– Марина, он сам полез! – не выдержала я и на Умарова возмущенно посмотрела: – Скажите ей!

Он медленно голову ко мне повернул, и я увидела в его глазах поволоку тотального удовлетворения. Его целиком и полностью устраивал расклад.

– Не ори! – приказал жене. – Дома поговорим.

– Нет! – ее голос взял очень высокую ноту. – Ты мне сейчас объяснишь, какого хрена в этой шалавистой кукле нашел!

Я обреченно уронила руки. Это просто какой-то звездец! Чем, черт возьми, я его заслужила?!

– Ты заткнешься, – Умаров грубо схватил ее за руку, открыл пассажирскую дверь своего внедорожника, – и будешь молчать, пока не разрешу говорить, – затем зашвырнул ее в салон автомобиля.

Я покачала головой, переживая за подругу, пусть не близкую, но все же. Теперь я не сомневалась, что ее мужу не чуждо насилие. А еще понимала, что этот скандал положит начало череде приставаний ко мне, на которые Марина глаза закроет. Умаров просто не оставит ей выбора, уничтожив морально, а если понадобится – физически.

– Только тронь ее, – зло выдохнула я, не удержалась. – Только попробуй…

– Катя, ты мне очень нравишься, но не забывай, что с мужчиной говоришь, – и шепнул, чтобы только я слышала: – Расслабься и тебе понравится. Все равно ебать тебя буду.

– Да пошел ты!

Он только усмехнулся. Черт!

Вадим

– Мишаня, – я снял каску и набрал водителя, – гони к Нике в школу и вези на ВДНХ, к Москвариуму. Я не успеваю. Я тут на Мира застрял.

– Будет сделано, Вадим Александрович.

– Давай, добро.

Катя под мою ответственность и кровавые обещания оторвать мне голову, если хотя бы брызги не в ту сторону полетят, разрешила взять в бассейн Веронику. О зубах Чупы речи даже не шло. Это вообще за пределами реальности. Я уверен и в себе, и в дрессировщике-тренере Сане. И в Чупе. Такого нет ни в одном прайс-листе не то что Москвы, мира! С касатками можно плавать только в открытой воде, в бассейне опаснее, хоть они и под присмотром профессионалов. Но мы практиковали для своих. Я не был заядлым адреналинщиком, поэтому не гонял на тачке, не прыгал с крыш небоскребов, Эверест покорять не собирался, но опасность порой приятно играла на нервах. Так уж сошлось, что я любил плавать, животных и щекотку в животе от экстремального чувства риска. С акулами кружил в Кейптауне, с касатками – в Москве. В Норвегии пытались в открытом море с умными гигантами встретиться, не вышло.

Я подрулил на парковку возле служебного входа ровно к четырем: Ника уже стояла и что-то жутко интересное рассказывала в лицах. Наверное, опять про свою Флавию де Люс. Хочешь привить ребенку любовь к чтению, дай что-нибудь детское, но не совсем.

– Привет, Земляника, – я со спины подкрался, схватил и вверх подбросил. М-да, еще годик и это будет невозможно. Я в отличие от нее больше не становлюсь. – Готова?

– Да! – закричала во все горло.

– Мишань, можешь домой ехать, дальше мы сами, только в офис Ксении эти планы отвези.

– Завтра во сколько?

– Мне к десяти понадобишься. У Кати спроси: нужен с утра ей или сама?

– Пока, дядя Миша, – помахала Ника, когда в машину сел. Он посигналил на прощание, и мы к торцу здания пошли. Саня уже ждал.

– Здорова! – мы побратались, и я дочь представил: – Вероничка, это дядь Саша. Будет тебя с Чупой знакомить. Сань, это моя дочка, Вероника Вадимовна.

– Здравствуй, Вероника Вадимовна, – и руку протянул по-взрослому.

– Можно просто Ника, – пожала серьезно. Стесняшка моя.

Мы прошли в павильон с животными: Ника радовалась дельфинам и со смеху умирала от забавных моржей.

– Папа, смотри! – и во все глаза на двух косаток в дальнем бассейне посмотрела. – Ого, – и руку мою сжала. Испугалась. Я тоже в первый раз чуть в штаны не наложил, и мне было не девять лет. – А кто из них Чупа?

– Пойдем, – я подтолкнул ее к изгороди и следом пошел. Саня уже гидрики приготовил, а Чупа в большом бассейне баловался: разогнался и выпрыгнул на гладкий помост, рыбу схватил и обратно. Мы с ним три года уже знакомы, но меня до сих пор впечатлили размеры!

