В управлении, как обычно, суетно. То и дело бегает туда-сюда младший персонал, постоянно встречаю знакомых, с которыми приходится здороваться, но я стараюсь как можно скорее от них отвязаться. Мне нужен мой кабинет, чашка кофе и моя команда. Странное чувство беспокойства все утро одолевает меня. Но от бригады оперативников за ночь не поступило звонка, значит с Ангелиной все в порядке. Звоню ей, чтобы напомнить, что машина скоро подъедет. Но та похоже, что уже собрана. По крайней мере голос не сонный, бодрый.

Я захожу в свой кабинет, ставлю чашку в кофемашину и нажимаю на кнопку «эспрессо». Машина тут же издает истеричный вой, приступая к приготовлению.

— Ось Давидыч, машина подъехала, — рапортует Веревочкин, просунувшись в дверной проем.

— Принял. Перешли мне информацию, — говорю я, доставая смартфон. — Макаров и Борисова пришли уже? — спрашиваю его и пересылаю номер и марку.

— Не видел, товарищ полковник, — пожимает плечами сержант.

— Найди мне их, а потом иди встречай девушку. Они будут где-то через полчаса.

— Так точно, — резко отвечает Веревочкин и скрывается за дверью.

Я забираю чашку с кофе, прохожу к своему креслу и разваливаюсь в нем. Уверен, что у меня все схвачено. Сейчас главное, чтобы девушку доставили без происшествий. Но Веревочкин отправил опытного водителя из наших на замаскированной под такси машине. Даже если Осокин будет следить за Ангелиной, тот сумеет оторваться. В этом можно не сомневаться.

В кабинете появляются Макаров и Борисова, и я погружаю их в суть происходящего. Через полчаса к нам присоединяется Веревочкин, который ведет за собой Ангелину. Она одета в серый тонкий плащ и темные очки.

— Это что? Конспирация? — едва сдерживаю смех.

— Вы же сказали, что дело серьезное, — пожимает плечами девушка.

— Здесь можете расслабиться, — уверяю ее я.

— Спасибо, — говорит она, но расслабленностью в ее голосе и не пахнет.

Девушка расстегивает плащ, который тут же забирает Веревочкин и вешает на вешалку. Когда дело доходит до темных очков, я понимаю, что они были не для конспирации. Ангелина выглядит невыспавшейся. Под глазами образовались заметные темные круги, которые не смог скрыть даже тональный крем. Похоже, девушка, как и я этой ночью, не спала.

— Ладно, ближе к делу, — командую я, приводя всех в тонус. — Наша основная задача, выманить Осокина на удобную нам территорию. Сейчас мы выбираем из трех мест, подходящих для этого. Как определимся — будем обсуждать детали. Плюс, если он за вами следит, нам ни за что нельзя привести его к ФСБ. Он не должен знать, что вы с нами как-то связаны. Хвоста за ними не было?

— Никак нет, товарищ полковник, — отрицательно мотает головой Веревочкин.

— Отлично. Ваша задача, Ангелина Андреевна, позвонить ему и назначить встречу.

Иосиф Давидович объясняет мне, что надо сделать, и с каждым его словом я хмурюсь все больше и больше.

— Я правильно, понимаю, вы хотите, чтобы я с ним встретилась?

— Вы не будете одна. Вокруг вас будут люди, наши оперативники, которые успеют среагировать на любую внештатную ситуацию. Почти за каждым кустом кто-то будет.

— Я должна договориться с ним о конкретном месте? — уточняю я.

— Да. Только то, которое мы предложим. Где мы сможем обеспечить вашу безопасность.

Я нервничаю и привычно кусаю губы, разглядывая мужчину, сидящего передо мной. Вся неловкость от вчерашнего поцелуя куда-то делась, оставив после себя только чувство симпатии к полковнику. Он наклоняется ко мне через стол и вкрадчиво произносит:

— Ангелина Андреевна, все будет в порядке. Я буду рядом с вами, я буду видеть вас и не дам ничему случиться. Вы мне доверяете?

Его хриплый низкий голос вселяет в меня уверенность, а еще пробуждает чувства, от которых я тут же отмахиваюсь. Сейчас не время в этом разбираться, нужно сначала покончить с Валерой. Я смотрю в пронзительные глаза Иосифа Давидовича, снова ощущая, как его взгляд проникает мне в душу, и медленно киваю.

