Я хихикаю, качая головой. — Это оскорбительно, что ты считаешь меня нормальным. Я далеко не нормальный, Марго. Я пойду на многое, чтобы получить то, что хочу.

— А ты хочешь поговорить со мной?

Мои губы сжимаются в тонкую линию.

— Не совсем. — Я хочу тебя. По крайней мере, на данный момент.

Марго с громким вздохом падает на стул.

— Ты, наверное, самый расплывчатый человек, которого я знаю.

Моя губа дергается.

— Я не расплывчат намеренно. Ты все время перебиваешь меня вопросами, не давая перейти к делу.

— Больше ни слова. Я буду держать рот на замке, пока ты не поймёшь, что это имеет смысл. — Драматизируя, она держит большой и указательный пальцы перед губами, имитируя застегивание губ и бросание ключа через плечо.

Она выглядит по-детски, ее щеки надуты, а губы сомкнуты. В ее глазах озорной блеск, заставляющий меня задаться вопросом, хорошая это идея или нет.

— Как я уже говорил, тебя повышают.

Она открывает рот, будто собирается возразить, заставляя меня приподнять брови. Ее глаза закатываются, когда рот закрывается. Я могу сказать, что ей нужно все, чтобы не вмешаться в то, что, без сомнения, является еще одним из ее вопросов. Я молча удерживаю зрительный контакт еще несколько секунд, ожидая, сможет ли она держать рот закрытым или нет.

Видимо, она может. “Хорошая девочка.”

— Твои дни, когда ты занималась графическим дизайном для этого места, подошли к концу. С понедельника ты будешь моей новой помощницей.

В ее глазах вспыхивает огонь.

— Ни за что. Я получила художественное образование не для того, чтобы стать твоей маленькой девочкой на побегушках.

— Хватит драматизировать. Ты не закончила лучший курс по одной из лучших художественных программ в стране, чтобы заниматься здесь графическим дизайном. — Дотянувшись до середины стола, я беру одну из ручек в пластиковом стаканчике. Я держу его, вертя в руках. — Твое искусство лучше этого, Марго. Этот логотип ужасен, и я знаю, что это не из-за тебя. — Я продолжаю осматривать ручку, позволяя словам мариноваться между нами. Я щурюсь. — Разве никто не сказал Марти, что это лицо похоже на член с яйцами?

Она задыхается от смеха, ее глаза широко раскрыты, когда она пытается вдохнуть воздух в легкие. В конце концов, она обретает самообладание. Ее пальцы поднимаются, чтобы вытереть размазанную тушь под глазами, слезы от смеха оставляют под глазами черные пятна. — Я думаю, что Марти чуть не уволил меня, когда я сказала ему, что добавление смайлика с носом выглядит немного… “фаллическим” [1].

Я ухмыляюсь.

— Немного? Глаза выглядят как два круглых шарика с маленьким членом посередине. — Каждый раз, когда я говорю «член», клянусь, ее щеки становятся чуть более красными.

Марго пытается убрать с лица выбившуюся прядь волос, но она слишком короткая, чтобы оставаться за ухом. Она фыркает, смахивая челку с лица в поражении.

— Логотип ужасен, я понимаю. У меня не было выбора. Марти пригрозил мне, если я не создам его таким, каким он его себе представлял. Так что я сделала это, потому что мне нужно платить по счетам. — Она осматривает меня с ног до головы, ее взгляд останавливается на часах на моем запястье. — Не все из нас родились с деньгами.

Я прикусываю язык. Сейчас не время спорить о деньгах — “моих” деньгах.

— Ты хочешь провести остаток своей жизни, занимаясь графическим дизайном за почти непрожиточную зарплату?

— По крайней мере, это какая-то форма искусства, — отвечает она. — Быть твоим ассистентом не позволит мне иметь никакого творчества.

— Ложь. Я позабочусь о том, чтобы у тебя было время для твоего творчества.

— А в чем мое искусство, Бек? Сомневаюсь, что ты знаешь.

— Тебе нравится рисовать, Фиалка. Ты закончила со своими вопросами?

Столько слов пролетает у меня в голове, ни одно из них не слетает с языка. Это случается нечасто, но он лишил меня дара речи.

