В ресторан под скромным названием "Элитный" я добралась, когда часы показывали начало десятого. Можно сказать, что почти без опоздания, с учётом предновогодних пробок на дорогах и моего дневного вояжа по Невскому проспекту.

Причём это был не просто вояж. Мужчины, глядя мне вслед, чуть ли шею не выворачивали, а женщины от зависти чуть не рыдали. В кондитерской наговорили цельную кучу комплиментов. Пожалуй, столько приятных слов в свой адрес я даже в молодости не слышала. Да, будет, что вспомнить на пенсии!

В приподнятом настроении я переступила порог "Элитного".

Огромное фойе было переполнено. Впечатление, будто в этом ресторане сегодня собралась большая часть жителей нашего славного города.

Народ гудел-жужжал, подобно потревоженному пчелиному улею, в предвкушении предстоящей всем знатной гулянки. Все радостно друг друга приветствовали. Можно подумать, что некоторые вообще не виделись сто лет.

Девушки направо-налево посылали воздушные поцелуи и хихикали без причины. Ребята хлопали друг друга по спине и почему-то ржали, как кони. И это в начале вечера! Представляю, что будет к его концу…

Женщины, чтоб не испачкать лицо раньше времени помадой, слегка прикасались друг к другу щёчками, а сами ревниво оглядывали своих коллег и знакомых. Извечная женская конкуренция не даёт никому расслабиться, пока мы на грудь хорошо не примем. Ох, тяжела она, женская доля!

Мужчины, которым такие проблемы были неведомы, крепко пожимали друг другу руки и поправляли свои галстуки. Но лично я, хоть убей, не понимаю, зачем они вообще это делают? Ведь всё равно, когда мужики напьются, их галстуки съедут набок, а кто-то обязательно начнёт своим галстуком размахивать, как красным знаменем.

Между гостями "Элитного" сновали с подносами в руках юркие официанты. И, судя по красным лицам отдельных личностей, кое-кто начал праздновать Новый год уже в фойе ресторана.

Думаю, только по этой причине мою неотразимость здесь не заметили. Но я ничуть не расстроилась, а просто напомнила себе: "Ещё не вечер!".

К тому же я была в дублёнке, а под ней женскую красоту разглядеть непросто. Зато не сомневаюсь, что приз за лучший карнавальный костюм будет мой. "Терпение в помощь!" — сказала я себе и улыбнулась так обворожительно, что чуть не расплакалась от восхищения.

Жаль, никто моей улыбки не заметил. Но я тут же похвалила себя за то, что удержалась от слёз, а не то у меня могла потечь тушь. И куда я потом с таким лицом? Нет, нужно уметь держать себя в руках даже в минуты любования собой.

Держа спинку, как королева, с пакетами в руках, где лежали костюм лисы Алисы, моё вечернее платье и туфли, я с независимым видом прошествовала сквозь оживлённую толпу к заранее намеченной цели.

К счастью, нашему профкому Люсе Крапивиной удалось заранее договориться с администрацией, чтоб коллективу музея выделили одну крохотную комнатку в качестве гардеробной.

В обычное время, как я догадалась по валявшимся тут и сям нотам, а также барабанным палочкам, что симпатичным веером лежали на подоконнике, здесь хранили свои инструменты музыканты ресторана.

И на том — спасибочки, хоть есть где переодеться! А не то в своём вечернем длинном платье, боюсь, я выглядела бы в метро довольно нелепо, ведь денег на такси у меня не было.

Впрочем, судя по груде одежды, наваленной на диванчике, остальные мои коллеги также добирались в ресторан на общественном транспорте. Хорошо, я с ними раньше не встретилась. Представляю, какая ужасная толчея здесь творилась в восемь вечера!

Что ни говори, а в моей привычке опаздывать есть свои существенные плюсы. Жаль, наш шеф этого не понимает.

Вот только Люсю Крапивину немножко жаль. Ведь ей пришлось дожидаться меня у входа, чтобы отдать ключи от гардеробной. Представляю, как она, бедная, замёрзла!

И зачем только Люся согласилась быть внештатным профкомом, хоть убей, не понимаю? Всем же известно: Кто везёт, на том и едут. Причём ездят без зазрения совести.

