— Люди не поверили бы, если бы мы сказали им, что внезапно начали встречаться. Но… они бы поверили, если бы мы перешли от тесного сотрудничества с тобой в качестве моей помощницы к большему.

— Теперь это начинает проясняться…

— Я купил эту компанию, потому что мне нужна была причина, по которой мы с тобой воссоединились — поэтому теперь у меня есть 8-bit Security. Ты тесно сотрудничаешь со мной как моя помощница, и примерно через месяц мы скажем людям, что влюбились друг в друга.

— Кажется, быстро.

Когда он улыбается мне, я понимаю, почему столько женщин падает к его ногам. Он притягательный, яркий, но хищный. Достаточно, чтобы заставить меня сжаться, потому что я никогда не ожидала, что он будет нацелен на меня. — Когда ты знаешь, ты знаешь.

А потом Бек Гребаный Синклер подмигивает мне, и я клянусь богом в тот момент, что сделаю все, о чем он меня попросит. Его горячность — это шок для моего организма, с чем я совершенно не в состоянии справиться.

— Вся идея кажется крайне ненужной. Разве ты не владеешь компанией, в которой состоит твой совет директоров, или что-то в этом роде? Скажи им, пусть идут на хуй.

Он действительно смеется над моим комментарием. Громкий гортанный смех, который почему-то питает мою душу. Я бы сделала все, чтобы услышать это снова.

Я рассмешила задумчивого Бека Синклера. Я хочу делать это снова и снова, пока у него не заболеет живот от смеха.

Бек качает головой, его взгляд задерживается на моей ответной улыбке. Его внимание к моим губам заставляет меня рассеянно облизывать их. — Хотя я думал об этом миллион раз, это не то, на что я могу полностью положиться. Видишь ли, я не обладаю всей властью, когда дело касается моей компании. Как бы я ни хотел. Я должен навести порядок, иначе я потеряю важных инвесторов. Это не тот риск, на который я готов пойти.

— А если я не соглашусь?

Его зубы впиваются в губу, когда он сдерживает улыбку. Он пытается стереть улыбку с лица, проводя рукой по губам, но это мало что дает. Когда его рука падает на подлокотник, он все еще улыбается мне. — Я могу быть очень убедительным, Марго Моретти.

“Бекхэм Синклер флиртует со мной? И мне это понравилось?”

Нет. Я не могу этим заниматься. Я встречалась — любила — с его братом много лет.

“Плохо, Марго.”

Но боже, с этой улыбкой на лице, может быть так хорошо быть такой плохой.

Я молчу, все еще гадая в глубине души, не шутка ли это. Я участвую в каком-то реалити-шоу, где они разыгрывают эпическую шутку? Это абсолютно то, на что Эмма подписала бы меня как на жестокую шутку.

Мои глаза сканируют офис в поисках намеков на скрытые камеры.

— Итак, я становлюсь твоей помощницей, затем твоей невестой, а затем должна вернуться к нормальной жизни с поджавшим хвост, когда ты разорвешь нашу помолвку по истечении года? Все подумают, что ты устал от меня? Нет, спасибо, Бек. Я не могу согласиться.

— Мы могли бы сказать людям, что ты положила этому конец. Что бы ты ни хотела им сказать, я согласен на это. — Поспешность, с которой он произносит свои слова, заставляет меня задуматься, почему он, кажется, так заинтересован в том, чтобы заставить меня согласиться на его нелепый план.

Я достаточно долго молчу, постукивая ногой по ковру, пока я обдумываю его слова, когда он чувствует необходимость заполнить тишину дополнительным объяснением.

— Я устрою тебе встречу с Камденом Хантером.

Моя нога тут же останавливается.

— Что?

— Мы вместе ходили в интернат. Он один из моих лучших друзей.

Я фыркаю.

— Я в шоке, что у тебя есть друзья. Ты не похож на человека, который формирует привязанности.

Его брови сведены вместе на идеально ровном лбу.

— Я прекрасно формирую привязанности. Я просто придирчив к тому, с кем их формировать. Я так полагаю, ты ответила, что не хочешь с ним беседовать?