Улыбка Бека почти хищная. Он знает, что его ответ застал меня врасплох. Я загнана в угол, не знаю, как из него выбраться. Я не ожидала, что он вспомнит мой любимый творческий выход. Тем более, что Картер всегда говорил людям, что я рисую, хотя он ни разу не видел меня с кистью за все время наших отношений. Я просто предположила, что Бек подумал бы, также.

— Расскажи мне, что значит быть твоей помощницей. — Я пытаюсь скрестить руки на животе в защитной позиции, но все, что от этого происходит, — это то, что косточка лифчика впивается мне в грудную клетку еще сильнее. Вместо этого я кладу руки на колени, продолжая внимательно следить за Беком.

— Это имеет значение? Ты начинаешь в понедельник.

— Я еще даже не согласилась на это.

— Было бы глупо с твоей стороны не сказать «да». Это значительная прибавка к зарплате, и ты уйдешь отсюда. — Его палец крутится в воздухе, привлекая внимание к тусклому конференц-залу, в котором мы находимся.

— Я ужасно варю кофе, — возражаю я. — Спроси Дарлу.

— Это еще не все… — На долю секунды Бек нервничает. Взгляд стирается почти так же быстро, как и появился впервые. Но как бы быстро это ни было, я все равно увидела это.

— Что ещё?

Его щеки впалы, делая его острые скулы еще более заметными. — Мне нужно, чтобы ты стала не только моей помощницей, но и моей невестой.

Стул подо мной громко скрипит, когда я наклоняюсь вперед, потрясенно глядя на него. — Что ты только что сказал?

— Я немного в затруднительном положении, — он ковыряет несуществующий кусок ворса на рукаве, — наконец заканчивает он. — С кое с чем мне нужна твоя помощь.

— Моя помощь?

— Я совершил ошибку. — Он говорит ровным голосом, но когда он смотрит на меня, в его глазах мелькает уязвимость. — Недавно на сайте сплетен была опубликована статья обо мне, в которой были многочисленные фотографии со мной и несколькими разными женщинами за последний месяц. Мол, их немало…

Мои брови поднимаются. Картер упомянал, что у Бека никогда не было отношений. Он имел в виду это как оскорбление своего брата. Оглядываясь назад, кажется, что Бек не дает никаких фальшивых обещаний. По крайней мере, он прямо говорит о том, что не хочет связываться с женщинами, в отличие от своего брата. Картер даст обещание и просто трахнет его в клочья за твоей спиной.

— И как это касается меня?

— Совет директоров в бешенстве. Говорят, это плохо отражается на компании.

— Почему? Тебе разрешено иметь личную жизнь.

Он моргает, легкая ухмылка играет на его губах.

— Это не совсем так работает, Фиалка.

Я закидываю одну ногу на другую.

— Я все еще пытаюсь понять, какова моя роль в этом.

Его пальцы постукивают по столу, привлекая мое внимание. Они длинные, чуть толще вокруг костяшек. “Интересно, как бы они чувствовались внутри меня.” Быстро моргая, я качаю головой. “Откуда, блядь, это взялось?”

Он совершенно не подозревает, что мой разум только наполовину слушает, а наполовину задается вопросом, сколько он может поместиться во мне и при этом чувствовать удовольствие. Бек продолжает говорить, пока я пытаюсь избавиться от грязных мыслей о моем новом начальнике, он же Бек. — Мне сказали, что мне нужно поддерживать стабильные отношения по крайней мере в течение года, иначе они опасаются, что инвесторы станут беспокойными. Никто не хочет инвестировать в компанию, чье лицо красуется во всех журналах, когда ее называют миллиардером-плейбоем.

Я сдерживаю улыбку.

— Это довольно цепляет.

Он ничего не делает, чтобы скрыть свое неодобрение.

— Я никогда не пытался скрыть тот факт, что терпеть не могу большинство людей. Мысль о том, чтобы терпеть кого-то в течение года, вызывает у меня мурашки по коже. То есть год с кем угодно, кроме… “тебя.”

Моя задница чуть не слетает со стула. Конечно, я неправильно его расслышала. Я хочу сделать какое-нибудь остроумное замечание, но непроницаемое выражение его лица заставляет меня захлопнуть рот. Я сдерживаю комментарий, ошеломленная тем, как он нагло смотрит на меня в ответ.