Саккара огляделся по сторонам. Похоже, никто, как и прежде, не замечал ее присутствия. Она могла легко скользить между мгновениями, как многие нерожденные. Причастие предназначалось только ему.

— Что есть былое, если существует лишь настоящее? — спросила Мелюзина, проводя когтями вдоль кромки его доспехов. — Вечный миг, тянущийся в несказанную бесконечность.

— Довольно басен. — Саккара поднялся на ноги и оглянулся.

Гостья была такой же прекрасной, как и всегда, словно огонь и пряности. Идеальной гармонией между смертным и божественным. Позолоченные копыта, кожа цвета алеющего мрамора. Изогнутые рога, на которых были выгравированы имена Слаанеш, серебряные цепочки, наброшенные на плечи и груди.

— Скажи мне хотя бы раз одну лишь правду. Зачем я здесь? Чтобы наставлять? Учить? Или же учиться?

— Ты зол.

— Нет. Просто я устал. Устал быть его рабом. Устал служить его капризам. Устал чувствовать, как бесполезное устройство давит на затылок.

— Ты отключил его, — улыбнулась Мелюзина.

— Конечно же отключил, — процедил Саккара. — Ведь он уже много лет его не менял. С самого путешествия в Комморру. Думаю, ему больше нет дела. — Он помедлил. — Некогда я считал себя точильным камнем его клинка, обращал свою веру против его логики. Но в последнее время он ко мне не приходит. Похоже, больше не хочет спорить.

— И это… печалит тебя?

— Нет, — ответил Саккара резче, чем хотел. — Нет. Но то, что это подразумевает, меня тревожит. Он… размякает. Понимаешь?

— Игра близится к концу, — сказала Мелюзина. Она обошла трон и потянулась к нему. Саккара попятился, подняв руки. От дочери Байла пахло жженым сахаром и раздавленными цветами, приторно-сладко и слишком пьяняще. — К добру или к худу, скоро ему придется выбирать.

— Он не может идти ни вперед, ни назад, — сказал Несущий Слово, повторяя ее же слова. Слова, которые слышал слишком часто. Боги избрали путь за него.

— И ты поможешь ему пройти по нему, — сказала Мелюзина. Она поймала его руки и потянула к себе. Саккара не сопротивлялся. — Мы поможем.

Медленно и неловко дьяволист последовал за ней в неспешном дворцовом танце.

— Наступает момент, ради которого я стольким жертвовала. Жертвовали мы все.

— Но чем он станет? — поглядел вниз на ее лицо Саккара и запнулся, прежде чем продолжить. — Богом? Я часто насмехался над ним, говоря это, но теперь начинаю уверяться в этом сам. Неужели Темные Боги послали меня сюда не убить его и не убедить, но почтить?

— Он бы это возненавидел, как и ты, — рассмеялась Мелюзина, качая головой. — Я не знаю. Я — лишь частица великого целого. Как и ты. Как и он, неважно, признает он это или нет. И у нас у всех есть роли, которые мы сыграем в разворачивающейся вокруг драме.

— И какова же моя роль?

— Сейчас? Делать то, что он сказал.

— Значит, как и всегда?

— Такова воля богов.

— Воля богов… или твоя?

— Я лишь их слуга. — Мелюзина повернулась к наблюдательному экрану. — Иногда это происходит здесь, а иногда — нет. Сейчас — не мгновение, когда нож вонзится, но мгновение, когда он осознает, что нож держит не он. Миг, когда он осознает, что не может победить.

— Ты… хочешь, чтобы мы… чтобы он… проиграл? — ошеломленно спросил Саккара.

Мелюзина провела рукой по его татуированной щеке.

— Он уже проиграл. Просто еще этого не понял.

Она подалась вперед и поцеловала Саккару. От прикосновения губ его плоть вздулась. Несущий Слово отшатнулся, шипя от боли, и Мелюзина отпустила его. Она провела когтем по воздуху, рассекая завесу меж реальностью и варпом.

— Но приближается мгновение выбора не только для него, но и для тебя. Тебе предстоит принять решение… Будешь ли ты держать нож или же ляжешь на алтарь?

Через миг Мелюзина исчезла. На мостике завыли сигналы тревоги. Саккара потряс головой, пытаясь прийти в себя после ее запаха.

