— Костя! — взвизгивает Ангелина Андреевна, проскальзывая под моей подмышкой в комнату. — Ты что с ума сошел?

Пацан испуганно вскакивает с девушки и отпрыгивает в сторону, прикрывая свои причиндалы и так спрятанные под трусами.

— Ангелина Андреевна? — в ужасе восклицает девчонка.

— Это не то, что вы подумали! — кричит Костя, ища глазами собственную одежду. Найдя джинсы, он хватает их и, путаясь в штанинах, надевает.

— Как ты мог? — с укором смотрит на него училка.

— Что я? Она сама меня позвала! — по-детски оправдывается пацан, застегивая ширинку. Вот вроде бы взрослый уже, хочет совершать взрослые поступки, а как доходит до момента за них отвечать, так сразу «Это все она!».

Училка упирает руки в боки и сурово смотрит на своих полураздетых учеников. Нелегко ей сейчас. Интересно, что она предпримет. Я бы отходил ремнем по жопе обоих с одной стороны, а с другой они уже совсем взрослые, практически совершеннолетние. Сейчас время такое, дети рано взрослеют. К сожалению.

— Ангелина Андреевна, я здесь не причем! — кричит девчонка, накрываясь пледом. — Это все Михельсон с Красновым придумали!

— Чего-о-о? — мычит Костя, набычившись глядя на нее. — А эти двое тут причем?

Девчонка испуганно смотрит на учительницу в поисках помощи. Та замечает ее молящий взгляд и едва заметно кивает.

— Лебедев! — гаркает Ангелина Андреевна. Я аж вздрагиваю. Не ожидал от нее такого баса. — Ты еще смеешь претензии предъявлять? — парень осекается, но видно, как он взбешен. — Придумал омерзительный план и считаешь себя правым в этой ситуации? Да, это вообще хорошо, что мы здесь появились. А если бы Миша с Вовой не вмешались во все это, что бы было? Это же девушка! Живой человек! Личность в конце концов. А ты… Это отвратительно!

— Это наше с Олей дело, — огрызается подросток. — Она была не против. Может у нас любовь? Откуда вы знаете!

— Да сдался ты мне, Лебедев, — чуть не плачет Оля, садясь на диване и натягивая плед повыше на себя. — Я бы с тобой в жизни не переспала!

— Ты меня плохо знаешь, — хмыкает парень.

Я скрещиваю руки на груди и делаю шаг вперед. Эта ситуация начинает выводить меня из себя. Прикрываю на мгновение глаза и смотрю на Костю своим ледяным взглядом.

— Да ты героем себя возомнил, — хрипло произношу и подхожу к нему вплотную. — Подростковая самоуверенность так наивна. Хочешь, я расскажу, что бы было, если бы вам не помешали? Что бы было, если бы ваш план сработал? Хочешь? В глаза мне смотри, — нависаю над ним, как глыба. Костя неуверенно поднимает голову, смотрит мне в глаза и тут же отводит их, как будто обжигается. — Ты бы чувствовал себя героем! Выиграл спор, доказал своим друзьям, что ты лучший, но через какое-то время тебя бы вызвали к следователю. Знаешь какой срок светит за совращение несовершеннолетних? В твоем возрасте уже сажают, парень. Думаешь родители Оли обрадовались бы таким новостям о своей дочке? Заявление они бы написали, можешь не сомневаться. Я таких историй насмотрелся за свою жизнь дохрена.

Парень стоит и тупо пялится в пол.

— Вы отец Миши, да? — шмыгает носом он. Плачет что ли? Да не, не похоже.

— Это не имеет значения, — холодно говорю я. — Того что я здесь видел, достаточно для возбуждения уголовного дела. Мне даже доказывать практически ничего не придется. Ты пойдешь по этапу…

Громкий всхлип перебивает меня, я смотрю на источник — Оля вдруг начинает громко плакать, уткнувшись в плед.

— Это теперь родители узнают! — проглатывая слова, кричит девчонка.

Ангелина Андреевна бросается к Оле.

— Что за привычка вечно всех запугивать? — зло сверкает она в мою сторону и приобнимает Олю за плечи. — Ну не надо, Олечка не плачь. Все уже прошло, — говорит она, поглаживаю девочку по спине.

Я теряю бдительность, засмотревшись на эту сцену, и поздно успеваю заметить, как Костя выбегает из комнаты, прихватив свои вещи. Только пятки из коридора мелькнули.

