Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Не притворяйся, будто тебе что-то известно о моей судьбе, Эзекиль. Кто бы ни шептал тебе в уши по ночам, он не больший бог, чем я, и еще меньший из него провидец.

Абаддон смолк на мгновение.

— Боги говорят со мной, Фабий, веришь ты в это или нет. Они рассказывают мне всякое. Обещают. Я пропускаю их слова мимо ушей, кроме тех случаев, когда мне хочется послушать. — Он взглянул на Фабия. — Мы похожи сильнее, чем ты думаешь. Вот почему я скажу тебе: не соглашайся ни на какую сделку, которую они тебе предложат. Шагай, не колеблясь, в пламя изничтожения, как это сделали наши братья на Исстване. Выбери свободу.

Фабий уставился на него:

— А мои дети? Мое наследие?

— Оно умрет вместе с тобой, — без обиняков ответил Абаддон. — Если ксеносы не убьют их, это сделаю я. Но лучше смерть, чем то, что боги уготовили для тебя.

— Твоя забота трогательна.

— Это не забота, Фабий, это жалость. Я знаю твою судьбу, и ты ее вполне заслуживаешь, хотя даже я не пожелал бы ее тебе. — Абаддон рубанул воздух. — Но я знаю тебя и знаю, что ты не послушаешь. Сдаться — это не для тебя. Ты никогда не сдаешься. Когда галактика сгорит, ты останешься сидеть среди пепла, по-прежнему изображая дурачка для богов, или что там будет после. Поэтому я расскажу тебе то, что ты хочешь знать, потому что боги попросили меня об этом и потому что вы с ними достойны друг друга.

— Хватит ходить вокруг, Эзекиль, — отозвался Фабий. — Ты и так отнял у меня достаточно времени. Расскажи мне то, что я хочу знать, чтобы мы могли покончить с этим фарсом.

Абаддон словно раздулся, и в его лице произошла едва заметная перемена: как будто что-то иное смотрело его глазами. Эзекиль Абаддон был уже не тем человеком, что жил многие сотни лет назад. Это был не просто какой-то предводитель варваров или карабкающийся наверх претендент на трон.

А может, он никогда и не был человеком.

— То, что ты ищешь, находится в диких местах Ока, — произнес Абаддон глубоким, словно гром, голосом. — Там, куда даже демоны боятся сделать шаг. В мирах первозданного безумия — изначальных и алчущих.

Он вскинул клешню и начертал в воздухе знак.

Фабий отпрянул, когда знак выскочил из проекции и устремился к нему. Он почувствовал удар где-то над глазами и вскрикнул. Пытка выпала из руки, и Фабий опустился на одно колено, схватившись за голову. Ее пронзила боль, и на мгновение он испугался, что череп сейчас лопнет.

Перед мысленным взором развернулся мир, висящий в пустоте. Небольшой мир, если сравнивать. Пылинка среди звезд.

Сверху обрушился голос Абаддона:

— Там ты найдешь Пилигрима Удовольствий. Он отведет тебя в обитель Фулгрима.

— Что? Кто этот…

— Ты знал его как Нарвона Квина.

Фабий заставил себя открыть глаза и встретил безжалостный черный взгляд Абаддона.

— Это невозможно!

Абаддон опасно улыбнулся, обнажив острые зубы.

— Это Око Ужаса, Фабий. Невозможно — это просто состояние ума.

Глава 17. ПИЛИГРИМ

Когда катер коснулся земли, подняв облако раскаленного снега, звери бросились в разные стороны. «Сорокопут» вызывающе взвыл электронным голосом и загрохотал автопушками, перемалывая каждую тварь, не успевшую покинуть место посадки. Когда Фабий и остальные спустились по трапу, в воздухе пахло озоном и кровью. Он глянул на изуродованный труп. Не демон, а что-то вроде животного.

— Львы Калибана, — хмыкнул Беллеф и махнул рукой. Его люди рассыпались веером, занимая позиции вокруг катера.

Фабий глянул на него:

— Что?

— Калибан. Я слышал, там когда-то давным-давно водились огромные звери. Порченные варпом чудовища, которые прежде были животными.

Беллеф опустился на колено и выудил клык из окровавленного месива.

Фабий тоже хмыкнул. Большинство демонических миров не обладало ничем даже отдаленно напоминающим естественный цикл. Животные часто представляли собой лишь агрессивный плод воображения, как и земли, которые они населяли. Но эти выглядели вполне настоящими, пусть и с уродствами.

