— Если ты прав… — начал Скалагрим, всматриваясь в карту.

— Я прав.

— Если ты прав, — повторил Сын Хоруса, — что тогда?

Фабий постучал жезлом по трибуне.

— Враги пытаются втянуть меня в бой. Им это удалось, — улыбнулся он. Но если мне придется сражаться, условия боя стану определять я.

Со всем удобством откинувшись в кресле, Пешиг вальяжно рассматривал парящие над столом голографические проекции данных.

— Все эти планеты… Действительно небывалая нажива. — Он посмотрел на других архонтов и ощутил, как уголки рта невольно кривятся в улыбке. Похоже, те были не слишком-то рады здесь находиться. — Во всяком случае, для меня. А что думаешь ты, Салар? Авара?

— Я думаю, что ты все еще должен мне рейдер, — проворчал Салар. Он опять вонзил нож в стол. Пешиг не мог разглядеть, что тот вырезает, но, несомненно, это была какая-то похабщина. Да и вдобавок наверняка высеченная с ошибками.

— Он прав, — заметила Авара. Все идет слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сколько мы разграбили миров — пять? Шесть? И до сих пор ни следа погони. — Она усмехнулась, сверкнув заостренными зубами. Волосы архонтессы были выбриты налысо, а один ее глаз скрывал монокль, подключенный к разъему на виске. Она была вооружена, как и остальные два друкари, пусть и предпочитала тяжелый бласт-пистолет.

— Во всяком случае, организованной погони. — Пешиг открыл второй канал данных. — Наше присутствие заметили несколько флотилий системной обороны, но один корабль легко может проскользнуть сквозь сеть, в которой запутается флот. Особенно этот корабль. Знаете, он когда-то принадлежал самому герцогу Слискусу. Я выиграл его в карты.

— Скорее уж украл со свалки, где тот его бросил, — презрительно фыркнул Салар.

— Но послужной список все равно внушает.

— Корабль — то еще ржавое корыто, — склонилась вперед Авара. — Однако даже худшее барахло из Комморры достойней летающих кирпичей, которые мон-кеи по скудоумию называют боевыми кораблями. Сказывается и то, что мы не следуем никакой заметной мне системе. Я бы все отдала, лишь бы понять, как он находит эти планеты.

— Я спрашивал, — заявил Салар.

— И? — повернулась к нему архонтесса.

— Он сказал, что это деловая тайна.

— Не знай я его лучше, подумала бы, что нас используют, — сказала Авара и устроилась поудобнее, скрестив руки.

— Конечно, он нас использует, — усмехнулся Пешиг. — Это видно по тому, что наши цели — скрытые хранилища. Может, он выслеживает какого-то отступника.

— А что насчет мон-кея? — протянула Авара. — Ну, того, что всюду семенит за Гексахиром.

— А что не так? — непонимающе моргнул Салар.

— Разве тебя это не беспокоит?

— Что у него есть раб? Нет, не особенно.

— Не просто раб. Аугментированный мон-кей. Их невозможно укротить. Они в лучшем случае едва управляемы.

— Однако этот выглядит совершенно покорным, — отстраненно пробормотал Пешиг.

— Что меня и беспокоит, особенно после того, что мы нашли в двух последних схронах. Аугментированные мон-кеи, причем оба, похоже, обучались искусству ткача плоти. — Авара покачала головой. — Все это неестественно, да и возможные следствия мне не нравятся.

— Какие следствия? — нетерпеливо потребовал ответа Салар. — О чем ты там бормочешь?

— Она хочет сказать, что, быть может, Гексахир затеял нечто опрометчивое, — сказал Пешиг, задумавшись над услышанным. — Что, конечно, само по себе нам выгодно. Разумеется, без доказательств все это лишь бесплодные гадания.

— Так почему это может быть выгодно? — надавил Салар. Он подался вперед, сверкая алчным взглядом.

Пешиг улыбнулся. Действия громилы было слишком легко предугадать. Он изобразил зевок, а потом сказал:

— Недавно пошли слухи…

— Слухи ходят всегда, — перебила его Авара.

— Но источник этих надежен.

— Опять твои важные друзья, а?

Пешиг бросил на нее косой взгляд. Авара была орехом покрепче Салара. Амбициозной, но совсем не глупой.

— Я всегда гадала, — продолжила она, — как ты оказался здесь, с нами, если знаком со столькими важными людьми?

