— Вы серьезно? — я перевожу взгляд с одного подростка на другого.

Миша плотно сжимает губы и кивает мне.

— Почему вы ко мне не пришли? Когда стало понятно, что парни не отступились от своего плана? Я бы поговорила с ними, с их родителями, в конце концов. Что за самодеятельность вы устроили?

Я вскакиваю со стула и начинаю ходить из угла в угол.

— А в коридоре там что? — машу я в сторону двери. — Прелюдия?

— Лебедев должен думать, что Оля поддалась его очарованию, — презрительно скривив губы, бормочет Михельсон. — И у нее это отлично получается.

— Это надо все немедленно прекратить. Сейчас же пойду к Лебедеву, — я делаю шаг в сторону двери, но внезапно на моем пути встает Вова.

— Простите, Ангелина Андреевна, но нет. Они должны понести серьезное наказание. Родители их только пожурят, они отстанут от Оли и переключаться на кого-то еще. Скольких девчонок они успеют соблазнить? А так, это будет им урок на всю жизнь.

— Это все отвратительно. Господи, Миша, ты у отца что ли нахватался вот этого всего? Придумали тут. Тоже мне борцы с преступностью! Ловить на живца!

Я хватаюсь за голову и пытаюсь обойти Краснова, но парень делает шаг в сторону, снова преграждая мне путь.

— Это был мой план, — гордо вскинув голову произносит Вова. — Михан его только поддержал.

— Вова, пусти меня, — скрещиваю руки на груди.

— Ангелина Андреевна, — поднимается позади меня Миша. — Уже поздно.

— Что ты имеешь ввиду? — оборачиваюсь я.

— Оля его уже домой увела, — хмыкает Вова сзади.

Я в растерянности смотрю на Мишу, не в силах поверить в услышанное.

— Вы знаете, где она живет?

Парни снова переглядываются, и я не, выдержав, взрываюсь.

— Да поймите же вы! Это не игрушки! А что если Лебедев поймет, что она пытается его подставить? А что если он не остановится? Вы подумали как это будет опасно для девочки. Идиоты! Мстители, чертовы!

Я замечаю промелькнувшую тревогу на лицах у парней и требую еще раз.

— Быстро ведите меня туда!

Миша пару секунд смотрит на меня, а затем кивает и отступает назад, а я хватаю со стола сумочку, пальто и, отодвинув с прохода Вову, вылетаю из класса. Позади меня, отдавая гулким эхом, раздаются торопливые шаги парней.

Пятиминутная заминка в школьном гардеробе выводит меня из равновесия. Я нервно кусаю губы, но когда смотрю на русый затылок Миши, то мне в голову приходит идея, и я мгновенно достаю телефон из сумки.

Гудки на том конце провода кажутся мне бесконечными, но, наконец, строгий и усталый голос с тревогой мне отвечает.

— Да.

— Это Ангелина Андреевна, — торопливо представляюсь я.

— Я в курсе. Что с Мишей на этот раз?

— Нет, с Мишей все хорошо, Иосиф Давидович. Но нам нужна ваша помощь.

— Нам? — удивленно уточняет он.

— Да, мне и Мише. И еще одной девочке.

— Рассказывайте, — с тяжелым вздохом произносит мужчина.

Я выкладываю ему все, что знаю от ребят, а также адрес Оли, который мне с трудом удается вытянуть из Миши, когда он понимает, что я разговариваю с его отцом. Закончив разговор с Иосифом Давидовичем поторапливаю подростков, и мы втроем выскакиваем на улицу. Проливной дождь плотной стеной воды льется над на головы. Я открываю зонтик, а парни натягивают на головы капюшоны курток.

— Куда? — поднимаю я бровь.

Миша кивает направо и мы синхронно шагаем в ту сторону. Странной компанией мы почти бегом пересекаем школьный двор, выходим за ворота и сворачиваем налево. Ветер задувает капли дождя под зонтик, и они неприятно бьют меня по лицу. Но в голове пульсирует лишь одна мысль — только бы успеть.

Я ужасно злюсь на самонадеянных подростков, решивших поиграть в супер героев и едва не вскрикиваю, когда через два двора дорогу нам преграждает черный внедорожник, не сразу сообразив, что это машина Иосифа Давидовича. Передняя пассажирская дверь распахивается и оттуда показывается мужчина.

— Садитесь, — сухо бросает он.

