— Котенок, — неожиданно раздалось у меня за спиной.

Похоже, Серафим не выдержал и решил напомнить.

— Ах да, — спохватился я, — у нас новый пассажир, мы выловили гибернационную капсулу с маркировкой «Новые Горизонты 42».

— Это из корабля колонистов, — нахмурилась Анна.

— Что самое удивительное, внутри был котенок.

— Котенок? — подняла брови она.

— Да, представляешь? Кто-то из предыдущей миссии решил спасти котенка и поместил его…

— Подожди, но это же невозможно! Когда мы прилетели, на корабле колонизаторов, судя по всему, никого не было или… — она опять нахмурилась. — Даже если там был кто-то, о ком мы не знаем, земных домашних животных колонисты с собой точно не брали.

— Получается, котенка распечатали на 3D-принтере, а потом кто-то катапультировал его, до того как вы прилетели…

— Но зачем? Если не считать некоторых поломок, космолет колонистов был в рабочем состоянии.

— Почему тогда он взорвался?

— Не знаю, — вздохнула Анна и тут же погрустнела.

— Извини, — тихо произнес я и подумал, что мог бы промолчать, вместо того чтобы лишний раз напоминать ей о смерти мужа. Он ведь и проник на пустующий корабль колонистов, чтобы исследовать его, а тот взорвался.

— Ладно, я сообщу капитану о котенке, но тебе правда не следовало прилетать.

— Разве я мог бросить тебя в беде? Я ведь знаю, как тебе сейчас нужна поддержка, мы же семья. К тому же я все равно решил пока отдохнуть от межзвездного миссионерства.

— Как знаешь, — сухо заметила она и, добавив: — Тогда встретимся на борту «Магеллана», — отключилась.

Я только вздохнул. Эх, молодежь, все в делах, никакой душевности. Даже не спросила о моем миссионерстве на планете разумных «кентавриков». Впрочем, ее можно понять, столько всего свалилось в последнее время. Да и работы невпроворот, «Магеллан 345» — это все-таки не развлекательный лайнер с праздными туристами, а научно-исследовательский космолет.

Я вышел в главное меню и, открыв папку с присланными файлами, в очередной раз запустил запись с тем посланием офицера косморазведки. Передо мной предстала голограмма мужчины средних лет с очень серьезным лицом, по которому пробежалась помеха, и он проговорил:

— Я, офицер косморазведки Кирилл Леонов, являюсь одним из членов экипажа колонизаторского космолета «Новые Горизонты 42». Колонизаторская миссия на планете Земля-12 столкнулась с непредвиденными трудностями. Ситуация класса Б4, уровень опасности — красный. Повторяю: Б4, уровень красный. Неизвестная разумная форма жизни, которую не обнаружили роботы-разведчики… — Пробежались помехи, треск вперемешку с дрожащим изображением. — Чудовища обладают невероятной способностью к… — Опять помехи, дальше что-то нечленораздельное, треск и шипение. — Уничтожили… Массовая гибель колонистов… Нам пришлось прибегнуть к крайним мерам, но, как оказалось, они захватили… Пришлите спасательную экспедицию… И помните: каждый может оказаться врагом.

На этом запись закончилась. Как сказала Анна, эту голограмму получили только на подлете к кораблю колонистов, изъяв ее из дрейфующего в космосе беспилотника. Несчастный был изрядно искорежен, словно по нему стреляли из астероидоистребителя. Из-за этого в записи куча помех, фактически бо́льшая часть безвозвратно утеряна. Но кто мог по нему стрелять и зачем? Судя по всему, космолет колонизаторов был захвачен какими-то чудовищами, о которых говорилось в записи, они же и пытались уничтожить выпущенный людьми беспилотник.

До того никаких сообщений от экипажа «Новых Горизонтов» не поступало. Собственно, поэтому и решили отрядить научно-исследовательский космолет. Уж очень подозрительное молчание. Хорошо еще, что колонисты хотя бы сумели отправить этот беспилотник, испускающий слабый сигнал, по которому его и нашли.

Моего слуха достигли еле слышные, но весьма подозрительные звуки. Что это? Кто-то лакает… Резко повернувшись вместе с крутящимся креслом, я увидел перевернутый пакет молока на столе и котенка рядом. Заметно потолстевшего, довольно облизывающегося котенка и ни капли молока вокруг.