— Все дело в невезении, — легкомысленно ответил архонт. — Что ты знаешь о Тринадцати Шрамах?

— Могу поспорить, столько же, сколько и ты.

— Но ты проиграешь спор. Помнится, моя дорогая подруга Аврелия… Аврелия Малис, уверен, вы о ней слышали… как-то мимоходом спросила: почему тринадцать?

— Что?

— Почему не двенадцать? Не шесть? Или тридцать? Почему именно тринадцать?

— Я не знаю. Почему тринадцать?

— Как знать? — пожал плечами Пешиг. — Ведь это тайна.

Он рассмеялся, заметив едкий взгляд Авары.

— Так в чем смысл этой истории? — процедила она.

— Мы не можем доверять ничему сказанному ими, — встрял Салар. — Они не мыслят как мы, эти гемункулы. — Он показал ножом на Пешига. — Потому он призывает быть начеку.

— Хотя бы с этим я согласна, — расслабилась Авара, но потом нахмурилась. — Может, нам стоит вернуться в Комморру. Пока удача нам не изменяла, но мы можем нарваться на что-то, с чем не справимся. Или одна из этих планет передаст другой предупреждение.

— Этого не будет, — усмехнулся Пешиг. — Применяемые Гексахиром подавители связи — лучшие из лучших. Во всяком случае, так он меня уверял. Я склонен поверить ему на слово, ведь серьезной погони нет. Как и заметного сопротивления.

— А если их окажется недостаточно?

— Тогда у меня будет острый разговор с Гексахиром. Хотя, признаюсь, замечание дельное.

— Вы оба трусы, — усмехнулся Салар.

— Оппортунисты, — возразил Пешиг, показав на Авару. — Мы — оппортунисты, а потому всегда должны быть внимательными. Гексахир что-то затеял и хочет скрыть это от остальных ковенов.

— И как же ты пришел к такому выводу? — потребовал ответа Салар.

— Все просто. Наши налеты проходят слишком легко, цели очень уж простые. Небольшие планеты, почти не защищенные. Так зачем отдавать нам властелинью долю добычи? Чтобы можно было правдоподобно все отрицать. Как я уже сказал, недавно ходили слухи, истории о ткаче плоти мон-кее, которому открыли тайны ковена и затем дали сбежать.

— Их слышала и я, — заметила Авара.

— Но какова связь с нашими рейдами? — нетерпеливо заворчал Салар. — Я ее совсем не вижу.

— Этого я еще не понял. — Пешиг откинулся в кресле и скрестил пальцы. — Но чувствую, что связь есть, и когда мы поймем, в чем дело, то узнаем и как на этом нажиться.

— А если Гексахир окажется несговорчив? — протянула Авара.

— Всякое случается. А гемункулов можно заменить, — улыбнулся архонт.

Улыбнулся и Гексахир, сидевший в отсеке, ставшем его логовом.

Затевалось предательство. Меньшего он не ожидал. И готовился соответственно.

Перед тем, как покинуть укрытие в Комморре, гемункул позволил себе вольность поселить в своем теле стаю наномух. Эти крошечные создания являлись машинами в той же мере, что и паразитами, и действовали в качестве подвижных передатчиков информации. Гексахир всюду следовал за ними. Если не во плоти, то душой. Заражение распространилось по кораблю, когда наномухи начали плодиться в полном соответствии с расчетами создавшего их гемункула. Поэтому мало что на борту корабля происходило без его ведома. Он знал обо всех кознях, любых мелочных изменах, о каждой творящейся на палубах корабля мрачной драме. Знал и с ликованием собирал целую сокровищницу трагедий.

Гексахир и не ждал беспрекословной верности от Пешига и других архонтов. Преданность за редким исключением не была заложена в суть рождавшихся друкари. Пираты поняли, что их используют, даже позже, чем рассчитывал гемункул. Да, Салар был идиотом, но остальные отличались хитростью, пусть и не особым умом. Впрочем, жажда наживы могла ослепить даже самых наблюдательных воинов.

Увы, алчность — цепь хрупкая, и по ней уже разошлись трещины. Трюмы корабля Пешига ломились от добычи, и его воины, как и последователи других архонтов, шептались, что пора бы и потратить свою долю. Вскоре они потребуют возвращения в Комморру. Гексахир думал, что сможет угрозами и доводами подтолкнуть друкари к налету на еще несколько планет, но надолго их не хватит. Рано или поздно они заскучают или поддадутся страху, и тогда игра закончится.