Не найдя никаких стоящих упоминания следов, парень решил засесть в засаду. К сожалению, его лохматый спутник наотрез отказывался помогать своему поднадзорному в розыскных мероприятиях, а ведь чуткий нос оборотня мог значительно упростить процесс поисков неведомой твари. Но приходилось работать с тем, что есть — так что горе-охотник, как только начало смеркаться, засел в центре ферме — на крыше единственного жилого здания.
Разумеется, засел он не просто так — ведь уже в первые два часа хождения по посёлку убедившись, что найти следы неведомого монстра не удастся, он начал плести контур собственной сигнальной сети вокруг всех имеющихся зданий. Это отнимало немало сил, но парень не жалел энергии, да и поддерживать уже натянутую и активированную сеть из своего источника не было необходимости, так как несколько артефактов у него с собой всё же было.
В частности, стационарные заклинания, типа сигнальных сетей, при правильном их сплетении, можно было закольцевать на небольшой осколок кирпича, размером примерно в треть от целого. Данный кусок обожженной глины был ничем иным, как правильно обработанным природным артефактом, одним из тех, что добывали в зонах. Данный артефакт содержал в себе тонкую заготовку энергетического образования, которую опытный артефактор мог обработать и придать ей нужную ему форму. В данном случае — накопитель, настроенный отдавать энергию тонкому плетению сигнальных сетей. Распространенный инструмент любого мага, позволяющий сэкономить силы — ведь куда проще запитать требующее постоянного расхода сил заклинание на предназначенный для подобного предмет, чем тратить ману из собственного резерва, верно?
Вот и сидел Макс, скинув зимнюю куртку и вооружившись своим здоровенным ПАТом (пистолет автоматический Тихановича, как гордо называлась кустарно изготавливаемое оружие для магов, по фамилии главного умельца Михайловки, ставшего его изобретателем), ожидая своего часа. Здоровенный ствол с огромной рукоятью, вмещающей в себя десяток зачарованных пуль третьего ранга, был размерами даже крупнее своего ближайшего аналога — Пустынного Орла американского производства из до апокалиптических времен — но значительно менее искусно вылепленное. Грубые обводы, никакого изящества, часть конструкции вовсе из дерева, пусть и зачарованного... Но всё это с лихвой компенсировалось убойной мощью, позволяющей насквозь прострелить сорок сантиметров бетона и прикончить находящуюся за ними цель. Это оружие изготавливалось на заказ, как и пули к нему, и большая часть выигранной на дуэли суммы у парня ушла именно на него и боезапас к нему. Однако о своей покупке парень, несмотря на ворчанье учителя, ничуть не жалел — таким пистолетом, безо всякой магии, можно было прикончить мага второго ранга — тот бы просто не удержал даже пяти-семи пуль, выпущенных из этого монстра, ибо даже пули к нему были третьего ранга, и силовой щит они пробивали первым, ну максимум вторым выстрелом. Даже он сам, колдун третьего ранга, выдержал бы обойму из подобного оружия лишь с немалым трудом, что уж говорить о тех, кто слабее?
Правда, и стоило это удовольствие соответственно. Четыре тысячи за ствол, и то с немалой скидкой — Сан Саныч дал комплекс алхимических зелий, что при правильном применение позволяли дать дополнительную закалку материалам, а иначе орудие стоило бы все шестнадцать тысяч — и по две сотни за десяток пуль. Фактически, десять обойм по десятку патронов и само оружие вышли весьма дёшево для юного колдуна благодаря его наставнику — тот очень серьёзно, к удивлению парня, относился ко взятым на себя обязательствам по обучению юного колдуна, выполняя и дух, и букву договора о «взятых на себя расходах». За что парень был весьма благодарен старому колдуну.
Час за часом тянулись весьма медленно и неохотно, но Макс не скучал — потратив почти треть резерва на установление сигнализации, он погрузился в медитацию, восстанавливая резерв. Судя по имеющимся сведениям, монстр нападал раз в три-четыре дня, и как раз сегодня был пятый — на день больше, чем обычно. Видимо, человечина, особенно ведьмачья, насыщала монстра куда лучше, чем мясо обычных, слегка эволюционировавших коров да свинок.
