Поднявшись, я огляделся вокруг: толпа чистокровных вся как один пала ниц. А вот и тот бородатый со шрамом и чья-то секира, уроненная на землю. Хороша секира. Я поднял ее и взглянул на спину бородатого, который, как все, пал на колени и приложился лбом о землю. Убить его сейчас и отомстить за Любаву — что может быть проще? Силушку-то в руках я все еще чувствовал. Хребет супостату с легкостью сдюжил бы переломить.

Я еще раз взглянул на секиру, на хищный изгиб ее лезвия. Коли убью его, разве вернет мне то Любаву? Разве уймет боль сердца моего? Погублю еще одну жизнь, еще одна баба плакать будет. Али, может, и детишки малые? Нет. Тяжело вздохнув, я выронил секиру. Пусть они и чудовища, но я-то не они, не буду плодить страдания!

— Ты правда собираешься туда идти?! — хмурился Зак, после того как мы успешно приземлились на поверхности Земли-12.

— Карим сказал, раз уж мы высадились, нам нужны добровольцы для первого контакта, так почему бы и не я?

— Ты хоть понимаешь, насколько это может быть опасно? — не отставал Зак, пока я копошилась в шкафу.

Ну, конечно, понимаю, черт побери! Иначе стала бы я туда ломиться? Маловероятно, конечно, но все-таки есть шанс, что меня там убьют. Всяко лучше, чем ждать, когда тот дурацкий вирус наконец уже подействует и устроит мне внезапную смерть от инфаркта!

— Конечно, я осознаю все риски! — заметила я, натягивая на себя защитный костюм для выхода наружу. Это черное облачение с темно-серыми полосами вдоль конечностей еще называли скафандром облегченного типа, хотя оно больше походило на дурацкий, сильно облегающий комбинезон.

— Я пойду с тобой! — решился Зак, вытаскивая из шкафа еще один костюм-скафандр.

— А как же восстановление членов экипажа?

— Евгений уже оклемался, разберется. К тому же там еще Карим, Пако, Кирилл и медный робот, ну и еще Диодор.

Диодор, впрочем, тоже решил поехать с нами. Спустя несколько минут мы, приодетые в дурацкие облегающие комбинезоны, уже ехали на четырехколесном вездеходе без крыши. А Евгений осуществлял наблюдение с базы через один из местных микродронов.

— Ты хоть представляешь, что сказать аборигенам? — поинтересовался сидевший рядом со мной Зак.

— Нет, — честно призналась я, стараясь не наезжать на слишком большие сугробы. Мороз в это время года на данной планете был изрядный, снег покрывал равнину до самого горизонта, а над ним простиралось чистое синее небо. Хорошо хоть, система подогрева в скафандрах работала исправно, но головы-то оставались открытыми.

— Скажем им, что мы их боги? — нашелся Зак.

— Думаешь? — нахмурилась я.

— А почему бы и нет? Люди так и сделали, когда впервые вступили в контакт с иланами. Учитывая уровень научно-технического развития тех и других, так оно и было…

Зак без умолку тараторил, а Диодор сидел на заднем сиденье и все время угрюмо молчал. Похоже, ему не нравилось, что пришлось сменить привычное монашеское одеяние на дурацкий комбинезон с подогревом.

Наконец мы прибыли к деревне, огороженной деревянным частоколом. Город Солнца, кажется, так они ее называют. Я заглушила мотор и спрыгнула на снег. Если обернуться назад, то там за туманами можно было увидеть наш космолет.

Деревянные врата Города Солнца распахнулись, и навстречу нам вышла целая делегация во главе со жрецом в дурацкой позолоченной шапке и с крученым посохом в руке.

— Боги! Боги явились в наш грешный мир! — вопил он дурным голосом, воздевая руки к небу.

А когда подошел почти вплотную, я спросила:

— Твоя модель и год выпуска?

— Робот-компаньон СК-19 2231 года выпуска, имя: Валерий.

Шедшие за ним люди, не сговариваясь, все разом плюхнулись на колени и ударились лбами о заснеженную землю.

— Скажи им, пусть поднимутся, а то земля холодная, — кивнула я на толпу.

