— С другой стороны, может, я и ошиблась.

— Что ты несешь?

Она развернула экран пошире, показав несколько незнакомых боевых кораблей, падающих сквозь верхние слои атмосферы. На каждом из них красовалась геральдика Третьего Легиона.

— Похоже, боги все-таки присматривают за тобой.

Гексахир развернулся к гостям:

— Как видите, под моим руководством Тринадцать Шрамов вполне способны вести войну. Однако лишь в редких случаях это экономически выгодно. Башня Плоти — корабль, подобных которому в Галактике не найти, левиафан, биологически вылепленный из мяса и мышц в сетке из костей, связок и жировой ткани. Огромные плиты бронированной кости защищают те немногие уязвимые места, которые у нее есть, а соединительная ткань Башни армирована призрачной костью. Это мобильная крепость, способная раздавить оборону любого укрепления поменьше.

Говоря это, Гексахир горделиво пыжился, выпятив впалую грудь и сложив перед собой руки, словно лапки огромного насекомого. По крайней мере, так показалось Олеандру. Он скромно сидел на полу посреди зала, наблюдая, как Гексахир хвастается своей игрушкой перед союзниками. Авара и Пешиг — или, точнее, Ходящая-по-покрову — выглядели подобающе впечатленными. Салар делал вид, что ему скучно.

Олеандр все думал, как Силандри убедила эту парочку архонтов присоединиться к Гексахиру. Наверное, сыграла на жадности. Наживы с набегов редко хватает надолго, особенно в нижней Комморре. Он огляделся по сторонам.

Когда-то это помещение располагалось в самом низу Башни. Теперь же оно превратилось в зал стратегиума. Гладкие костяные плиты пола покрыла путаница жилистых кабелей и мерцающих волдырей размером с голову раба, свежевыращенных ради этой прогулки. Каждый волдырь на самом деле был узлом отображения, соединенным с несколькими из бесчисленного множества датчиков, усеивающих внешнюю дерму Башни.

У волдырей сидели развалины, короткими движениями пальцев меняя углы обзора. У каждого из контактного разъема в основании черепа выходила блестящая прядь техно-органической ткани. Все пряди сходились в центральный узел, образованный из смеси нервных волокон и чего-то, прежде, похоже, бывшего когитаторной системой. Сам узел высотой превышал рост обычного друкари и распускался на макушке, образуя гладкую, похожую на сиденье выемку.

Там, в окружении неровного кольца полипов с рельефными полосками рубцовой ткани, сидела Диомона. Как раз сейчас, когда Олеандр смотрел на нее, ее пальцы танцевали между рубцами, внося мелкие поправки в передвижение и баланс Башни, чтобы компенсировать разнообразные изгибы Паутины. Она заметила его взгляд и вызывающе воззрилась на него в ответ:

— Что?

— Просто любуюсь, как ты ловко научилась управляться с ними.

Диомона фыркнула:

— Ты так говоришь, будто этому учатся. — Она постучала пальцем сбоку головы, указывая на целую щетину кортикальных штекеров, воткнутых по бокам черепа и вдоль позвоночника. — Для управления этим чудовищем потребовалась дополнительная доля мозга, а еще десяток новых нервных окончаний, чтобы компенсировать постоянный приток информации.

— Очаровательно. А если с тобой что-нибудь случится?

— Тогда ее место займет кто-то из моих коллег, — сообщил Гексахир, положив руки Олеандру на плечи. — А может быть, даже ты, Олеандр. В конце концов, это твой учитель помогал в разработке системы. С тех пор в нее, конечно, вносили поправки, но, думаю, если немного поколдовать, то можно будет и тебя посадить за штурвал. Или вместо штурвала, так сказать. — Он усилил хватку, вдавив когти глубже. Потекли тонкие ручейки крови. Затем склонился ближе и прошептал: — Так что даже не вздумай.

Олеандр не повел и ухом:

— У меня и в мыслях не было.

— Конечно не было. Особенно сейчас, когда мы так близки к победе! — Гексахир несколько мелодраматично вскинул кулак. Возглас был встречен вежливыми аплодисментами. Гексахир развернулся на месте, и его плотская маска скривилась в хмурую гримасу. Хлопки Пешига стихли, и он — она — широко улыбнулся:

— Чудесное представление, Гексахир. И к тому же чудесная машина.

