— Это было верное решение, — кивает Иосиф Давидович.

— Так, а в чем дело? — поворачиваюсь вполоборота к мужчине.

— Вам еще очень повезло, Ангелина Андреевна.

— Да говорите же уже.

— Ваш Осокин, оказывается вовсе не Осокин.

Ангелина смотрит на меня широко раскрыв глаза, и меня почему-то это очень умиляет. Она выглядит как-то по-детски наивно и… в то же время красиво. У меня давно не было близких отношений с девушкой. Очень давно. Даже невинно близких. И в тот момент, когда я споткнулся о злосчастный порог у нее в квартире и упал на нее, аж крупные мурашки пробежали по телу от прикосновений ее теплых рук.

Да, девушка действительно очень красивая. Детей любит. Я непроизвольно ухмыляюсь от этой мысли. Мы сидим в немой тишине уже какое-то время.

— Хватит самодовольно улыбаться, Иосиф Давидович, — выводит меня из размышлений голос девушки. — Если вы хотели взять драматургическую паузу и придать эффектность моменту, у вас получилось. Но не отвечать девушке на поставленный вопрос столько времени, просто неприлично.

Я быстро мотаю головой, будто отряхиваюсь от воды, чтобы прийти в себя.

— Да, простите, — бурчу себе под нос и отвожу глаза. — А какой был вопрос? Я прослушал.

Девушка еще сильнее округляет глаза. Она возмущена.

— Я спросила, — громко, отрывисто, по-учительски повторяет она, — что значит Осокин не Осокин? А кто тогда по-вашему?

— Ах, да, — снова бурчу себе под нос я. — Это интересная история. У этого гражданина много имен — Филипп Левандовский, Арсений Коростелев, Глеб Старовойтов и так далее, и так далее. В миру он — Ванька Коцюба. Родился и вырос в Ростове, в восемнадцать лет ушел из дома из-за сильно пьющего отца и с тех пор не задерживался в одном городе дольше, чем на год. Промышлял мелким воровством, за что имеет несколько приводов. После последнего посещения полицейского участка, заниматься мелочью ему надоело и он решить разводить одиноких женщин. Первая афера удалась на славу. Пятидесятилетняя владелица сети салонов красоты из Краснодара, попалась в его сети. Имя я опущу из этических соображений. Выступил он феерично, за короткий срок влюбил в себя бедную женщину, вскружил ей голову, полностью втеревшись в доверие. Помогал во всем, был самым милым, самым добрым и любящим. На руках носил, ножки от песочка отряхивал, тяжелее дамской сумочки ничего и поднимать не давал.

— Да, сначала все так и было, — задумчиво произносит Ангелина.

Я со значением смотрю на нее, отчего девушка немного тушуется.

— Ну и где-то через год, он изобразил невероятную депрессию и горе — любимая бабушка тяжело заболевает, ей срочно требуется пересадка… м-м-м, сердца, если я не ошибаюсь. Нужны деньги, а у него их нет. Но он хочет туда поехать, хочет хотя бы проститься с ней, потому что такую сумму он никогда в жизни не заработает. Ну и все в таком духе. Женщина, конечно, проникается, потому что Ванька играет так, что Станиславский плачет в углу, и по широте душевной предлагает ему деньги. Он их сначала отвергает, но после недолгих уговоров, все же соглашается, при это клянется все отдать. Берет деньги и уезжает, а потом, как вы понимаете, так и не появляется.

— Вот скотина-то! — в сердцах говорит Ангелина. Я вижу, как маленькие красивые ушки краснеют от злости, а ноздри широко и часто раскрываются от возмущения. Что-то я размяк. Нужно срочно взять себя в руки. А то скоро буду похож на кота из Шрека, когда гляжу на нее.

— Еще какая! — подтверждаю я. — Только это еще не конец истории. Он исчезает, но через какое-то время появляется и вычищает всю квартиру от драгоценностей, техники и всего-всего. Элементарная схема. Распорядок хозяйки он знает, ключ от квартиры у него есть, что-где лежит он тоже в курсе. И, что самое главное, у него железное алиби — его якобы нет в городе. Женщина на него даже и подумать не может, а он для правдоподобности, после того, как вынес все из квартиры, еще и замок ломает на двери. Якобы, это было проникновение со взломом. Так ведь гораздо безопаснее, чем сначала дверь ломать, а потом барахло выносить. На шум еще соседи могут сбежаться и все такое. А тут взломал и убежал — красота. Это его первое дело, но мы поняли, что это был тоже он, только после пятого.

— Так, а что вы хотите от меня? — спрашивает девушка.

— Подождите, я еще не все рассказал, — останавливаю ее рукой. Ангелина хочет что-то возразить, но затем покорно захлопывает рот. Так это комично у нее получилось. И мило. — Не против, если я закурю? — не дожидаясь ответа, достаю сигареты из кармана, вынимаю одну и прикуриваю. Истинный джентльмен, блин. Но мне даже хочется показать свою независимость от нее. Уж слишком часто умиляюсь ее мимике.

