— Я заползла обратно к нему в постель, — начинает она. Ее пальцы гладят верхнюю часть моей руки, ее кончик пальца прослеживает вены, которые проходят вверх по ней.

Я вздрагиваю, на мгновение ослабляя хватку.

— Марго я…

— Дай мне закончить, — рявкает она. — Но это было после того, как я пробралась в душ и прикоснулась к себе, думая о…

— Думая о чем?

— Не “о чем”, а “о ком”.

Моя грудь сжимается. Я ненавижу это знание того, что эта женщина оказывает на меня большее влияние, чем кто-либо прежде. И больше одного, чем кто-либо когда-либо сможет иметь снова. — Я держусь здесь на тонкой ниточке. Перестань быть расплывчатой. Ты трогала себя, думая о ком? — Я позволяю кончику пальца коснуться чувствительной плоти между ее ног.

Она стонет.

— Ты, Бек. Ни Картер, ни кто другой. Это был всего лишь ты.

Ее тело сливается с моим от удовольствия, когда я ввожу в нее палец в награду за правду.

— Это мог быть я, Фиалка, если бы ты не вернулась к нему.

— Я никогда никому этого не говорила, — признается она, извиваясь против меня, когда я напоминаю ей, кто именно заставляет ее вот так терять контроль. — Я никогда не признавалась в этом даже себе, — продолжает она.

— О, но ты мне сказала. И теперь я никогда не позволю тебе забыть об этом.

— Бек, — стонет она, когда я ввожу в нее два пальца.

— Это я должен был позаботиться о тебе той ночью. Не мой эгоистичный брат, который не смог выполнить эту чертову работу. И не ты тоже. Это должен был быть я. Ты отвергла себя и меня, уйдя.

Мой большой палец упирается в ее клитор.

— Я не могла…

Я киваю, мой подбородок касается ее плеча.

— Я знаю малышка. Вот почему я не винил тебя за это. Но я не мог больше оставаться там, зная, что ты у него.

— Вот почему ты ушел… — Что бы она ни собиралась сказать, она теряется в блаженстве своего оргазма. Ее стоны громкие, эхом отдающиеся в маленьком пространстве ванной.

Я тру ее, пока ее пальцы не обхватывают мое запястье, останавливая меня. Я целую ее в затылок, нуждаясь в контакте. — Да, именно поэтому я неожиданно ушел в то утро. Я винил во всем встречу, но на самом деле я не хотел видеть тебя с ним. Это было в прошлом, что я не хотел видеть тебя с ним, это было больше, что я не мог без чувства тошноты.

Она снова оборачивается, беря мое лицо в свои руки. Этот жест кажется гораздо более значимым, чем все, что было между нами раньше. Это не похоже на подделку или похоть. Это кажется реальным, и эта мысль обезоруживает меня.

— Никогда больше, — обещает она.

Я ухмыляюсь, имитируя то, как она держит мое лицо, кладя обе руки на ее щеки.

— Ну, эта часть чертовски очевидна.

Она хихикает, качая головой. Я наклоняюсь, игриво покусывая кончик ее носа. Она извивается на мне сверху, от этого движения еще один поток пузырей и воды переливается через край ванны. Затем я подчеркиваю свои слова, целуя женщину, которая нашла место в моем сердце, гадая в глубине души, как долго я смогу ее удерживать.

Бек стоит с телефоном в гостиничном номере с полотенцем, ненадежно обернутым вокруг его талии. Одним легким рывком я вижу каждый идеальный дюйм его тела. Я улыбаюсь при этой мысли, зная, как легко было бы полностью раздеть его и позволить ему снова и снова поступать со мной по-своему.

— Перестань так на меня пялиться, — предупреждает он, прижимая телефон к уху.

Я кусаю губу, качая головой.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Он хмыкает, указывая на кровать посреди комнаты.

— Ты смотришь на меня. Если ты не будешь осторожна, я закончу этот разговор прямо сейчас и трахну тебя поверх простыней, которые пытаюсь заменить.

Я открываю рот, чтобы ответить, но он поднимает палец.

— О, здравствуйте, — начинает он, прочищая горло. — Ах, да, нам нужны новые простыни.

Мои глаза вылезают из орбит, когда я понимаю, что кто бы ни был с ним на другой линии, он определенно услышал угрозу, которую он только что дал мне. Я знаю, что должна быть смущена, но вместо этого я нахожу это забавным, что Бек явно неудобно разговаривать с тем, кто ответил. Его бледные щеки заливаются румянцем, чего я раньше не видела.

