– Я солгу, если скажу, что у меня никого не было после ночи на Маврикии, но ты первая, чью «вещь» сохранил, даже не надеясь на встречу. – Макс достал из кармана что-то белое и кружевное.

Боже, это мои трусики! Когда убегала, только сорочку натянула, а утром не было времени искать.

– Я не знаю, что могу дать тебе, – подошла ближе и подцепила пальцем кружево. – Я не уверена, что готова к серьезным отношениям. Не знаю, нужны ли мне разовые встречи. И совсем не понимаю, чего хочешь ты.

– Я хочу тебя, – просто ответил Макс. – Это не мало, – добавил, заметив мой ироничный взгляд. – Я давно так не чувствовал женщину. Страстно, азартно, ярко. Все в рутину превратилось, на чистых рефлексах: разовые женщины, разовый секс… А ты, – он настойчиво взглядом в мое лицо впился. – В тебе есть что-то, к чему хочется тянуться… Такое женское, – коснулся волос, – загадочное, непостижимое…

Я смущенно посмотрела в сторону и вздрогнула, ощущая зимний холод. Туфли не подходили для долгих морозных бесед.

– Ты замерзла вся.

– Что ты делаешь?! – воскликнула, когда он легко на руки меня подхватил и к машине понес.

– Катя, – Макс плавно выехал с парковки, – я не напугал тебя свой откровенностью?

– Я не знаю, – ответила честно. Он не сказал ничего пугающе возвышенного, наоборот, кто-то мог бы назвать это банальным зудом в штанах. Я тебя хочу. Разве этим можно удивить? Но в признании Макса было больше, чем секс. Казалось, что он хочет меня всю: и тело, и душу. Но я пока не знала, готова ли отдать их именно ему. Возможно, он мог бы довольствоваться только телом. А я? Что я хочу от Максима Барсова?

– Куда? – поинтересовался Макс и руку с руля убрал, положил так, чтобы я могла вложить в нее свою.

Куда? Мы подъезжали к Тверской: либо разворот и домой, либо… Я зубами вонзилась в губу. Куда? У меня на коленях лежала сумочка, а в ней письмо. Оно жгло меня изнутри. Мой разум. Мои чувства. Мое сердце.

Я встретил земного ангела…

А рядом мужчина: живой, горячий, полный страстей. Он мог и меня жизнью наполнить. Хотя бы этой ночью…

– Домой, – оборонила я. Если сейчас поеду к Максу – обману его. Слишком много Вадима со мной. Но ладонь я сжала. Никогда не думала, что совершенно запутаюсь в собственных чувствах.

Три минуты, и «Range Rover» притормозил у моего дома. Я колебалась всего мгновение, прежде чем самой потянуться к Максу. Жадно в губы поцеловать. Позволить горячим рукам под платье забраться, со стоном пройтись по резинке чулок. Я хотела его и знала это. Макс мучительно медленно провел пальцами у меня между ног и свирепо сжал ягодицы. Теперь он тоже не сомневался в моих желаниях.

– Пока, – рвано выдохнула, отстраняясь с неохотой.

– Смерти моей хочешь? – так обиженно спросил, хмуря брови.

– Нет, – я потерлась о его щеку с легкой щетиной. – Это ведь первое свидание.

Макс демонстративно завыл брошенным волком, а я не сжалилась, убегая в свой мир. В моей жизни теперь всегда будет сложнее: у меня есть дочь, прошлое, тараканы, с которыми нужно будет уживаться. Я далеко не чистый лист. Барсов тоже. Мне не каждый подойдет, как и я пара не для всякого мужчины. Сейчас была только прелюдия к возможному роману. Макс сейчас уедет, возбужденный и голодный, возможно, не выдержит и найдет вариант удобнее. Если так – то лучше ничего не начинать. А мне тоже кое-что нужно понять…

Катя

Я зашла в квартиру, разделась, приняла душ, натянула на влажное тело шелковый топ и шорты к нему, написала сообщение дочери, желая ей спокойной ночи, забралась под пушистое одеяло и только тогда достала из сумки письмо.

