— И да и нет… — Разве он не должен был ненавидеть ее за то, сколько путаницы она внесла в его жизнь? Возможно сейчас, он не мучился бы от удушающей растерянности. Не чувствовал бы себя козлом на чужом постоялом дворе. Не пришлось бы подбирать слова, которых он не хотел произносить.

— Понятно…, весь такой загадочный…Ну тогда давай от загадок перейдем к главному, — как ты себя чувствуешь?

Я прикрыл глаза. Все это время пытался абстрагироваться от ощущений, которые испытывал.

— Как ежик в тумане, который ищет белую лошадку..

В трубке усмехнулись.

— Помнится ежику повезло. Он нашел свою лошадку.

— Твои слова возвысили мои шансы.

Ничего. Плоть заживет. Дух воспрянет. Труднее совладать с тем внутренним миром, который требует невозможного, дырой внутри, которая всегда наготове.

— На самом деле, ты выглядел ужасно, когда я увидела тебя. Уверен, что тебе не нужно показаться врачу?

— Дай подумать. — Я оперся о локоть и осторожно сел. Несмотря на то, что движения были аккуратными, перед глазами вспыхнули черные рваные дыры. — У меня вывихнуто плечо и что-то с ребрами, возможно сотрясение, уж очень мутит. Насколько я разбираюсь в медицине, мне нужна перевязка, и как минимум шесть лекарственных препаратов. С детства не люблю врачей.

— Ох, Макс.. — Простонала Женька. — Ты же понимаешь, что мог так легко не отделаться. Никита… он..

Не может подобрать слов… Сделаю это за нее.

— Определенно он тот, за кого себя выдает. Ревнивый бешеный братик.

Ее задело это замечание, уж слишком долго Женя молчала, но очевидно, не нашла, что возразить и тут же сменила тему.

— И я даже не знаю, должна ли чувствовать себя виноватой.

В некотором смысле мне все равно.

Неизвестно по какой причине, меня потянуло оторвать пятую точку от дивана. Постояв, двинулся к роялю и облокотившись свободной рукой о полированную крышку, всмотрелся в свое отражение. Черная гладь под пальцами тут же запотела и как только я двинул подушечками пальцев, они неприятно заскользили по поверхности прилипнув, оставляя незамысловатый узор.

— Вина нехорошее чувство. Тебе лучше от этого побыстрее избавиться.

Плевать он хотел на чужие чувства. Так ведь?

— То же самое можно сказать о желании мести.

Ну нет. Месть это приятная вещь. Мерило многому происходящему в жизни. Очень часто я мстил самому себе.

— В этом случае все сложнее.

— Но не безобиднее.

— В некоторой степени.

— Вот именно это и пугает. Ты всегда считаешь себя правым? С невозмутимостью проделываешь такое… Спокойно, хладнокровно и от этого жутко.

— А какой толк в суете?

— Перестань… ты прекрасно понимаешь, что я не об этом.

— Жалеешь? Что между нами все так сумбурно произошло? Но ведь я все объяснил… — Сколько угодно готов извиняться, только бы она не вышла из игры.

Женька смущенно закашлялась.

— Мне сложно тебя понять. Ты хочешь казаться хорошим, а я до сих пор не могу принять этого факта. И Рита… да, возможно ей следовало вставить мозги… но… ты ведь даже словом не обмолвился, о том, что произошло в боулинге, а ведь сразу после этого примчался ко мне домой. Преспокойно жевал пиццу и разговаривал со мной на абстрактные темы… просто страшный человек… — С этой точки зрения, если взять за основу мое теперешнее положение, мне и сомневаться не приходится, что я поступил правильно. И если меня хоть немножечко знать, можно заметить, когда мне трудно казаться невозмутимым я начинаю много есть. Как вариант-ору или прячусь от всех в самом себе. Так что хладнокровие мое — слегка наиграно. А благополучие — слегка приувеличено.

А что? Пусть знает, что я не идеален. Ущербных всегда легче прощать.

— Ну вот. Получается, ты сейчас сдал себя с потрохами..

— Да. В общем-то сболтнул лишнее.

— И все равно, я тебя ни капельки не знаю. У меня в голове такой рой вопросов..

— С вопросами лучше повременить. Я выпил обезболивающее, мозг работает в автономном режиме, боюсь сболтнуть лишнее.