— Между прочим, курение вредно окружающим настолько же, насколько и курильщикам, — не забывает прочитать нотацию училка.

— Я быстро, — коротко говорю, затягиваясь, и выпускаю густую клубу дыму в, предварительно открытое, окно.

— Очень по-мужски, — кривится Ангелина, гневно сверкнув в меня взглядом. — А уж как по-взрослому…

— До вас дым не достает, не переживайте так, — и вот мой жест независимой мужественности превратился в оправдания. Бля…

— Еще как достает!

Ангелина откидывается на спинку сидения, недовольно скрещивает руки. Как будто бы обиделась, честное слово. Я украдкой смотрю на нее и снова поражаюсь тому, как она мило злится.

— Вы будете обижаться или все-таки послушаете самое интересное? — назидательно спрашиваю я.

— Не надо меня интриговать, Иосиф Давидович, — недовольно говорит Ангелина. — Я сама никогда не курила и никого не поощряла за это. Вы может быть и полковник ФСБ, но это не дает вам право не считаться с другими. Вы, в конце концов, должны защищать граждан Российской Федерации, а сами их нещадно травите. И это еще я не беру во внимание то, что травите себя, защитника своей родины. Вы о ней подумали вообще? Кто будет ее защищать, если вы умрете от рака легких?

Я сдерживаюсь, чтобы не ответить хамством на ее выпад. Для курильщиков отказ от сигареты больная тема. Впрочем, во многом она права.

— Да все-все, выбрасываю, — нажимаю на кнопку стеклоподъемника, опуская окно до конца.

— Какой пример вы подаете сыну своим курением? Эти маленькие беленькие поставщики отравы делают из самых сильных людей слабовольных и жалких, — не унимается училка.

Я щелчком выбрасываю сигарету, она летит прямо в бордюр, отскакивает от него и закатывается куда-то под машину.

— Еще и снова мусорите… — тяжело вздыхает девушка. — Просто прекрасно!

— Все, успокойтесь, — поднимаю стекло обратно и показываю пустые руки. — Видите? Ничего нет! Я все выбросил. Боже, какая вы… — я замираю в поисках подходящего слова, потому что кроме матного на ум ничего не приходит.

— Зануда? — подсказывает Ангелина.

— Нет, — огрызаюсь я. — Дотошная! Какая вы дотошная.

— Таким и нужно быть учителю, — пожимает плечами девушка. — Иначе, я не смогу ничему научить детей.

— Вы будете слушать про своего Осокина дальше или нет?

— Он не мой! — в который раз восклицает девушка.

— Неважно, — отмахиваюсь от нее. У меня ощущение, будто мы знакомы уже тысячу лет, и как минимум половину из этого времени прожили вместе. А сейчас меня пилят, но пилят как-то по-свойски, любя что ли… Ну и за дело само собой. — В общем, этот персонаж девять лет подряд морочил голову женщинам. Они были разные. И молодые, и старые. И бедные, и богатые. Не гнушался никем так сказать. Ориентировался на тех, кто поведется на него и его заботу. На тех, с кем было проще…

— Совсем здорово, — восклицает Ангелина. — Я еще и легкой добычей была!

— Не торопите события, Ангелина Андреевна, — укоризненно говорю я. — Вы — это вообще отдельная тема во всей этой истории. Я продолжу…

— Даже не представляю зачем вы все это мне рассказываете, — вздыхает Ангелина.

— Чтобы вы поняли всю серьезность своего положения. Прекратите перебивать, — грозно говорю я. Девушка вскидывает руки вверх, мол, делайте, что хотите. — На последнем своем деле он знатно наследил. Заигрался. Подумал, что ему все дозволено и его никто не поймает. Охмурил престарелую женщину и довольно долго вымогал из нее деньги. У нее было небольшое состояние, нажитое не совсем честным путем. Бурная молодость, черные делишки мужа, потом старость, хочется сохранить свое состояние, помогать детям и внукам, но и расставаться сразу со всей суммой она не хотела. А тут появляется молодой красивый парень, который говорит, что просто с ума сошел от нее. Читает ей стихи, поет песни, ходит с ней под ручку на улице. Ну совсем как в старые добрые времени, когда она была молода и прекрасна. Не суть в общем, Коцюба про сбережения бабули узнал, происхождение этих сбережений тоже выяснил. Причем она сама ему все рассказала в порыве страсти. Наш малый проворачивает свое дельце, выносит все из квартиры, но сбережений там не находит. Не понимаю, чем он руководствовался тогда. Она хоть и старая, но не дура же такие деньги дома держать. Все лежало в банке под защитой. Тогда он начинает ее шантажировать. Если она не отдаст половину, он расскажет все полиции, детям, внукам, соседям, о ее незаконно нажитых средствах. Вешает лапшу, что так как дети пользовались этими деньгами, то и они замешаны в черных делишках своего отца. Пожилого человека одурить не трудно, сами понимаете. Она отдала ему половину. Там приличная сумма была. Даже вслух говорить не буду, чтобы вас не шокировать. Но ему и этого показалось мало. Он начал шантажировать ее снова.