— Брать образцы не собираешься? — спросила Савона.

— Я здесь не за образцами.

— А я опять скажу: Нарвон Квин мертв, — вставил Беллеф.

— Он действительно умер, — отозвался Фабий. — А потом я вернул его обратно. Так же как вернул Эйдолона и тысячи остальных за прошедшие столетия. Эйдолон стал первым. Стал прототипом. С Квином я уже усовершенствовал процесс.

— Надеюсь, он тебе еще признателен, — заметила Савона, изучая горизонт.

— Когда мы разговаривали в последний раз, не был.

Она рассмеялась:

— Ты наживаешь врагов, как азартный игрок наживает долги, старик.

Фабий проигнорировал ее и зашагал по нетронутому снегу. Место посадки окружали деревья — высокие темные сосны. Их стволы сочились черным соком, и тот растекался по снегу, словно переплетающиеся вены. Вдалеке горные вершины, словно клыки зверя, пронзали белесые облака.

На планете не было ничего, кроме гор и лесов.

Подножья холмов спускались в черное море, набитое темными льдинами, а те крошились и лопались, издавая грохот, похожий на отдаленный гром. Датчики показывали наличие в воде какой — то жизни, но Фабия мало интересовало, какой именно. Были на планете и города, вернее, развалины городов, парящие над самыми высокими горами и прикованные к вершинам огромными медными цепями. Цепи поросли зеленью, каждое громадное звено щеголяло собственным маленьким лесом.

Часть Фабия страстно желала изучить руины, посмотреть, что за люди когда-то называли это место своим домом. Но его ждали дела поважнее. Он отошел недалеко от корабля, включил вокс доспехов и позвал:

— Нарвон Квин!

Усиленный воксом голос загремел над продуваемыми всеми ветрами вершинами.

— Я знаю, что ты здесь, Квин. Мой корабль засек твой биометрический след в этом районе. Выходи. Поговорим как братья.

Не считая ветра, все вокруг молчало. Фабий с нетерпением ждал, гадая, не ошибся ли. В конце концов, биометрический сигнал можно и подделать. Он сам так делал, и не раз. Над головой стайка солнц начала свое путешествие по небу.

— Фабий, — сказала Савона, подходя. — Вон там. Смотри.

Что-то — или кто-то — стояло у границы прогалины. Они двинулись вперед, осторожно ступая по снегу.

— Это он? — спросила Савона.

Фабйй кивнул:

— Он. Я узнаю эту комплекцию где угодно. И это лицо.

Легионер, что ждал их, был коренастым и ниже среднего ростом. Дети Императора, как правило, следовали витрувианскому образцу: высокому и пропорционально сложенному. Этот воин был слеплен наподобие орудийной башни. Он не носил доспехов, только тяжелые меха, которые зловеще мерцали в странном свете падающих солнц. Однако силовой топор у легионера в руке выглядел вполне исправным. Когда владелец махнул им, лезвие щелкнуло разрядом белесого света.

— Тебе лучше уйти!

— Разве так разговаривают со старым боевым товарищем? — воскликнул Фабий, снимая шлем. — Или от долгого уединения ты совсем утратил хорошие манеры?

Вблизи Нарвон Квин выглядел в целом точно так, как Фабий его помнил. Скорее обычный, чем красивый, с лицом, похожим на мозаику из шрамов, и глазами бесстрастными и острыми, как клинки.

— Именно потому, что мы старые товарищи, я даю тебе шанс, Паук.

— Прошу, воздержись от этого эпитета, Нарвон. Мне он не нравится.

— А мне не нравится, когда меня отрывают от размышлений. Зачем ты явился?

— Поговорить.

— Так говори.

Фабий огляделся:

— Здесь? У всех на виду?

Квин положил топор на сгиб руки.

— Никто нас не услышит, Фабий. За исключением разве что самих гор. — Он перевел взгляд на Савону: — Ты носишь геральдику Третьего.

— Ношу, — ответила она.

Обветренное лицо Квина расплылось в улыбке:

— У кого ты ее взяла?

— Я не помню, как его звали.

— Значит, не таким уж он был важным. Но все равно — достойный подвиг для смертного. Темный Князь возложил руку на твое плечо. — Квин снова повернулся к Фабию: — Это твоя телохранительница, Фабий?

59
{"b":"811795","o":1}