— Ага… Ты думаешь я на столько наивная? Сейчас или никогда.

— Я выбираю никогда. К чему тебе познавать меня? Мы же выяснили вроде, я не парень твоей мечты.

— Не парень мечты… — глухо повторила собеседница. — Ладно, вопросы отложим. Как на счет того, что бы оказать мне помощь?

— Ты все еще не разобралась в интегралах?

— Ох, да брось… Тот мой поступок… Хотелось что-то доказать самой себе.

— Пять баллов за отвагу.

— Ты понял, да? Это был вынужденный шаг. В то время я была помешана на тебе, даже не знаю почему.

— Так работает интуиция. Мы изначально были двумя узлами одной нитки.

— Влад объяснил тебе сразу, что именно я первопричина твоего перехода в мой класс?

— Да. Честно говоря я был в шоке… но он умеет убеждать. Самое сложное было придумать вескую причину для родителей. Отец едва не врезал мне за самоуправство.

— Так вот почему ты держался от меня на таком расстоянии.

— Меня этот факт злил. Не замечать тебя было лучшим решением моего недовольного эго.

— У тебя отлично получалось. В целом. у тебя и в остальных случаях все получилось идеально. И теперь зла я. Ты сыграл со мной в нечестную игру.

Да сколько можно куражиться вокруг этого поступка?

— Ты тоже играешь не честно.

— О чем ты?!

— Ну… я тут кое-что понял…

— Что именно?

— Ты знаешь гораздо больше, чем говоришь. И это завело мои размышления в тупик.

— Тебя не в чем меня винить! Я изначально была жертвой. И до сих пор не знаю, кому верить. Я устала от всего этого и хочу закончить. Поможешь мне?

— Закончить? — Она хочет прервать игру Влада?! Да она чокнулась, если просит об этом. — Это невозможно.

— Почему?

— Это… невозможно… — Он не станет ей помогать. Потому что тогда, дыра поглотит его целиком.

— Брось, Макс! — Женька повысила тон. — Ты ведь понимаешь, к чему это все идет. Мой брат чуть не убил тебя! И первопричина кроется не в нем, и не в том, что мы переспали, а потому что некто, решил что ему подвластно управлять нашими судьбами. Это он вынудил тебя так поступить по отношению ко мне. И меня даже удивляет, что ты признался в этом грязном поступке, мог бы и дальше играть роль заботливого влюбленного парня. Неужели для тебя это нормально?

— А что можно считать нормальным?

— Ну нет! Этой философией я тебе не позволю прикрыться… "кто виноват… что делать…" Жизнь это тебе не роман Чернышевского писать. Если ты думаешь, что сполна расплатился за свой поступок по отношению ко мне, признавшись, — то нет! Не будь таким циником.

— Причем здесь мой брат? Послушай, то, что произошло между нами…ну ты ведь этого хотела? Разве нет? Еще тогда, когда подкатила ко мне с этими дурацкими интегралами. Зачем теперь выставлять это как ошибку планетарного масштаба? Да, это мог быть не я. Волков? Ну чтож, возможно он бы и сделал это из искренних чувств, но поверь, осадок в твоей душе остался бы точно таким же, потому что через некоторое время ты бы поняла свою ошибку, увидев его с очередной девчонкой.

— Это не тебе решать! — В ее голосе появились нотки раздражения.

Ну да, конечно… Представляю себе ее решение… Некого парня с гитарой, который в нужное время, взяв нужный аккорд, непременно получит свое. И будет счастлив, что ему все таки кто-то дал.. Какая же она дура, если реально считает, что ее трудно обмануть, убедить в вымышленных чувствах. Все это могло лишь раздражать. Я, как парень, не чувствовал своей вины.

— Тебе самой то, разве не плевать на всех остальных кроме себя?

— Тебя это возможно удивит… но нет, мне не плевать!

— Странно, а мне показалось, что есть отдельный мир Евгении Снежной, где все настолько непонятно и запутанно, что остальные просто напрочь лишены твоего внимания.

— Ты… ты просто. не видишь всей картины. Даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, что бы сейчас иметь возможность что-то доказывать тебе… Да, возможно, мне не особо интересны окружающие, поскольку я интроверт по своей сути, но разве это причина, так поступать со мной? И то, что едва не сделал твой брат… Если брать за основу факты, в которых я никому ничего плохого не делала!