— Что происходит? — буркнул он.

— «Везалий» чувствует добычу, — произнес находившийся позади Вольвер.

Саккара обернулся. На наблюдательном экране вспыхнул свет. Он сел, глядя, как корабли с хищно изогнутыми острыми бортами вырываются из трещины в реальности. Мгновение Несущий Слово просто смотрел, размышляя. А затем с тяжелым вздохом открыл канал связи.

— Они здесь.

— Они здесь, — удовлетворенно повторил Фабий. — Как я и предсказывал. Слетелись, словно мухи на труп.

Он стоял в вестибюле-стратегиуме, что находился в сердце хранилища, и гололитические дисплеи кружили вокруг него, будто стая ярко оперенных птиц. Прародитель наблюдал за приближением врага через синхронизированный поток данных с сенсоров «Везалия».

Установленные на корпусе уловители изображений записывали появление корабля друкари в реальном пространстве, вели отсчет с момента перехода и сопоставляли характеристики с сохраненными в базе данных судами противника. В теории опознание проекта вражеского корабля облегчило бы его дальнейшее выведение из строя. Впрочем, сейчас это не было заботой Фабия. Саккара являлся достаточно способным командиром, а «Везалий» вполне мог защитить себя.

— Может, нам стоит предупредить твоих питомцев? — спросил Горел.

Фабий повернулся к апотекарию, приостановив воспроизведение данных.

— Уверен, они уже получили сигналы тревоги от собственных сенсоров. — Компетентность Фетцера и Зеллы выходила за пределы обычной, к тому же он принес им достаточно конкретное предупреждение для начала приготовлений. Новые Люди уже мобилизовали силы планетарной обороны для отражения атаки. Фабий повернулся к ближайшему технорабу. — Изолировать хранилище.

— Аве, Патер Мутатис, — пробулькало создание, опустившись в низком поклоне.

Большинство трэллей напоминали людей, пусть и незавершенных. Они были созданы в тех же общих чанах с плотью, из которых рождались его боевые мутанты и другие экспериментальные формы жизни. На коже каждого из бледных и безволосых созданий были вытатуированы номера партии и идентификационные коды. Их также можно было запрограммировать на выполнение ряда задач, пусть и элементарных. Они являлись не совсем клонами, но и не новым видом, а чем — то средним.

Другие же, возникшие благодаря большим трудам и усовершенствованные как кибернетически, так и физиологически, исполняли более сложные обязанности. В отличие от своих низших собратьев, носивших обноски и простые спецовки, технорабы получали своего рода униформу, состоящую из пурпурных мундиров и брюк с черной окантовкой и позолоченными пуговицами. Униформа, как и возникшая среди слуг примитивная кастовая система, была их же идеей. Фабий одобрял это, видя пользу от внутреннего общественного контроля. Всем было проще, когда его слуги могли управлять собой сами.

— Не верится, что они вообще способны отыскать это место в таком-то укрытии, — заметил Горел. Схрон был размещен глубоко в самом сердце Грозди. Он занимал слепую точку во внутренней сенсорной сети города и, благодаря изобретательной системе поддельных распределительных станций, питался из местной сети электроснабжения. Больше всего комплекс напоминал покрытую панцирем опухоль, выросшую на вторичной опорной колонне. Совершенно невидимую для любого, кто не знал, куда смотреть, и досягаемую лишь по столь же тщательно скрытой транспортной шахте, идущей вдоль опоры.

— Другие кладки также находились в хороших укрытиях. Подозреваю, что у ксеносов есть некий источник информации, о котором нам пока неизвестно. В любом случае, облегчать им жизнь я не собираюсь. — Фабий резко махнул рукой ближайшей группе мутантов. — Чего копаетесь? Вы меня слышали. Изолируйте комплекс.

Они засуетились, спеша исполнить его волю. Сейчас внутри станции находилось несколько сотен мутантов и зверолюдей. Большинство уже возводили баррикады или заваривали наружные люки. Другие занимали оборонительные позиции на внешних транзитных узлах. По коридорам шагали десятки специально выведенных надзирателей, наблюдавших за проведением работ. Время от времени по комплексу разносилось шипение электрических хлыстов, а затем надсадные вопли боевых мутантов.