Та же бумага, алая восковая печать, только в этот раз оно было немного тяжелее. Я аккуратно вскрыла его и на белую простынь выпали кольцо с бриллиантом в форме сердца и серьги к нему. Я сразу узнала «Mercury», даже на обратную сторону ободка смотреть не пришлось. Вадим снова решил купить меня?!

– Вот же!.. – психанула и чуть не разорвала письмо, но успела взять себя в руки. Успею еще. Прочитаю и порву!

Здравствуй, любимая. Тебе письмо из Хогвартса!

Рядом небольшой рисунок совы с конвертом в клюве.

Прости, дурацкая шутка.

– Точно, – но губы дрогнули в улыбке. С любовью Ники к вселенной Гарри Поттера – для нас это очень актуально.

Я скользнула на следующую строчку – шутки закончились.

У ангела были голубые волосы, неземная красота и потрясающие глаза. Именно они сразу в сердце ударили. В душу заглянули, а там ничего. Пусто. Эгоист назвал ее Мальвиной. Он захотел ее себе: поиграть как с диковинкой. Она была особенной – ему хотелось, чтобы стала, как все. Чистой – и ему хотелось испортить ее. Искренность подменить фальшью, а мораль – выгодой. Доказать ей и самому себе, что это она неправильная, а мир, который рисует, только в ее голове. Что честность и искренность – прерогатива бедных и слабых. А ее принципиальность – средство, чтобы разжечь интерес. Эгоист хотел сыграть в Мальвину. Открыть глаза на саму себя и выбросить на обочину пустых иллюзий.

Она не сдавалась. Не менялась. Доказывала раз за разом, что грязь не запятнает чистое сердце. Что можно быть в потрепанных шортах и кедах и быть на голову выше властителей мира. Мальвина бесила, раздражала и бесконечно восхищала Эгоиста. Он думал, постоянно думал о ней. Она была везде. Она стала для него всем. Он хотел изменить ее, но не заметил, как начал меняться сам. Чтобы достойным стать. Чтобы хотя бы один ласковый взгляд поймать. Дышать с ней одним воздухом.

Мальвина просто была, и уже этим спасла одного человека. Эгоист понял, что честность – не миф, доброта бескорыстна, а настоящую любовь не купить.

Первый поцелуй не превратил лягушку в принца, но указал дорогу, по которой можно подняться к своему собственному солнцу. Мальвина беззаветно делилась с Эгоистом своим светом. Вошла в него и стала самым родным человеком. Семьей. Душой. Искрой, что сердце грела.

Мальвину звали Катя. Эгоиста – Вадим. Они объединились в союз и подарили миру нового человека. Любовь, ласка, нежность шли рука об руку с огнем, страстью, желанием…

Повествование сбилось, а в нервном разлете букв и съехавших строчках, я увидела, что Вадим сорвался.

Я каждый день был счастлив с тобой! Так благодарен, что ты меня выбрала. Дала шанс стать человеком. Быть рядом. Любить тебя. Катя, я никого и никогда не любил, только тебя. Есть только ты и наша дочь. Я виноват. Я предал нашу семью. Я недостоин быть рядом, но я не могу не пытаться добиться тебя снова. Ты нужна мне, Мальвина. Очень нужна.

Девять лет Вадим был счастлив. Любимая жена рядом, умница дочь, дом – полная чаша, успех в делах. Он привык к этому: счастье стало нормой. Семья – свершившимся фактом. Любовь – никуда не денется.

Вадим ошибался. Фатально…

Запись снова оборвалась. Я медленно выдохнула и снова прочитала: не торопясь узнать, а стараясь прочувствовать, пропустить через себя.

Время его охоты на меня до сих пор в памяти жило. Очень ярко. Было грубо и зло, но постепенно маска эгоистичного циника треснула и на меня посмотрел человек. Вадим не изменил взгляды в одночасье, до конца этого не произошло даже после свадьбы и долгой совместной жизни, но он стал добрее, он начал оценивать людей, не оглядываясь на выгоду, которую они могли принести ему лично, бизнесу или семье Полонских. Вадим стал честнее с самим собой, признавая, что в нем не просто есть недостатки, а жило темное, очень проблемное, порочное.