— Доверяю. Я позвоню Валере, скажите только где мы будем встречаться.

Утром следующего дня, я пытаюсь подавить, сводящее с ума, беспокойство. Все валится из рук, мелкие неприятности преследуют меня. Сначала кофе убегает, не оставив шанса, быстро отмыть плиту, затем автобус, на котором я добираюсь до школы, ломается в двух остановках от нее, из-за чего я, конечно, опаздываю на урок. В классе стоит ужасный шум, но, когда я открываю дверь, он сразу стихает.

— Доброе утро, Ангелина Андреевна, — раздается нестройных хор голосов.

— Здравствуйте, ребята, — отвечаю я, морщась от накатившей головной боли.

— Ангелина Андреевна, у вас все хорошо? — прищурившись, спрашивает меня Лена Ефремова.

— Да, Леночка, спасибо, — киваю. — Автобус просто сломался.

Я замечаю несколько подозрительных взглядов, но делаю вид, что не обращаю на них внимание. Или это окончательно разыгравшиеся нервы от предстоящей операции.

Вчера я позвонила Валере и пообещала переоформить на него машину, назначив встречу недалеко от школы, как и сказал полковник Михельсон. Место казалось удачным с точки зрения просматриваемости, но при этом было недалеко от моего дома и школы. Валера сразу согласился приехать, а значит сегодня вечером все должно было, наконец, закончиться.

Уроки хоть немного отвлекли меня от волнений, но, когда последние ученики покинули класс, я снова забеспокоилась. Я не сомневалась в Иосифе Давидовиче или его сотрудниках, но понимала, что никто не может быть застрахован от форс-мажорных обстоятельств.

Телефонный звонок прерывает мои невеселые размышления, и от неожиданности я вздрагиваю. Но имя на дисплее немного успокаивает меня.

— Да, Иосиф Давидович.

— Вы не скажете, что это вы?

— Что? — непонимающе спрашиваю я.

— Вы всегда представляетесь, когда звоните мне, — хмыкает мужчина.

— Может быть, — поджимаю я губы. — Но сейчас вы звоните мне.

— Извините, — негромко смеется он. — Это была попытка разрядить обстановку.

Я не отвечаю, и в разговоре повисает неловкая пауза. Тишина словно ощутима между нами, но затем Иосиф Давидович откашливается, и продолжает мгновенно ставшим серьезным голосом.

— Вы готовы?

— Да, — неуверенно отвечаю я.

— Тогда действуем по плану. Ребята уже на местах, вы прикрыты со всех сторон. Можете выходить.

— Хорошо, — киваю я, словно он может меня видеть.

— И не нервничайте.

— Я постараюсь.

Иосиф Давидович отключается, а я медленно собираю вещи, надеваю пальто и так же медленно спускаюсь по лестнице на первый этаж.

Небо на улице затянуто низкими свинцовыми тучами, кажется, что кто-то просто забыл включить солнце на Питером и теперь этот город навсегда утонул в опустошающей серости. Мне кажется, что стук моих каблуков звучит слишком громко и я стараюсь ступать еще медленнее и тише, а потом приходит понимание — это стук крови в моих ушах. Нервы натянуты до предела, но я повторяю про себя слова Иосифа Давидовича и пытаюсь воскресить в памяти его голос. Это немного успокаивает меня и придает сил.

Я выхожу на улицу и поеживаюсь под порывами пронизывающего ветра. Школьный двор пуст, все кто отучился, уже ушли домой, а кто еще в школе, давно сидят в классах на уроках. По моему затылку проносится неприятное ощущение, и я резко оборачиваюсь. Но за мной никого. Как же хочется, чтобы все скорее закончилось.

Я затягиваю пояс на пальто и направляюсь в сторону школьных ворот. Мне нужно пройти два двора, и я окажусь на обозначенном месте, но проход меня преграждает внушительная фигуру и я рефлекторно делаю шаг назад.

— О, Линка. Вот так встреча, — скалится стоящий передо мной Валера. — И идти никуда не придется.

Я в панике озираюсь по сторонам, понимая, что никого из сотрудников полковника поблизости нет, и делаю шаг назад.

— Ну куда ты собралась? — приближается ко мне Валера. — Давай на месте все и решим. Или ты и в самом деле предполагала, что я не узнаю, где работает твой хахаль? Или что я поведусь на эту детскую подставу?