Мне приходится сдерживать смешок, когда он кладет телефон обратно на станцию. Когда он смотрит на меня с угрожающей ухмылкой, я понимаю, что у меня проблемы.

— Ты находишь это забавным? — насмехается он, делая шаг ко мне. Я делаю шаг назад, пытаясь избежать гнева в его глазах. Плюшевый гостиничный халат слишком длинный для меня, из-за чего я чуть не спотыкаюсь о ноги при движении назад.

Я качаю головой, ненавидя, что мои губы выдают меня, расплывшись в улыбке.

— Нет, — отвечаю я, нажимая букву «Т» для драматизма.

Он поднимает брови, поправляя полотенце на талии. — Ты лжешь, — протягивает он.

Мои икры ударились о спинку шезлонга, и мне больше некуда было деваться. Он знает, что я загнана в угол из-за ухмылки Чеширского кота на его лице. — Ты находишь забавным, что бедная старушка только что услышала, как я угрожаю трахнуть тебя?

— Я имею в виду, она, вероятно, все равно бы знала это, когда ты попросил новые простыни.

Он мычит, сокращая расстояние между нами и притягивая меня к себе за лацканы моего халата. — Ты права, мисс Моретти.

Вставая на цыпочки, я обхватываю его шею руками. Он вкусно пахнет. Мыло с ванилью и шалфеем, предоставленное отелем, — это аромат, которым я стала одержимой. — Скоро стану миссис Синклер, — слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их осознать. В тот момент, когда они выходят, я думаю, не слишком ли много я сказала. Знаешь, из-за нашего согласия и все такое. Я не знаю, пришло ли время для этого, — добавляю я в последнюю минуту, внутренне жалея, что не промолчала.

Теперь, когда мы переспали вместе, я не знаю, что это значит для нашей договоренности. Я бы предположила, что всё, всё еще в силе, но сейчас все кажется более… сложным.

— Я тот, кто упомянул об этом для начала. Скажи мне, когда и где, и мы сделаем это официально.

Мое сердце трепещет в груди, чего оно не должно делать. Хотя сейчас у нас может быть близость, это не меняет того факта, что наша помолвка будет ложью. Когда он говорит: «Сделаем это официально», это не в романтическом ключе. В конце концов, для него это деловое соглашение, и мне нужно постоянно напоминать сердцу об этом факте.

Я провожу пальцами по твердым плоскостям его мускулов. Пока что все это мое. Мы тоже пришли к такому соглашению. Мы были бы друг у друга и никого другого в течение года, пока мы притворялись влюбленными. В конце, несомненно, будет больно, когда мы перестанем притворяться, но это не значит, что я не могу наслаждаться им до тех пор, пока он у меня есть.

Мне должно быть достаточно любого количества времени, когда Бек смотрит на меня так, как смотрит сейчас. Женщины готовы убить за одну ночь с ним. Я получаю целый год.

— Ты сказал, что люди поверят нам после месяца моей работы на тебя…

Его руки скользят под моей одеждой, пробегая по моей заднице.

— Ты хочешь сказать, что будешь моей невестой?

— Я говорю, что в любой момент, когда ты решишь спросить, я скажу «да». Не забывай, я хочу кольцо с большой задницей, мистер Синклер. Конечно, это должно быть правдоподобно.

Он целует кончик моего носа. Этот жест согревает меня во всем теле. Он такой властный и пугающий на работе, что когда он делает что-то мягкое, например, целует кончик моего носа или проводит большим пальцем по моей руке, я почти убеждаю себя, что это не просто показуха. Что у нас возникли чувства во время работы друг с другом, и что все это не притворство. Что все между нами сырое и настоящее.

— Будет сделано. — Тон его голоса заставляет меня задуматься, не хочет ли он еще что-то сказать, но я не настаиваю. Я уже испытала свою удачу, упомянув о предстоящей фальшивой помолвке.

Раздается стук в дверь, прерывая наш разговор. Я скучаю по теплу его тела, когда он отстраняется. Делая большие шаги к двери, он выглядывает в глазок, стоит там и наблюдает за тем, что он может увидеть по ту сторону. Он ждет там несколько минут, прежде чем открыть ее.