— Да брось юлить-то, мне Эрин все рассказала, в больнице-то. А ей Лидия. Что, большой секрет, что ли?

Стук кружки о дно раковины разорвал повисшую на кухне тишину. Я думала, что мы с Акселем одновременно посмеемся над этой глупой историей, но выражение лица у него было бесстрастное и уж точно не выражало ни капельки веселья.

— Ладно, мне пора, — холодно сказал он и вышел.

Ну и семейка!

Едва не обжегшись, я поспешно и как попало наложила Хейзу-старшему каши, поставила перед ним тарелку и выскочила из кухни.

— Стой, — прикрикнула я.

Мы уже вышли на крыльцо; Аксель, не оборачиваясь, зашагал дальше.

— Ну и глупость, ты что, поверил в это?

Даже если бы я когда-то и была замужем, такая реакция показалась мне странной. Несмотря на всю нелепость ситуации, я начала беспокоиться. От волнения мне даже захотелось пошутить: «ты что-то имеешь против замужних девушек?», или ляпнуть что-то вроде этого. Но в памяти всплыло окровавленное, как сырой бифштекс, лицо парня на парковке, и я прикусила язык.

Аксель остановился, но подходить ко мне не спешил.

— Я ничего не имею против, но о таких вещах можно было предупредить, — бросил он сквозь стиснутые зубы, и у меня возникло странное ощущение, что он прочел мои мысли.

— Во-первых, ты не спрашивал, — из-за того, что он стоял, как столб, мне пришлось самой подойти к нему. Аксель опустил глаза на мои голые ноги, и я видела, как он сдержался, чтобы ничего не сказать насчет моей лодыжки. — Во-вторых, это какая-то ошибка. Я никогда не была замужем и не знаю, с чего Лидия это взяла.

Кстати, о Лидии: у нее будут крупные неприятности. Уж она мне не показалось человеком с языком без костей, и вот, пожалуйста — распускает про меня самые нелепые слухи.

Хотя я смутно припоминала, что в самую первую нашу встречу она спрашивала, не сбежала ли я от мужа, мне никак не удавалось понять, что же такого я на это ответила, что можно было расценить как согласие.

— Ты что, мне не веришь?! — его молчание меня возмутило. — Черт возьми, говорю же, я не замужем и не была. — И зачем-то добавила: — У меня даже парня нет.

— Я понял, — он устало потер переносицу. — Я просто о тебе почти ничего не знаю, поэтому… Ну, не люблю, когда от меня что-то скрывают.

— Окей, буду иметь в виду, — мне стало гораздо легче. И еще, признаться, немножко радостно: уж не приревновал ли он меня к несуществующему мужу? — Если захочешь что-нибудь еще узнать обо мне… Я не против. Просто спроси. «Что-нибудь еще узнать» — в крайне ограниченном виде, следовало добавить.

— Договорились. Так ты точно не замужем?

— Ты, черт тебя подери, глухой? — я уже открыто потешалась над ним. — Боже, хотела бы я узнать, когда успела выйти замуж и развестись. Уверена, это крайне забавная история.

— Хорошо. Просто, — он посмотрел на меня очень серьезно, и улыбка сползла с моего лица, — я ненавижу, когда мне лгут. Я этого не прощаю.

Бам. Спасибо, что сказал, Аксель, клянусь говорить правду и только правду. Ну, кроме своего настоящего имени и остальных столь же незначительных пунктов моей крайне неинтересной биографии.

— Звучит, как-то… Не очень, — сказала я с кислой улыбкой, пытаясь перевести все в шутку.

— Знаю, это мой личный… Пунктик. Все, я чувствую себя ужасно глупо, — тут он бы мог добавить «прости», но, конечно, не стал, — мне пора в мастерскую. Сегодня у тебя снова будет окно.

— Спасибо.

Он кивнул в ответ и, отвернувшись, зашагал по дорожке к огороду за дом.

— Эй, Аксель!

— Да?

— Если тебе не сложно, купи, пожалуйста, пару коробок засахаренных груш. В пекарне на площади, возле закусочной.

— Груши? — по его лицу было заметно, что он не очень-то осведомлен о своеобразных вкусовых предпочтениях своего отца.

— Ага. А если там будут Лидия или Эрин, спроси у них, красавчик ли мой муж.

Уголки его рта дернулись, но, не сумев удержать строгого выражения, спустя мгновение окончательно растянулись от уха до уха. Он рассмеялся.

