— Ваше Высочество, не могу поверить, какие колючие розы цветут при Ангорийском дворе, — говорил он, ломая ветвь розового куста, — куда только смотрят садовники! Такие розы нужно стричь или сажать внутри ограждения.

— В Ангории розы могут постричь садовника, генерал.

— Розы должны радовать глаз, Ваше Высочество, иначе они совершенно бесполезны.

— Для кого как, милорд. У этих роз, — я остановилась и посмотрела ему в глаза, — нашелся свой любитель.

Губы генерала сложились в нитку, а злости в его взгляде хватило бы на четверых.

— Как я уже говорил, каждый должен знать свое место и выбирать цветок по статусу, — его пальцы растерзали нежный бутон.

— Этот сорт розы сам выбирает, генерал. — Усмехнувшись, я посмотрела на усеявшие дорожку останки лепестков. — И даже уничтожить розу не так просто.

— Роза преувеличивает остроту своих шипов.

Глядя мне в глаза, генерал поднял между нашими лицами оставшийся стебель и переломил его пальцами. Незамеченный им шип немедленно проколол перчатку и впился в кожу. Лицо генерала дрогнуло, и я, не стесняясь, рассмеялась.

После беседы с Остральдом я перестала колебаться. Как говорил Эрик, я умею играть нечестно в ответ на нечестные игры.

Немудрено, что Остральд любит охоту. Во время променада по зимнему саду я видела азарт загонщика в его глазах: догнать, превозмочь, покорить. Если не покоряется — сломать. Может быть, изобрази я кротость, я не была бы ему столь интересна? Но как бы я себя не вела, Альфред все очевидно отдал ему предпочтение. И о моем характере генерал разведки должен быть наслышан. Уверена, у разведки Эндачии лежат доклады о принцессе начиная с моего рождения.

Что ж, без сомнения, во дворце найдется достаточно златолюбивый молодой человек, который согласится принять задуманную мной роль за такую сумму, что ему не заработать и за десять лет. Осталось превратить в деньги одно из моих украшений, из тех, что не выделяются ни отделкой, ни размером камня. Я выбрала серьги с небольшой подвеской. На каждом предмете было по три бриллианта. Этого должно хватить на все мои цели.

Но кто бы мог продать их и обернуть в приличную сумму? Ни Агни, ни Дагни мне здесь не помогут. Эти серьги слишком дорогие для обыкновенной горожанки. Клотильда не выходит из дворца без сопровождения, а продажа принцессой украшений сразу же станет известна брату.

Я перебирала всех тех, кто за последние месяцы показал ко мне которое расположение, пока не добралась до одного имени. Ну конечно же! Кто согласится сыграть против генерала разведки, как не его противник? Полковник Лентс эти дни жил во дворце и маялся головной болью от необходимости обеспечить безопасность гостей, монаршей семьи, монаршей семьи от гостей и... надеюсь, он не станет чересчур стараться спасти гостей от монаршей семьи, верней, от одного ее члена. Я отправила Дагни найти полковника и передать, что я хочу с ним поговорить.

Когда полковник подошел к моим покоям, леди Ретум оторвалась от стаи фрейлин и увязалась за ним в мой кабинет.

— Леди Ретум, я вас не приглашала, — приподняла я бровь.

— Ваше Высочество, вы не можете оставаться наедине с мужчиной, который не является вашим близким родственником.

— С нами будет моя камеристка Дагни.

— Присутствовать должна благородная леди или особа, облеченная доверием!

— Моя камеристка достаточно облечена доверием.

— Ваше Высочество, она всего-лишь прислуга.

— Вон, — негромко рыкнул полковник, и леди Ретум вынесло из кабинета. Я услышала голос Агни, которая настойчиво провожает ее к дверям. — А теперь расскажите мне, Ваше Высочество, за что я только что нажил себе врага.

— Полковник, неужели вы боитесь нажить врагов среди придворных? Мне кажется, это придворные должны опасаться заиметь врага в вашем лице.

— Вам ли не знать хитросплетения дворцовых интриг. Итак? Кто ваша цель, что вам понадобилась моя помощь.

— Ваш оппонент.

— Остральд? — полковник поиграл бровями. — Вы знаете имена всех троих претендентов на вашу руку, — он не спрашивал, он утверждал.

