время она увлеклась визажом и сейчас тренировалась на мне. Света всегда хорошо рисовала и с чувством вкуса полный порядок. Мы с ней вместе на международном факультете учились, но так и не связали жизнь с политикой и дипломатией. Она стала крутой продажницей, не миллионершей, но квартира в центре (тут надо бы бывшему мужу Илюхе спасибо сказать, закрыл ее ипотеку. Но Светка не скажет!). Себя одевала, как куколку и все на свои кровные. Возможно, скоро свое что-то откроет, чтобы творческие способности в мирное русло направить, а пока отдуваюсь я.