— А где отец? — шёпотом спрашиваю свою сопровождающую.

— Заткнись и стой смирно, — шипит эта грубиянка. А сама спешит к противоположному от старикана краю стола и удобненько там устраивается. Мне присесть никто не предлагает.

Ладно, пока посмотрю-послушаю, может, чего интересного узнаю.

Дедок отворачивается от меня к окошку и выдерживает драматическую паузу, во время которой официант приносит ему тарелку со стейком. Глотаю голодные слюнки, а желудок напоминает, что насчёт мяса он тоже очень даже за. Только кто бы его спрашивал.

В это же время другой официант ставит перед девушкой высокий бокал с неаппетитной на вид зелёной бурдой. Я бы такое даже нюхать не стал, не то что пить. А она вон ничего, даже почти не морщится.

Дед неторопливо отпиливает от стейка кусочек и задумчиво пережёвывает. Потом кивает каким-то своим мыслям и неожиданно тыкает вилкой в мою сторону:

— Рассказывай!

— О чём?

Дед недовольно хмурится. Девушка торопливо шепчет со своего места:

— Про Симулякр!

Внезапно понимаю, что этот старикан и есть тот самый загадочный отец, который ждал от меня отчёта. И видимо, именно он тут самый главный. Вот попал я, так попал, ничего не скажешь.

— Да что про него рассказывать. Всё тип-топ. Стартовый квест прошёл, в городе зарегистрировался, получил выгодное предложение.

— Правда? Чем докажешь?

Эээ, ещё и доказывать? Может, у нотариуса надо было заверить?

— Зуб даю!

Старикан откладывает вилку и хрипло смеётся, пока не заходится кашлем. Похоже, голос он тогда и вправду сорвал.

— Я проверю, — благосклонно кивает он мне. И уже официантам: — Принесите ему еды!

Мысленно потираю руки, наблюдая, как официант ставит на стол тарелку. Подхожу ближе. Что это? КАША?! Ещё и подгорелая…

— Да вы шутите!

— Тебя что-то не устраивает, малой? — ядовито-добродушно вопрошает старикан. Видно, мёдом его не корми, дай поиздеваться.

— А нормальной еды у вас не бывает?

— Не хочешь — как хочешь. Уносите!

Рядом тут же материализуется официант, шустро подхватывает тарелку и убегает в неизвестность. Да что за беспредел тут вообще происходит?! Теперь понятно, почему тёзка такой тощий.

— Слышь, дед, — шумно грохаю ладонями по столу. Девушка сдавленно ахает, у старика скептически поднимаются брови. — Я тебе не поросёнок, чтоб помои жрать. Хочешь от меня лояльности — обеспечь нормальную еду. Тебе ведь самому…

«Так будет проще» — хочу сказать я, но горло будто пережимает крепкая верёвка. Хватаюсь за шею, чтобы её сорвать — никакой верёвки нет и в помине, только каменеющие мышцы. Ни вдохнуть, ни выдохнуть, в ушах шаманскими барабанами грохочет кровь, а в голове нарастает паника.

Неужто таким будет мой конец?!

Роняя стул, падаю на пол. Скребу по коже ногтями — бесполезно, нельзя сорвать верёвку которой не существует.

Кажется, что эта пытка длится бесконечно. пока вдруг не прекращается так же внезапно, как началась. Валяюсь на полу и судорожно глотаю живительный воздух. Подняться на ноги просто нет сил.

Рядом останавливаются начищенные кожаные туфли.

— Псине слова не давали, — победно произносит этот ублюдок. И пинает меня острым носком своего башмака в живот. Не то чтобы сильно и больно, но стыдно и унизительно. Эй, вообще-то лежачих не бьют, придурок!

— Ты у меня землю жрать будешь, если я прикажу, — следующий удар приходится в лицо, но в последний момент я успеваю подставить предплечье. Ну да, лежачих не бьют. Лежачих добивают.

— Тут я решаю, жить тебе, или умереть, — он замахивается снова, но внезапно останавливается. Кажется, посчитал, что двух ударов с меня достаточно и теперь возвращается покинутому жареному мясу. — Забыл, что принадлежишь мне со всеми потрохами?

— Забыл, — назло ему сиплю я. — Что-то с памятью моей стало.

Дед останавливается и, кажется, планирует вновь продолжить экзекуцию.

— Отец, — вдруг тихонько пищит девушка, — Он странно себя ведёт. Может, правда амнезия?

— Молчи, дурында, — переключается на новый раздражитель старик. — Много ты понимаешь, невежда.

