— Ты права. Это вкусно. — Он отбрасывает конфету в сторону, по-видимому, покончив с ней. — Но все равно не так вкусно, как моя девочка.

Наконец, его язык лижет меня вверх и вниз. Он прижимает меня ко рту, несмотря на то, что я извиваюсь. А затем Бек не торопится извиняться передо мной, вырывая из меня два оргазма, прежде чем выйти глотнуть воздуха.

— Бек, — выдыхаю я, двигая бедрами по столу. Мое тело уже чувствует себя истощенным, но мне все равно. Мне нужно чувствовать его внутри себя. — Ты мне нужен. Сейчас.

Я закончила с его извинениями. Теперь я хочу, чтобы он был груб со мной и компенсировал это, занимаясь со мной любовью.

Он отстраняется, нежно целуя внутреннюю часть моего бедра, прежде чем встать. Его руки быстро стягивают различные слои одежды, которые защищают от меня его идеальное тело.

Пуговицы летят на землю, когда он слишком грубо расстегивает рубашку. Они делают маленькие тины, когда все падают на пол. — Я так по тебе скучал, — признается он, вытаскивая руки из рукавов и отбрасывая их.

Я не стесняюсь смотреть на его подтянутые идеальные мышцы. Все в нем мое. Я до сих пор не могу в это поверить.

— Я тоже по тебе скучала, — говорю я ему, когда он становится между моих ног, его тело полностью обнажено. Моя рука змеится между нами, не теряя времени, дразня его, и сразу же обхватывает его массивную длину.

Он лишь позволяет моей руке качать его тело вверх и вниз несколько раз, прежде чем оттолкнуть мои руки. Прежде чем я успеваю возразить, он наклоняется к моему уху и кусает мою нежную кожу. — Как бы я ни хотел это вытянуть, я, черт возьми, не могу. Мне нужно быть внутри тебя — немедленно.

Я киваю ему, дергая бедрами, пытаясь выровнять его член со мной. Его рубашка сползает с моих плеч. Если бы я хотела терять время, я бы вытащила руки из дыр и полностью сбросила рубашку, но я не хочу терять ни секунды без того, чтобы он не был внутри меня. — У нас есть остаток жизни, чтобы не торопиться, Бек. Трахни меня, — умоляю я. — Напомни мне, что я твоя, а ты мой.

— С удовольствием, — говорит он сквозь стиснутые зубы. Без предупреждения он толкается внутрь меня, болезненный вздох срывается с его губ, когда он вкладывает в меня столько себя, сколько может вместить.

Дорогие материалы для рисования звенят, когда его бедра двигаются быстрее. Я стону, мои ногти впиваются в его кожу.

Бек хватает меня за горло, его пальцы обхватывают мой подбородок, когда он напоминает мне, что я никогда не смогу быть чьей-то еще. Его губы врезаются в мои. Мой язык жадно встречается с его языком, потому что мы не можем насытиться друг другом.

Мои руки царапают и царапают его, пытаясь притянуть ближе к себе, хотя это невозможно. Мы настолько близки, насколько это возможно. Он собственнически сжимает мое горло, пока его губы нежно касаются моих. Оргазм не требует времени, чтобы восстановиться снова. Его хватка на мне немного ослабевает, моя голова в экстазе откидывается назад, когда давление начинает расти еще больше.

Рядом с нами раздается громкий стук. Я бегло оглядываюсь и замечаю опрокинутую бутылку с краской, содержимое которой выплеснулось на стол.

— Бек, мои припасы… — говорю я, прежде чем стон сотрясает мое тело.

Как будто он знает, насколько я близка. Он проникает в меня еще глубже, зная, как сильно я люблю, когда он проникает так глубоко, что это причиняет мне боль.

— Мне плевать, — говорит он. — Я куплю блядь новые. Кричи мое имя для меня, малышка.

Я делаю именно так, как мне говорят. Когда мы оба заканчиваем, его имя эхом отдается на стенах. Он замедляет свои бедра, качаясь в меня и из меня, пока не перестанет двигаться. Моя голова падает ему на плечо, когда я отдышаюсь.

Мне нравится, как Бек может трахать меня и заниматься со мной любовью одновременно. Мои ноги дрожат от оргазма, пока я переживаю его повторный толчок.