Улыбка у Акселя была очаровательная. В ответ на нее в груди у меня разливалось тепло.

* * *

После обеда мистер Хейз вдруг попросил меня отгладить одну из лучших своих рубашек, мотивируя это тем, что вдоволь находился в больничном халате и хочет «хоть ненадолго сойти за человека».

До меня не сразу дошло, что эти тщательные приготовления — и аккуратно зачесанные седые волосы, которым он раньше едва уделял внимание, и гладко выбритые щеки, — были вызваны только скорым появлением миссис Грин.

Анна пришла в гости не одна, а с Сэмом. Почему-то, приветствуя их в прихожей, я сразу поняла, что он не очень хотел навещать меня, но мать настояла.

— Пройдемся к реке? — сказал он, пока я заваривала чай на кухне, чтобы отнести его в гостиную, где уже болтали, зачем-то прикрыв двери, Эдвард и Анна.

— Я бы с радостью, да нога до сих пор болит.

В присутствии Сэма я испытывала неловкость и напряжение. Мне начало казаться, что мой отказ от свидания сильно задел парня, и чем сильнее он старался этого не показывать, тем отчетливее я это чувствовала.

— Посидим тогда на улице?

— Это запросто.

Он забрал у меня чашки и отнес их в гостиную сам. Мы вышли на крыльцо и уселись на скамью, которая снова стояла на своем прежнем месте, как и кресло-качалка.

— Прости, что раньше не зашел. Сначала этот циклон, а потом мы уехали на два дня, я и узнал не сразу…

— Да брось, ничего страшного.

— Так ты расскажешь, что случилось? — он указал на мою ногу.

— О, — я рассмеялась, — это довольно увлекательная история. Помнишь того кролика, который сбежал к вам во двор?

— Так.

— Он снова удрал. Я побежала за ним, к реке, поскользнулась и растянула лодыжку. Еще и простудилась, пока валялась под дождем.

— Черт, жаль, что так вышло.

— Но теперь со мной все в порядке. Хорошо, что Аксель был дома, он очень мне помог.

Я, казалось, ничего такого не сказала, но Сэму и этого хватило, чтобы насупиться.

— Значит, и правда Аксель…

— О чем ты?

— Ты с ним, да? Поэтому не пошла со мной на свидание.

— Вовсе нет.

Сэм небрежно пожал своими широченными плечами.

— Да брось, я не в обиде. Как и всегда: Хейзу и Вотлингу достаются самые классные девчонки. Впрочем, неудивительно, вы ведь живете вместе.

Вид у него был как раз очень даже обиженный. Мне захотелось рассмеяться, так глупо это выглядело.

— Да о чем ты? — повторила я. Мне не хотелось оправдываться или переубеждать его, но стало интересно, с чего он сделал такие выводы. Мне, конечно, нравился Аксель, и мы с ним целовались, но были ли мы «вместе»? Я не настолько наивна, чтобы считать, что да.

— Помяни черта…

Он смотрел куда-то вдаль. Проследив за его взглядом, я увидела, что Аксель вернулся. Его машина остановилась у ворот — видимо, дорога подсохла и теперь там можно было спокойно проехать, не делая крюк через дом соседей.

— Скажешь маме, что я пошел домой? Мы с Шоном собирались сыграть партию в шахматы. Тут, по правде, совершенно нечем заняться после полудня. Я от этой жары скоро с ума сойду.

Он поднялся со скамьи, и я тоже. Мне не хотелось прощаться с ним на этой странной ноте, так что я спросила:

— Так ты в Бостоне учишься? Миссис Грин упомянула вчера.

Он посмотрел на меня с интересом, заметно оживившись:

— Да. А ты там бывала?

— Жила какое-то время, — уклончиво ответила я. Мне безумно хотелось расспросить его о Бостоне, как будто ухватить частичку той прежней жизни, которая была у меня когда-то: спросить, бывал ли он в ресторане, где работала мама, любит ли прогуляться по Общественному саду и Норт-Энду, как вообще проводит время, не занятое учебой. Но я сдержалась.

— Вот это тебя занесло, — Сэм поднял руку, указывая на дом, словно имел в виду конкретно его. — Слушай, какое совпадение, на самом деле. Всегда удивляюсь, если слышу, что кто-то из знакомых бывал в Бостоне. А местные тут, знаешь, вообще не любят выезжать за пределы штата. «Где родился, там и пригодился», — слыхала такое? Эрни так любит говорить.