— Что это, Серафим? — Я подошел ближе и, подняв пакет, заглянул внутрь. — Котенок выпил литр молока?

Беспокоится он обо мне. Как бы не так! А где его носило, когда он был нужен нам с мамой? Мы жили впроголодь, еле сводили концы с концами, а он в это время по Галактике шлялся. И вуаля! Вот он прилетает весь такой из себя вдруг хороший! Сначала тогда как снег на голову, сейчас вот опять.

Еще и хочет, чтобы я его папой называла. Ну уж нет! Хочешь, чтобы тебя папой называли, так и следовало вести себя как папа! А еще говорят, надо уметь прощать. Мудаки и говорят. Надо уметь вести себя нормально, а не как последнее чмо, тогда и не нужно будет, чтобы тебя умели прощать.

А еще психологи всякие и прочие мозгоправы от духовности твердят, что дети повторяют судьбу родителей, потому что перенимают их ролевые модели. То есть, по идее, мой муж должен бы быть похожим на отца своей избранницы, но, слава Дарвину, это не так. Да, Алекс совсем не похож на Диодора.

Впрочем, Алекс ни на кого не похож, он всегда был не таким, как все. Я поняла это сразу, еще когда познакомилась с ним у входа в общежитие. «Девушка, вам помочь? Надо же, какие тяжелые чемоданы, кирпичи в них возите?» И, казалось бы, что здесь такого? Парень помог девушке занести вещи. Но ведь это не просто галантность или хорошее воспитание, это проявление заботы. И в этом весь Алекс. Он всегда проявлял заботу, во всем. Иногда казалось, ну вот здесь-то он ничем помочь не сможет. Ан нет, он всегда находил способ.

Вот, например, страшные сны. Я и представить не могла, что он сможет меня от них избавить, просто рассказала ему как другу. Он на несколько дней пропал, после чего пришел со странной поделкой в виде круга с «паутиной» из ниток внутри и свисающими пучками антрацитово-синих перьев.

— Что это? — удивилась я, принимая странный подарок.

— Ловец снов. Он помогает от кошмаров. Я сам сделал, меня дед научил, он был шаманом.

— Да ну, шутишь? — еще больше удивилась я.

Но Алекс был сама серьезность.

— Это же мракобесие, — заметила я, трогая яркие перья.

— Да ты просто попробуй, повесь его около кровати, сама увидишь.

И увидела. Следующую ночь спала как младенец и все последующие тоже.

— Но это же невозможно! — не сдавалась я. — Это просто совпадение или, может, эффект плацебо… Признайся, ты меня загипнотизировал?

— Может, и совпадение, может, и эффект плацебо, — пожимал плечами он, — какая разница? Главное, что помогло.

Вот только моим родственникам Алекс не нравился: «Да ты что, у него же за душой ни гроша, еще и учится на кого? На военного какого-то! Еще и в закрытом учебном заведении, а с Виталиком вы в одном университете. Он хоть старшекурсник на другом факультете, но все равно видеться можете чаще, чем с тем твоим нищебродом. Вот на что вы с Алексом жить будете? Детей-то, знаешь, как тяжело нынче вырастить? А вот есть у тебя Виталий — он-то из приличной семьи, у него и папа начальник. Ты подумай еще». Я и думала, я же и сама из бедной семьи была, денег на учебу не хватало, приходилось официанткой подрабатывать. Во время работы меня Виталий и заприметил. Ненавижу пьяных, а приставучих — так и подавно. Хотя потом он долго извинялся, разговорились, оказалось, учится в том же университете.

Городишко у нас был захолустным, да и планета на самом краю Ойкумены располагалась. Земля-7, как ее называли. Хорошо хоть, одно приличное учебное заведение было, а что до новейших достижений науки и техники, то до нас они доходили в последнюю очередь. Поэтому у нас и генно-модифицированные были в дефиците.

У большинства жителей Седьмой Земли посредственная внешность, а из доступных достижений генетики разве что коррекция генетических заболеваний. Косметическая генетика не очень развита, да и народ не слишком богатый для этого. Живи я где-нибудь на Старой Земле, Второй или Третьей — Виталий меня бы и не заметил в толпе генно-модифицированных.