Я ни секунды не колеблясь, сажусь в машину, на ходу закрывая зонт. Вода, ледяными каплями с него стекает мне на ноги.

— Бросьте его на коврик, — кивает мне Иосиф Давидович.

Я послушно опускаю зонт на пол. Мужчина дожидается пока подростки сядут сзади и резко трогается с места.

— Здрасьте, — раздается сзади голос Вовы.

— Здравствуй, Вова, — кивает ему полковник.

— Пап, ну вот зачем ты приехал? — насупившись спрашивает Миша.

— Насильников ваших ловить, — хмыкает полковник.

— Спасибо, — дотрагиваюсь я до его руки, которая сжимает ручку на коробке передач.

Иосиф Давидович бросает на меня нечитаемый взгляд и молча кивает. Машина с визгом шин входит в поворот, и я рефлекторно хватаюсь за ручку на двери. Через пару минут Иосиф Давидович резко останавливается около серого пятиэтажного дома. Я с укором поворачиваю голову к мужчине.

— Вы всегда так водите?

— Как? — выгибает он бровь.

— Резко, так что людей по салону мотает.

— Нет, только когда надо спасать честь девочки, ловить насильников и выручать неугомонную училку, снова ввязавшуюся в неприятности.

Я вспыхиваю и рывком открываю дверь.

— Куда это вы собрались? — доносится мне в спину раздраженный голос Иосифа Давидовича.

— Спасать честь девочки, — огрызаюсь я. — Эта парадная? — спрашиваю я у Миши, который тоже уже вышел из машины.

— Да, — кивает он. — Четвертый этаж, четырнадцатая квартиры.

Я разворачиваюсь, но чувствую крепкую ладонь чуть повыше локтя.

— Если вы не планируете оставаться в машине, то хотя бы пустите меня вперед, — глухо произносит Иосиф Давидович.

— Ладно, — быстро соглашаюсь я.

Он выпускает мою руку и оборачивается к подросткам.

— Вы в машине, — не терпящим возражений тоном говорит Иосиф Давидович.

— Но, пап…

— Никаких “но”. Живо в машину.

Миша понурив голову, послушно залезает обратно в салон, а вслед за ним скрывается и Вова.

— Пойдемте, — кивает мне полковник.

Мы быстро пересекаем двор и заходим в парадную, в которой пахнет кошками и жареным луком. Едва поспевая за Иосиф Давидович, я поднимаюсь вслед за ним на четвертый этаж и замираю перед нужной дверью, когда из-за нее раздается полный страха женский крик.

Ну, Миша и выдал, конечно. После той его пьянки, которая, к слову, была первой в его жизни, я не стал сильно ругать парня. Когда он проснулся трезвым на следующий день, мы спокойно обсудили эту ситуацию, обходя острые темы насчет его матери. Что меня порадовало — парень понял насколько он был виноват. Это по-взрослому, я считаю. Поэтому и наказания как такового он не понес. Даже суровых взглядов не было. Сын понял как заставил меня переживать.

И тут он выдает целую операцию в моих лучших традициях. Где он только такого понахватался? Я его этому не учил. В кино что ли? Но внутри себя я тихо радуюсь — мой сын умеет отделить хорошее от плохого и обладает высокими моральными принципами. Надеюсь, все-таки это я ему привил.

Крик девушки настолько громкий, пронзительный и полон страха, что у меня самого по спине пробегает предательский холодок. Я хватаюсь за ручку двери, и где-то в глубине души молюсь чтобы она была открыта.

Дергаю на себя. Не заперто!

Фух.

Еще один крик, и я рывком распахиваю дверь. Влетаю словно вихрь внутрь и почти бегу на источник шума. Останавливаюсь на развилке. Две спальни по обе руки от меня. Левая или правая? Снова крик. Правая. Дергаю ручку — закрыто. Еп твою мать. Держась за ручку, плотно прислоняюсь к двери плечом. Короткий толчок изо всех сил, и язычок двери выскальзывает из наличника.

Два подростка лежат на разложенном диване. Русая девочка в одной только маечке и коротких шортиках, пытается вырваться от назойливых приставаний парня в трусах, который прижал ее дивану всем своим телом и усердно вылизывает шею.

До ушей доносится обрывок фразы: «Не дергайся так, тебе понравится…», но шум у входа, заставляет подростка оторваться от девушки.