Нет, я, конечно, отрицать не стану, что и сама время от времени на Люсе также катаюсь.

Но этому есть одно очень простое объяснение: мы с Крапивиной не просто на двоих один рабочий кабинет делим, но ещё находимся в добрых приятельских отношениях, а они, сами понимаете, к кое-чему людей всё-таки обязывают.

Именно поэтому в нашем случае не получится: "дружба дружбой, а табачок врозь". Мы с Люсей дружим по-настоящему! Я уважаю её, она — меня. Хотя, если честно, Крапивина уважает меня чуток больше. Но это потому, что я её жизнь делаю более яркой, насыщенной, весёлой.

Проблема Люси в том, что она чересчур правильная. Соответственно, и жизнь у неё довольно скучная и однообразная. Поэтому, признаюсь по секрету, моя коллега и подруга держится за меня обеими руками. И я Крапивину прекрасно понимаю.

Ведь если бы Люся дружила, к примеру, со Светланой Михайловной, они с ней наверняка очень скоро в пух и прах разругались. А всё потому, что наш бухгалтер кому угодно мозг вынесет.

Уж так устроена Светлана Михайловна, что у неё, о чём бы ни шла речь, всё сводится к одному: вокруг — сплошь дураки, одна я — умная. А кому это понравится? Вот и стараются сотрудники музея держаться от главбуха подальше. Конечно, за исключением помощника бухгалтера Маши.

Но у неё судьба такая. Кто просил Машу идти учиться на бухгалтера? Это на такой случай придумали в народе поговорку: "Терпи, казак, — атаманом будешь!". Поэтому Маше не остаётся ничего другого, как дружить с главбухом, чтобы однажды проводить её на пенсию.

А вот если бы Люся подружилась не со мной, а со Светланой Михайловной, и однажды, не выдержав её вечного давления, с главбухом разругалась, её бы в два счёта выперли с работы.

Конечно, наш Виталий Львович — человек хороший, даже справедливый. Однако и дураку понятно, что, оказавшись между главбухом и старшим научным сотрудником, он, не раздумывая, пожертвовал бы Люсей.

Поэтому я могу констатировать, что Крапивиной со мной очень повезло. Можно сказать, я спасла её от безработицы. Думаю, Люся в душе тоже это понимает.

Переодевшись, напудрив носик и поправив причёску, я немного покрутилась перед зеркалом.

Ах, какая красивая девушка! Нет, не зря последние две недели я сидела на популярной кефирной диете.

Она мне, правда, непросто далась. Ну, сами понимаете, с утра до вечера вместо еды, кофе и чая тянуть один кефир, да ещё при этом улыбаться коллегам, чтоб никому в голову не пришло, что у меня желудок сводит от голода, это очень тяжело.

Однако я мужественно продержалась ровно тринадцать дней, и только вчера по случаю внепланового ночного дежурства в музее, наелась от пуза. Зато утром я обошлась чашечкой кофе. И потом в гостях у мамы съела пару ломтиков "Киевского" торта. Но это потому, что не хотелось обижать матушку.

Однако перед этим тринадцать дней я держала круговую оборону против всяких соблазнов. В итоге я честно выстояла свою вахту с похудением: можно сказать, от звонка до звонка.

Зато, как талия теперь хорошо обозначилась, плечи уменьшились, да и лицо так сильно осунулось, что приобрело бледный оттенок и даже некоторую загадочную утомлённость. Ну, прямо роковая женщина!

Жаль, после Нового года от этой красоты мало что останется. Ведь как от души-то не поесть по случаю такого великого праздника? Да у нас вся страна несколько дней из-за стола не вылезает!

Впрочем, эта грустная история из года в год у всех повторяется, пора бы уж и привыкнуть. И, конечно, мне приятно, что мои коллеги после новогодних каникул будут выглядеть так же, как я, а кто-то ещё круглее. Люблю, чтоб всё было по справедливости!

В общем, довольная собой по уши, я выпорхнула из гардеробной. Было ужасно приятно чувствовать себя роковой красавицей, тем паче, что такое со мной отнюдь не каждый день случается.