Рука Бека поднимается, чтобы откинуть волосы, упавшие мне на лицо. Он смотрит на меня с такой любовью и обожанием. Его глаза говорят так много, не говоря ни слова вообще.

Я не могу дождаться, когда проведу остаток своей жизни, когда на меня будут смотреть так же, как Бекхэм смотрит на меня.

Его большой палец касается моей щеки.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что люблю тебя?

Я улыбаюсь, прижимаясь своим лбом к его.

— Может быть. Но ты мог бы сказать это еще раз.

— Я люблю тебя, Марго Моретти. Я люблю тебя так чертовски сильно, что ты сводишь меня с ума.

— У меня не было бы другого пути, — признаюсь я.

— Хорошо. Потому что я не собираюсь останавливаться.

Мои глаза скользят по холсту сбоку от нас.

— Бек?

— Да?

— Я так сильно люблю тебя, что все мое будущее похоже на тебя.

Его вздох облегчения немного ранит мое сердце. Я ненавижу, что он так долго размышлял, полюблю ли я его когда-нибудь и почувствую ли я когда-нибудь что-нибудь к нему. Я собираюсь провести каждый день до конца своей жизни, доказывая свою любовь к нему. Это то, чего он заслуживает, и я не могу дождаться, чтобы сделать это.

— Значит ли это, что однажды ты все равно станешь миссис Синклер?

Я улыбаюсь, прижимаясь поцелуем к его губам. Я готова снова надеть его кольцо на палец, чтобы мир знал, что мое сердце никогда не будет принадлежать никому другому.

— Конечно я буду, черт возьми.

Три месяца спустя

Я смотрю на толпу людей, ждущих снаружи в благоговении. У здания очередь, и двери не открываются еще час.

Я прижимаю букет цветов к груди и иду к черному входу в галерею. Прошли часы с тех пор, как я видел Марго — дольше, чем мне хотелось бы. Она была занята подготовкой к сегодняшнему событию, и я позволил ей воспользоваться моментом. Но как только это шоу закончится и она больше не будет чем-то занята, я буду держать ее запертой в нашей спальне на несколько дней, чтобы наверстать упущенное.

Охранник машет мне рукой, мое лицо знакомо ему по тому, сколько раз я заходил сюда с тех пор, как Марго и Камден пришли к соглашению о демонстрации ее работ.

Сначала все началось с одного произведения искусства. Прошло совсем немного времени, прежде чем Камден начал принимать заказы, когда появится больше работ этого нового для сцены художника. Он позвонил другу, умоляя меня спросить Марго, не закончит ли она работы раньше, чтобы они могли получить целую витрину альбомов.

Сначала она не очень хорошо это восприняла. Наверное, потому что я ее уволил.

Я улыбаюсь людям на первом этаже галереи, все они устраивают приветственную зону для вечеринки сегодня вечером. Мероприятие должно было быть эксклюзивным для VIP-членов, но Марго продолжала настаивать на том, чтобы Камден каким-то образом сделал его доступным для публики.

В конце концов он согласился. Моя девушка такая настойчивая. VIP-члены смогут смотреть в течение часа, прежде чем волны людей из очереди снаружи будут пропущены. Марго уже несколько дней нервничает, боясь, что никто не захочет покупать ее искусство.

Она не знает, что у нее уже есть первый покупатель — я.

Когда я добираюсь до второго этажа, я останавливаюсь как вкопанный, когда замечаю ее.

Марго Моретти.

Женщина, которая была объектом моего желания в течение многих лет.

Она еще не заметила меня, что дает мне прекрасную возможность наблюдать за женщиной, в которую я навязчиво влюблен. Я знал, что в тот момент, когда она вернулась в мою жизнь в доме Хэмптона, я сделаю все возможное, чтобы она стала моей. Хотя мои методы были довольно нетрадиционными, я не могу сожалеть ни об одном из своих решений. Кто знал, что случилось бы, если бы она действительно отвечала на мои телефонные звонки. Если бы мне не пришлось прибегать к утечке информации о моей истории свиданий и принуждению себя к ее жизни в качестве ее босса, я не знаю, были бы мы там, где мы сейчас. И я более чем чертовски взволнован тем, как все обернулось.