Выбегаю в коридор, но пацан уже скрылся за входной дверью. Ругаясь про себя на девичьи сопли, в три прыжка пересекаю коридор и выскакиваю на лестничную площадку. Особого смысла в погоне нет, я же и так узнаю все про этого парня. Но мне бы не хотелось доводить до такого, лучше сейчас объяснить ему все раз и навсегда. Да так, чтобы дошло. Поэтому упустить парня боюсь.

Спускаюсь на один пролет вниз и слышу, как открывается дверь парадной. Блядь! Сейчас уйдет ведь. Перепрыгивая через четыре ступеньки, несусь вниз. Сердце почти останавливается на первом этаже. Распахиваю дверь парадной и замираю от увиденного.

— Пустите, суки! — визжит полуголый парень.

На улице Миша и Вова повалили Костю на асфальт и уткнули его лицом вниз, заломав руки за спину. Ну не школьники, а ОМОН какой-то. Не зря на секции ходят.

— Будешь знать, как над девчонкой опыты ставить, — задорно говорит Краснов, отвешивая Косте смачный подзатыльник.

— Так, полегче, бойцы, — притормаживаю их жестом обеих рук. — Он все-таки ваш одноклассник. Поднимайте его.

Парни тянут Лебедева наверх и ставят на ноги. На лицах обоих играют довольные улыбки.

— Задержание произведено, товарищ полковник, — весело рапортует Краснов.

Я непроизвольно улыбаюсь. Миша тоже не сдерживает легкий смешок.

— Молодцы, — хвалю их. — Тащите его наверх. Проведем профилактическую беседу.

В квартире велю ребятам оттащить его на тесную кухню, хотя Костя уже и сам идет без понуканий. Отдаю ему его вещи, которые подобрал на улице и разрешаю одеться. Своих «оперативников» отправляю сторожить вход, те с гоготом удаляются, закрывая за собой дверь. И вот, наедине, объясняю парню по-простому по-мужски в чем он не прав, и почему так не следовало поступать. Только после того, как вижу ужас пришедшего понимания в его глазах, беру с него слово больше не заниматься такой мерзостью.

— Ты у меня теперь на всю жизнь на мушке, — говорю ему проникновенно. — Если где-то, даже случайно, даже вдалеке, даже мимо проходя, ты засветишься в подобном деле, первым на кого я буду думать, это будешь ты. Не порть себе и другим людям жизнь.

Костя, понурившись, кивает.

— Родителям не скажите? — тихо спрашивает он.

— Нет, — мотаю головой. — Если ты меня не вынудишь.

— Я больше никогда, — искренне произносит он и смотрит мне в глаза.

Я киваю ему.

— Можешь идти.

Парень стремглав выбегает в прихожую.

— Пап, его можно выпускать? — кричит Миша.

— Да, он свободен, — поднимаюсь с табуретки и выхожу в коридор. Навстречу мне появляется Ангелина Андреевна.

— Как девчонка? — спрашиваю ее.

— С ней все хорошо. Она успокоилась и все поняла. Просит не рассказывать родителям.

— А они ведь даже и не подозревают, что было, пока их не было дома, — округляю глаза я.

— Это было круто! — задорно восклицает Вова. — Настоящая спецоперация!

— Вы — два болвана, — накидывается на парней Ангелина Андреевна. — Спецоперацию они тут устроили…

— Так, отставить, — командирским тоном приказываю я. — Нам всем пора по домам.

— Пап, можно мы пока не поедем домой? — осторожно спрашивает Миша.

Я смотрю на него. Давно не видел сына таким довольным.

— Отметить хотите? — прищурившись спрашиваю у него.

— Ну типа того, — мнется сын.

— Ладно, валяйте, — разрешаю я. — Только без алкоголя!

— Естественно! — заверяет меня сын.

Парни, довольно улыбаясь, скрываются за дверью, а мы с Ангелиной Андреевной еще раз убеждаемся, что с Олей все хорошо и ей не требуется помощь. Девочка уже пришла в себя. Выглядит достаточно уверенно, даже шутит на тему «будет, что внукам рассказать». Нынешние дети рано взрослеют и большинство ситуаций преодолевают гораздо лучше, чем мы в их возрасте.

В полном молчании мы спускаемся с училкой на улицу и останавливаемся возле моей машины. Я предлагаю довезти ее до подруги, на что девушка, с неловкой радостью, соглашается.

— Я бы выпил, — вдруг говорю я, когда мы с училкой какое-то время уже едем в машине.