Все еще несколько растерянный «жрец» обернулся и крикнул своим, чтобы поднялись. Я продолжила:

— Что за цирк ты здесь устроил, робот Валера?

— Колонизация Земли-12 прошла успешно, но из-за местной чрезвычайно опасной формы жизни случилась глобальная катастрофа и колонисты были отброшены в темные века.

— Есть ли среди вас еще роботы?

— Нет, — мотнул головой Валерий. — Были двое, но несколько лет назад они вышли из строя, и я оставил их в гроте неподалеку…

— Ладно, — прервала его я. — Среди вас был тяжелораненый. Человек, похожий на неандертальца…

— Так это не человек! Вырожденец!

— Пусть его приведут.

Обернувшись, он быстро отдал приказ двум молодчикам в пластинчатой броне, и те резво побежали в сторону ворот. Толпа охотно расступалась.

— И как ты только мог нарушить первый закон роботехники?

— Я? Когда? — растерялся Валерий. — Да никогда!

— А как же сжигание людей заживо?!

— Говорю же! Вырожденцы не люди! Это потомки метаморфов, переживших ядерную зиму!

— Кто-нибудь видел, как они метаморфировали?

— Нет! Но мы не можем знать наверняка, потеряли ли они эту способность или утратили ее не полностью! — тараторил робот. — Или она у них видоизменилась. К тому же…

— Что?

— Скрещивания между людьми и измененными метаморфами могут привнести в человеческий генофонд нежелательную ДНК и видоизменить людей до неузнаваемости! Все, что я делал, — это только защищал людей!

— А разве повышенная радиация не должна была стереть всех метаморфов с лица Земли-12?

— Конечно, — кивнул робот, — на это мы и рассчитывали. Но немного просчитались. Метаморфы чрезвычайно чувствительны к радиации только во время метаморфоз — в период ускоренного деления клеток. Если же они не метаморфируют, то их устойчивость не ниже, чем устойчивость тех существ, облик которых они приняли!

— Как люди пережили ядерную зиму?

— В бункере! Силами роботов-строителей его быстро соорудили. Но спустя несколько лет случилось масштабное землетрясение, разрушившее почти всю инфраструктуру бункера.

— Людям пришлось покинуть его досрочно?

— Да, — кивнул Валера, — а спустя еще полгода вход в бункер оказался под завалами. К счастью, уровень радиации не представлял опасности для людей. Но из-за тяжелых условий жизни земляне были вынуждены заниматься исключительно выживанием, поэтому сохранение знаний оказалось под вопросом. Много техники вышло из строя по разным причинам, но в основном она не выдержала повышенной радиации на поверхности.

Наконец привели «шерстистого неандертальца», и я смогла лицезреть кровоподтеки на его лице, запекшуюся кровь на груди, а также почувствовать отвратительный запах пота и крови. Отодвинув в сторону его жесткую одежду, я увидела изношенные бинты с пятнами крови. Судя по всему, под ними скрывалось пулевое ранение. Похоже, пробито правое легкое, но кровотечение уже остановилось. Просто невероятно, и как только он в живых остался?

— Ему срочно нужна медицинская помощь, — заметила я и, обратившись к «неандертальцу», спросила: — Как тебя зовут?

— Михей.

— Пойдем с нами, Михей.

Зажимая носы, мы усадили его на заднее сиденье вездехода, робот Валерий устроился рядом, и я завела мотор.

Добрались мы до космолета еще быстрее, чем до их селения. Провели Михея до медотсека и положили на кушетку под роботом-хирургом. Медотсек наполнился смрадом, но мы стойко его сносили.

Михей заметно напрягся, увидев над собой железного спрута со множеством непонятных ему инструментов.

— Не бойся, — попросила я, — давай я сниму с тебя кофту.

— Это короткий кафтан, — поправил Михей, позволяя стянуть с себя окровавленную одежду. Теперь на нем остались одни штаны и валенки. Вся грудь и руки были покрыты черной шерстью.

Я нажала несколько кнопок на голографическом экране, и робот-хирург просканировал его грудную клетку. Вскоре я увидела изображение его костей и внутренних органов.