Я кивнула.

— Кардисс, — догадался он.

— Прошу вас, не наказывайте беднягу. Несмотря на то, что его прилично запугали, он не сообщил бы мне никаких настоящих государственных секретов. Согласитесь, что я имею право знать, кого прочат в мою постель.

Полковник — человек с армейским прошлым, и я решила говорить напрямую, без стеснения, будто на мне все еще мундир. Полковник нахмурился:

— Кто запугивал королевского секретаря по вашему приказу, вы не сообщите.

Я улыбнулась в ответ:

— Уверяю вас, никто чужой не имел бы влияния на этих людей. Прошу, оставьте его при должности.

Лентс дернул усами:

— Что вам от меня нужно? Я не имею права играть против Остральда напрямую, пока он гость Его Величества.

Я открыла коробочку с серьгами и подвеской, придвинула ее к полковнику.

— Продать эти вещицы. Мне нужны деньги.

— И всё?

— И всё.

— Я должен знать, на что пойдет такая сумма.

— На скандал. Вам наверняка известно, какие слухи бродили по Эдачийскому Двору о пристрастиях Остральда.

— Разумеется. Галнийцы состряпали эту сказку год назад, когда эдачийцы стали нам помогать против Галнии. Остральд, действительно, очень хорош в своем деле, и галнийцы попытались его убрать.

— Даже те, кто знает, что это сказка, могут засомневаться, когда сказка обретет плоть и кровь.

На лице Лентса отразилось сожаление.

— Мы придерживали этот туз в рукаве и собирались разыграть его в случае необходимости в самой Эдачии. Боюсь, что эдачийцы не поверят, будто глава их разведки был настолько глуп, что соблазнял молодых людей в стане пусть не врага, но оппонента.

— Мне важно, чтобы поверил Его Величество или хотя бы решил, что оскандалившийся жених ему не нужен.

Лентс покачал головой:

— Если Остральда снимут с должности, разведка Эдачии станет работать не в пример хуже. Я не уверен, что нам выгодно терять такой источник о делах на континенте.

— Я поняла вас, полковник. Значит, шум поднимется только среди наших. Альфреду невыгодно ссориться, и он замнет скандал, но выдать замуж меня за Остральда не теряя лица перед своими людьми не сможет.

Лентс на мгновение задумался и нехотя кивнул.

— Полковник, может быть, вы поможете мне разрешить один вопрос. Я считаю Остральда самым неприятным и опасным из всей троицы. Не понимаю, почему брат прочит его мне в женихи. Он всерьез рассматривает главу разведки другой страны как моего возможного мужа?

— Его Величество рассудил, что такой жест покажет эдачийцам нашу открытость и добрую волю. Вы уже полтора года как не вхожи в королевскую канцелярию и не сообщите ничего такого, чего Остральд бы не знал. Кроме того, как вы правильно заметили, он самый неприятный, — Лентс дернул углом рта и выдержав паузу, добавил. — Под Белым дворцом вы показались мне весьма сообразительной особой.

... и обида Альфреда на это обстоятельство столь велика, что он решил подобрать мне жениха померзее — додумала я его мысль. Я кивнула, мол, да, сообразительная особа сообразила.

— Ринштайн, двоюродный племянник короля, рассматривается вашим братом в последнюю очередь, — продолжал Лентс. — Вы уверены, что хотите замуж за Эрнауса, который в три раза вас старше?

— Полковник, я уверена, что вы знаете, за кого я хочу замуж.

Лентс ухмыльнулся и кивнул:

— Полагаю, с остальными "женихами" вы собираетесь справиться без моей помощи.

— С остальными вы мне откажете, — улыбнулась я.

— С остальными откажу, — не стал спорить Лентс. — С Остральдом вы отбираете у меня большой козырь. Взамен я ожидаю от вашего шпиона другой.

— Хорошо, я сообщу ему.

Лентс с трудом удержался от вопроса о том, каким путем мы переписываемся с Эриком. Коробочку он забрал.

Рано утром, еще затемно я надела мундир и дошла до казарм. Охранники только-только выходили на утреннее построение, и мне пришлось подождать, пока Прастон освободится. Тренировки на морозе я не любила и предпочитала небольшой гимнастический зал, но сегодня мне не нужны были лишние уши.