— Да. Мне любопытно, зачем мы-то ему сдались, — заметила Авара.

Гексахир улыбнулся:

— Не сдались. Хотя нет, сдались. — Он выставил коготь, не дав ей ответить. — Я сожалею, что был груб в прошлом. Я повел себя некрасиво и предлагаю вам эту возможность в качестве извинения. Вы ведь одни из лучших клиентов ковена, и я не хотел бы, чтобы мы ссорились из-за какой-то размолвки.

— Он хочет сказать, что ему нужны наши воины, — перевел Салар.

Гексахир метнул на него свирепый взгляд.

— У нас достаточно войск для выполнения текущей задачи, и даже более чем, уверяю вас. Но я взял вас всех троих на борт не для того, чтобы просто похвастаться. Нет, я хотел обсудить предстоящее веселье. Мы приближаемся к узлу доступа. Еще несколько дней пути, и мы постучим добыче в двери.

— Да, и как вовремя тебе удалось найти этот отросток Паутины, — с подозрением заметила Авара. — Ты как будто знал о нем с самого начала.

Гексахир прижал руку к сердцу:

— Уверяю тебя, не знал. Но согласен, что получилось очень удачно. Возможно, нам помогают темные музы.

Пешиг — Силандри — кашлянул:

— Тот бог, этот — какая разница. В любом случае я предлагаю действовать осторожно.

— Безусловно. Вот поэтому мы взяли с собой Олеандра. Он сыграет для нас роль местного проводника. Олеандр, говори! — Гексахир величественно повел рукой.

Авара взглянула на него:

— Я удивлена, что ты не убил этого зверя сразу после той катастрофы.

— Он нам еще может пригодиться, — отозвался Гексахир и нетерпеливо щелкнул пальцами: — Говори, раб!

Олеандр откашлялся.

— Если он остался верен себе, то разместил апотекариум поближе к центру города. Оборонительные сооружения расположены в шахматном порядке, в основном это автоматические огневые точки или орудийные сервиторы.

— Войска? — пророкотал Салар.

— Возможно, но немного. Больше, чем обычно, если он заподозрит, что мы идем за ним. Он предпочитает распылять силы…

— Тем удобнее будет щелкать их по отдельности. — Авара хлопнула по кобуре с бласт-пистолетом. — Правда, я не горю желанием опять сражаться с этими бронированными чудищами.

— Зато я горю, — ответил Салар, погладив при этом рукоять своего меча. Все отодвинулись от него подальше. За прошедшие между налетами несколько недель Салар стал намного кровожаднее.

Гексахир дал знак Диомоне включить гололитическую систему зала.

— Благодаря моей осмотрительности у нас есть карта города вокруг узла. Предлагаю вам с ней ознакомиться. Когда начнется атака, времени на разведку будет мало.

— Я уже отправила вперед разведчиков, чтобы точно оценили оборону, какой может обладать этот конкретный узел, — заявила Авара. Гексахир бросил в ее сторону взгляд, но потом кивнул:

— Превосходно.

Когда началось обсуждение стратегии, Олеандр отвернулся. Это его не интересовало. Его больше ничто не интересовало. Он словно онемел. Сломался. Сильнее, чем когда-либо прежде, — как будто потерял какую-то искру в жизни.

«Олеандр…»

Он замер, затем пробормотал:

— Мелюзина!

Она не ответила. Она не могла ответить. Гексахир посадил ее в клетку на вершине Башни. Олеандра накрыла волна чего-то похожего на угрызения совести. Он пытался предупредить ее, что Гексахир что-то замышляет, но она не послушала. Она просто улыбнулась и поцеловала его, как тогда, в миг их первой встречи. Его губы все еще горели, он даже не успел ее коснуться.

Он не думал, что Гексахир сумеет поймать ее, хотя и видел, как Фабий делал это довольно часто. Вопрос в том, что теперь делать. Что он может сделать?

«Ты должен был убить его».

Шепот отдался в ушах. Олеандр чуть повернулся и глянул на Диомону. Она не шевелила губами, но слова все равно исходили от нее.

«У тебя была куча возможностей. Почему ты не убил его?»