Однако интерес к моей персоне он теряет, и я слышу, как подонок с аппетитом приканчивает остывший стейк и пьёт кофе с пироженкой. За это время я почти прихожу в себя и принимаю сидячее положение. Горло болит зверски, ещё и шкуру на шее до крови расцарапал. Что за страшное колдунство он ко мне применил? И главное — как мне с ним бороться? Или лучше вообще сбежать?

И чем больше я думаю, тем больше мне нравится идея с побегом. Пока я не понимаю, какой фокус он на мне использовал, с таким противником мне не совладать.

— Прочухался? — снова нависает надо мной дед. — Для тупых и беспамятных повторю один раз. Бабки. Пока не вернёшь мои бабки — делаешь всё, как я скажу. И даже не пытайся от меня свалить — по IP вычислю и урою. Как в прошлый раз. Усёк, отброс?

— Сколько я тебе должен?

— Миллиард.

Отличная шутка. Не было бы мне так плохо — обязательно посмеялся бы.

— Я серьёзно.

— А я тебе на комика что ли похож? Твой долг составляет один миллиард двести пятьдесят девять миллионов сто одиннадцать тысяч семьсот двадцать три ера. Проценты заморожены до твоего совершеннолетия, если тебя это утешит. Но я бы особо не радовался.

— Звездец, — выдыхаю я. В настолько громадную сумму мне даже не верится. И закрадываются смутные сомнения. Это каким же образом несовершеннолетний парень успел так задолжать? А если правда должен — на какие цели занимал и куда все капиталы успел промотать? Что ни говори, а попахивает мошенничеством.

Дед хмыкает, довольный произведённым впечатление и неторопливо уходит по своим делам.

— Ты что, правда ничего не помнишь? — девушка, оказывается, никуда не делась, сидит, таращится на меня, как на великую диковинку.

— Помню только своё имя, — не соглашаюсь, но и не спорю я. Пожалуй, отмазка с потерей памяти и правда удобнее, чем байка о моём мифическом попаданстве. Обстановку разведывать гораздо проще, когда тебя не считают сумасшедшим, а просто чуть на голову ушибленным.

— А я и думаю, ты какой-то странный. Меня Сашей зовут. Мы с тобой вроде как кузены.

— Приятно познакомиться, — кряхтя как столетний старец, поднимаюсь на ноги. Такими темпами до восемнадцатилетия я не доживу…

И не дожил, внезапно приходит мне на ум. Он, мой тёзка, — не дожил. Ему бы ещё жить и радоваться, но… Как там дед говорил? «…урою. Как в прошлый раз…»

Ну и тварь же он!

— А этот мужик кто такой был? — падаю на ближайший стул. Эх, пожрать бы чего.

— Мой отец, — переходит на шёпот Саша. — Тебе — дядя. Борис Петрович Обухов. БП.

— Что БП — это я заметил. А мои родители сейчас где?

Саша тыкает пальцем куда-то вверх.

— На втором этаже?

— Нет, — мотает головой. — На небесах.

Ну понятно, парень малолетка, ни роду, ни племени, пожаловаться некому. Просто образцовый терпила. Как пить дать, весь этот долг — сплошная фикция. Надо собрать побольше информации и всё обдумать. Но сперва — прийти в норму и отдышаться. И лучше всего это сделать в своей комнате.

— Думаю, мне пора, — говорю, но встать даже не пытаюсь.

Саша, в отличие от меня, немедленно подрывается.

— Проводить?

Вот ещё, только этого мне не хватало.

— А что, — скабрёзно ухмыляюсь я, — хочешь продолжить общение в моей комнате? Так я всегда за. Что выбираешь: душ или…

— Придурок, — беззлобно фыркает девушка. — В чём душа держится, а всё туда же. Мы с тобой родственники вообще-то.

— Ой, ладно, дело-то житейское. Можно сказать, семейное

— Ах ты нахал!

Саша краснеет и торопится на выход. С полпути возвращается, выуживает из кармана шоколадный батончик и торжественно кладёт передо мной на стол. На моё растерянное «спасибо» бурчит «должен будешь, мелкий» и удаляется, теперь уже насовсем. Видимо, она и правда старше нынешнего меня.

Забираю дарёную шоколадку и ползу в сторону своей комнаты, благо, недалеко. Чувствую себя древней развалиной, даже не думается толком. Оно и понятно: это тело уже один раз умерло, и случилось это совсем недавно. А тут ещё и сегодня прилетело.