Конечно, был риск того, что твари первого сожранного человека хватит на неделю, а то и дольше — кто знает, каков её метаболизм? Однако юный колдун твёрдо намеревался избавить местных от данной напасти, сколько бы времени это не заняло. И дело было не только и не столько в том, что это было его первой самостоятельной работой, а в том, что всё, им узнанное, говорило лишь об одном — вкусивший человечины монстр всегда переходит на двуногую дичь. Так что Макс отчетливо понимал — если он отсюда уйдёт, убийства продолжаться, а за относительно небольшую сумму в три сотни кредитов ни один из магов и колдунов города, достигших третьего ранга, сюда не потащится. Как и опытный отряд пусть второуровневых, но работающих на ниве истребления чудовищ ведьмаков или эсперов. Слишком малая плата для специалистов из числа магов и колдунов, для которых у испытывающего нехватку в них городка всегда была работа попроще и повыгоднее. Да и для вторых работал тот же принцип — по пол сотни кредитов на шестёрку таких охотников (обычно это было минимальное число ведьмаков и эсперов низких рангов, которое бралось за рисковую работу) было чрезмерной платой за такой риск. Куда дешевле и выгоднее были задания городка на зачистку от монстров попроще, за голову которых платили фиксированную сумму. Десяток перворанговых гулей, которых можно было найти и перебить за день, были выгоднее, чем попытка связаться с неизвестной тварью, явно владеющей какой-никакой, а магией.
Ближе к восьми вечера парень, наконец, ощутил, что кто-то пересёк один из его сигнальных контуров. Произошло это где-то между курятником и коровником — там была своеобразная узкая улочка, образованная между двумя зданиями. Судя по тому, что ни куры-несушки, ни их рогатые наседки, не говоря уж о патрульных, не подняли никакого шума, надеяться, что монстра засечет кто-то ещё, не приходилось.
Парень, собравшись, открыл окно в выделенной ему комнате. Та находилась на втором этаже здания, в котором, собственно, и жило всё местное население. Сгруппировавшись, он легко спрыгнул прямо на землю. Сверхчеловеческие сила, выносливость и прочность тела безо всяких проблем вынесли подобный полёт, и единственным звуком, нарушившим ночную тишину, оказался скрип снега под сапогами юного колдуна.
К сожалению, сигнальные линии, протянутые им, не позволяли отслеживать монстра в режиме реального времени. Всё, что было у парня — направление, в котором тварь зацепила его сигналку, не более, однако даже этого было достаточно. Здраво рассудив, что играть в ниндзя с чудовищем, достаточно чутким, что бы обходить стандартную сигнализацию и скрывать звуки борьбы от сторожей посёлка, являющихся ведьмаками второго ранга, занятие глупое, он, наложив на себя ускорение с помощью магии воздуха, рванул в нужном направлении.
Семь длинных шагов-прыжков — и он, преодолев лишь половину необходимого расстояния, замер. Что-то было очень сильно не так... Очень-очень не так. Макс не мог объяснить этого даже самому себе, но интуиции своей колдуна он привык доверять. Учитель не раз и не два говорил ему — чутье это то, что обязан учитывать во всех своих начинаниях любой одарённый. И хоть большинство из них чаще полагались на логику, но тот, кто не доверяет самому себе, никогда не обретёт подлинного могущества.
— Я выжил и развился до пятого ранга в диких землях, не примыкая при этом ни к кому, именно благодаря своей интуиции, — поведал как-то Сан Саныч. — Иногда разум говорит об одном, но чуйка, шестое чувство, интуиция — зови как хочешь — говорит об обратном. И я всегда выбирал прислушаться ко второму — ведь мои глаза, уши, обоняние и здравый смысл обмануть куда легче и проще, чем мое же нутро. И знаешь — я, пожалуй, ещё ни разу об этом не пожалел, хоть и не всегда была возможность поступить так, как велело подсознание...
И сейчас Макс напряженно замер, с каждым мигом ощущая всё нарастающее напряжение. Юный колдун медленно и неторопливо сплетал разом два заклинания — это был его пределе на данный момент — неспешно оглядываясь вокруг. Что-то такое ощущалось в воздухе и в магическом фоне... Нечто такое, чего он с точностью опознать не мог, лишь чуял, что он в смертельной опасности. Пожалуй, продолжи он дальше свой путь, и эта опасность миновала бы, но...