— Ты правильно полагаешь. Я не хочу, чтобы меня нанял Камден — владелец одной из самых элитных художественных галерей Нью-Йорка — только потому, что ты его знаешь. Я не хочу, чтобы таким образом мне досталась работа моей мечты.

Вот он идет, заставляя мое сердце трепетать только от звука его смеха. Это глубокий и рокочущий звук, который ощущается от головы до кончиков пальцев ног. — Это мило, что ты думаешь, что у меня есть такая сила с Камденом. Он обаятельный, но безжалостный. Неважно, если бы я на коленях умолял его нанять тебя. Хотя он нашёл бы это забавным, он никогда не принимал чье-то искусство, которое ему не нравилось. Я устрою тебе встречу, чтобы показать ему твою работу, твои идеи, но ты и твой талант должны укрепить партнерство.

“Почему мысль о Беке, стоящем на коленях, заставляет меня чувствовать жар и беспокойство?” У нас здесь есть кондиционер? Это должно быть отсутствие потока воздуха, а не ментальная картина.

Мои глаза сужаются, пока я обдумываю его предложение. Картина, которую он рисует, кажется не такой уж плохой. Я бы продала свою душу или любой нежизнеспособный орган, чтобы оказаться в одной комнате с Камденом Хантером. Сын двух самых всемирно известных художников, вполне естественно, что в тот момент, когда он откроет свою собственную галерею, об этом будет говорить весь город. Хотя Камден не известен как художник, у него лучший глаз. Если бы он хотя бы взглянул на любой из моих рисунков, я бы умерла счастливой.

— Не могу поверить, что ты знаешь Камдена Хантера, — комментирую я, мой голос полон удивления.

Он проводит большим пальцем по губе, жест, который, насколько я знаю, он делает часто.

— Я не могу поверить, что ты, поклоняешься ему. Я знал его, когда у него были прыщи и брекеты.

Мой разум пытается представить себе не только блестящего таланта в распознавании произведений искусства, но и самого Камдена, произведение искусства, с брекетами и прыщами.

— Я отказываюсь представлять его таким.

Бек пренебрежительно пожимает плечами.

— Я буду отрицать, что говорил это, но даже тогда он все еще мог заполучить любую девушку, которую хотел, — брекеты и все такое.

Мой нос морщится.

— Это больше походит на это.

Большая рука Бека лежит на столе. Почему-то я продолжаю смотреть на его пальцы. Я никогда не хотела рисовать вены на тыльной стороне руки так сильно. Они такие чертовски сексуальные, и я не понимаю, почему. Мне не терпится провести по ним пальцем, проследить по всей его руке, даже получить роскошь ощупывать кожу, спрятанную под его костюмом.

— Так что ты думаешь? — Его темные, поразительно голубые глаза сосредоточены на мне. — Ты готова услышать больше о моем предложении?

Меня никогда не интересовало, что думают люди. Меня никогда особо не интересовали мнения других людей о вещах. Пока я не увидел яростно упрямую женщину, сидящую напротив меня.

В тот момент, когда она вложила свою крошечную ручку в мою на нашем летнем домике, бесчисленные кольца на ее пальцах царапали мои ладони, когда мы обменивались рукопожатием, я хотел знать, что она думает обо мне. Мне было любопытно узнать, что она думает о старшем брате своего парня. Она едва назвала мне свое имя, а у меня было бесчисленное множество вопросов, которые я хотел задать ей. Я никогда не хотел знать каждую деталь о другом человеке, пока не встретил ее.

Потом я увидел, как она рисует в своем альбоме, и единственное, что я хотел знать больше, чем то, как она смотрела на меня, это то, что она рисовала в своей маленькой книжке.

Мы почти не разговаривали до конца выходных. Я старался избегать ее, когда это было возможно.

“Кроме одной ночи на выходных. Ночь, которая навсегда останется в моей памяти.”

Так же сильно я хотел знать, о чем она думала, когда встретила меня. Я отчаянно хочу знать, что у нее в голове.

Марго прочищает горло, отрывая меня от воспоминаний и возвращая мое внимание к ней.

“Она уже решила отказаться?” Я бы использовал каждый свой вздох, чтобы заставить ее передумать.