– Одевайтесь, – велел Саня, а сам в полной готовности к бассейну пошел. Не знаю, что он уж там наколдовал, но Ника взвизгнула от радостного возбуждения: Чупа высоко выпрыгнул из воды и, обдав нас от души, снова на дно ушел.

– Пятнадцать минут, – предупредил, чтобы понимала, сколько активно в воде будем. Потом погуляем еще. – Не бойся, пойдем.

Мы с краю сели на борт и спустили ноги в воду. Ника кивнула раз десять, что ничего не делает без разрешения Сани или моего. Я тоже ничего не делаю без отмашки. Мы надели маски и были готовы погрузиться, когда скажут.

– Никусь, цепляйся мне на спину, держись за шею, но не дави, ногами за торс. Я тебя на всякий случай к себе пристегну. Готова?

– Да, – но я слышал, как сглотнула тревожно. Уверен, ни с кем другим не отважилась бы. Отцу доверяла. Это лучшая награда. Саня вынырнул и руку вверх поднял – я ждал. Резко опустил, пора.

– Ника, дыхание! – крикнул и погрузился. Чупа как раз под нами проходил: я плавно за плавник схватился, на спину пристраиваясь, Ника на мне. Десять секунд стремительного рывка в воде и Чупа вылетел на помост. Я лихо соскочил, пока касатка назад не ушла вместе с рыбой. Саня страховал.

– Ну как? – спросил у Ники, отойдя подальше и отстегивая карабин.

– Очень страшно и очень здорово, – выдохнула, а глаза – блюдца.

– Класс, – ответил, понимая, что для первого раза хватит. – А к дельфинам хочешь? С ними тоже кайф.

Она закивала, с неверием глядя на бассейн с огромным опасным хищником. Вот точно будет, что в школе рассказать!

Когда мы высохли и оделись, решив немного пройтись по площади, Ника стала выделываться и говорить, что страшно было самую чуточку. Я потакал. Пусть нашей беспокойной маме так и говорит!

Мы остановились возле фонтана: Ника с горячей вафлей в зубах принялась листья собирать, чтобы букет для Кати собрать. Я купил кофе, паршивый, кстати, и сел неподалеку.

– Вадим?! – меня окликнули. И я знал кто. Блядь. Вика летела ко мне со стороны реконструкционного павильона. Она была со свитой из государственных служащих, деловая вся. И так не вовремя. Пиздец просто как.

– Привет, любимый, – в губы меня поцеловала даже. – А ты почему здесь?

– Пап? – а сзади Вики моя Ника. Блядь еще раз.

– Привет, – Вика повернулась и заулыбалась. Они обе смотрели на меня, ждали. Вероничка первая не выдержала:

– Пап?

– Вероника, познакомься это Вика, моя… – Кто? Любовница? Знакомая? Друг? – Моя подруга.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, – склонился к ней Вика. – Очень.

– Мне тоже, – вежливо проговорила Ника и на меня с недоумением посмотрела.

– Мне бежать нужно, – Вика за спину махнула, – ждут уже, – и снова чмокнула меня в губы. – Вечером? – обронила тихо.

О да! Встретимся, обязательно! У меня дохрена вопросов!

В машине Вероничка переварила и начались расспросы…

– Папа, а это тетя… Она кто?

Блядь.

– Подруга. Я же сказал.

Зачем? Ну зачем?! Зачем мы условились с Катей не врать ребенку? Как здесь найти обтекаемое и правдивое?! Детям такое не говорят!

– Хм… понятно, – и задумалась. – А у нее много друзей?

Хороший вопрос. Я, честно, не особо интересовался – Вику не контролировал, – но, думаю, все-таки один.

– Наши бабушка с девушкой тоже с ней дружат, – съехал я.

– Папа, но она тебя в губы поцеловала, – рационально заметила Ника.

Трижды блядь!

– Да, дочь, мы близко общаемся. Это сложно. И я не был готов, – закончил тише.

– Хорошо, пап, – она несмело улыбнулась, поймав мой взгляд в зеркале. – Не буду тебя мучить, – и книгу из рюкзака достала.

– Это новая? – да, я спешил сменить тему.

– Ага, «Сорняк, обвивший сумку палача».

Ничего себе названия! Это серия про Флавию де Люс настораживала. Прочитать нужно, что там и о чем.