— Я больше не общаюсь с Эрикой, — сообщает он мне.
— Ага.
— Это правда. — Он кладет руку на свое сердце. — Честное слово.
— Она болельщица. Ты квотербек. Вы не можете быть чужими, даже если попытаетесь.
Картер пожимает плечами, но, как ни странно, не приводит никаких аргументов. — Ты должна прийти сегодня на обед. Ты можешь сесть с нами.
— Я не хочу сидеть с твоими друзьями. Кроме того, за вашим столом все парни. Раздельный обед, кажется, твоя вещь.
— Обычно, но возможны исключения. Давай, я угощу тебя обедом. Обед в кафе, по общему признанию, не так привлекателен, как обед вне дома, но я работаю с тем, что мне дают.
— Нет.
Вздохнув, он говорит: — Хорошо, как насчет этого? По доброте душевной я предложу твоему приятелю Люку убийственную скидку на новые шины, если он купит их в магазине моего отца.
— Слушаю.
— Вот и все предложение. Ты посидишь сегодня со мной за ланчем, я прослежу, чтобы Люк купил новые шины. Это не большая просьба, поэтому награда не может быть слишком экстравагантной.
Я обдумываю это несколько секунд, добавляя сэндвич с арахисовым маслом и желе с черствыми чипсами, ожидающими меня, затем киваю. — Хорошо, я заключу эту сделку.
— Теперь, если ты хочешь сесть ко мне на колени, мы можем поговорить об его окнах.
Я улыбаюсь. — Обедающая леди никогда бы этого не допустила. — Глядя на него, я приподнимаю бровь. — И я никогда не говорила тебе, что его окна были выбиты. Способ уличить себя.
— Я слышал это по слухам, иначе я бы и понятия не имел, — уверяет он меня.
— Мм хм. — Я знаю, что он даже не пытается меня переубедить, но я все равно бросаю на него взгляд.
Полностью отклонив мой взгляд, он обнимает меня за талию и притягивает к себе. — Давай уберем эти книги и принесем тебе еды.
Поскольку я обычно не хожу на обед, я не слежу за тем, что они едят в какой день, но я приятно удивлена, обнаружив, что сегодня день мексиканского буррито-бара [Прим.: — мексиканское блюдо, состоящее из мягкой пшеничной лепёшки (тортильи), в которую завёрнута разнообразная начинка, к примеру, рубленое мясо, пережаренные бобы, рис, помидоры, авокадо или сыр]. Картер покупает нам фахитас с курицей [Прим.:Фахи́та — блюдо техасско-мексиканской кухни, представляющее собой завёрнутое в тортилью жаренное на гриле и нарезанное полосками мясо с овощами] и нарезанные кубиками персики на десерт.
— Я не знаю, стоит ли позволять тебе тратить на меня такие деньги, — поддразниваю я, пока мы продвигаемся вперед в очереди.
— Я знаю, у меня могут быть определенные ожидания относительно того, что ты мне должна после такого пира, — отвечает он.
— Я имею в виду пластиковую чашку с нарезанными кубиками персиками на десерт? Я что, королева?
— Что я могу сказать? Мне нравится баловать мою женщину.
Я сдерживаю ухмылку, пытаясь бросить на него суровый взгляд через плечо. — Я не твоя женщина, Махони.
Не обращая внимания на мой отпор, он говорит: — Это напомнило мне, когда мы поедем в Нью-Йорк через пару месяцев, там есть мексиканское место, куда я отведу тебя недалеко от квартиры. Отличные энчилады [Прим.: Энчила́да — традиционное блюдо мексиканской кухни. Энчилада представляет собой тонкую тортилью из кукурузной муки, в которую завёрнута начинка]. Когда следующей осенью мы устанем после долгого учебного дня, я вижу, как мы ужинаем там и жалуемся на профессоров, которые нам не нравятся.
Я киваю. — Да, это обязательно произойдет. Я всегда езжу в поездки в Нью-Йорк со всеми моими бывшими парнями. Я “определенно” езжу через шесть часов после занятий, чтобы поужинать с ними и в другом штате.
— Тебе не придется водить машину, ты будешь жить там со мной, — сообщает он мне.
— О, я?
Картер уверенно кивает, подталкивая меня, чтобы я знала, что мне нужно двигаться вперед в очереди. — Ага. Я знаю, что сейчас ты не полностью поглощена мной, но подожди, пока не увидишь квартиру. Ты продашься за квартиру.
— Я в этом не сомневаюсь. Это больше похоже на то, что я прогуливаю колледж, чтобы жить со своим бывшим парнем, в котором я не так уверена. Не думаю, что смогу жить с тобой в Нью-Йорке и ездить в школу за шесть часов. Все это кажется маловероятным.
Картер передает свою карту кассиру. — Ее тоже.
Кассир кивает и подсчитывает сумму за оба наших обеда, затем проводит картой и возвращает ее. Как только он заплатил за нашу еду, каждый из нас берет свои подносы, и Картер ведет нас к столу спортсменов. Естественно, мой взгляд скользит к столу, за которым я бы сидела, если бы играла роль девушки Картера, как он, вероятно, хотел бы. За столом в основном сидят чирлидерши и девушки-волейболистки, но я заметила, что Эрики еще нет.
Не могу поверить, что буду сидеть за столом Картера с Эрикой так близко. Она собирается бросать на меня ехидные взгляды, и хотя обычно ее мнение о моих решениях не имеет значения, поскольку я согласна с ней в этом, я буду чувствовать себя идиоткой.
Чем больше времени я провожу с Картером, тем больше я проклята. Когда я начинаю скучать по нему и хотеть, чтобы он вернулся в моменты слабости, если я все время рядом с ним, у меня гораздо больше шансов отступить, в такие моменты я нахожусь в безопасности от Картера и не могу действовать в соответствии с ними.
Я сажусь рядом с ним, когда у меня возникает эта мысль. Ясно, что сегодня я терплю неудачу повсюду, но я возлагаю на себя большие надежды, как только все мои долги будут погашены.
— Посмотрите, кто вернулся, — говорит Картрайт, кивая в знак признательности. — Поужинаем, Эллис?
— Я очень рада съесть этот куриный фахита, Картрайт. Что с тобой?
— Черт возьми, день бара с буррито — это мое дерьмо, — соглашается он, хватая свою фахиту и откусывая. — Если тебе это нравится, ты должна пойти в то место, где мы были в Далласе. Я не помню, как это называется, — говорит он, глядя на Картера в поисках помощи. — Знаешь место с огромным буррито, которое было просто задушено кесо? О Боже. Официантка тоже была чертовски горяча.
— О, ну, еда меня не совсем увлекла, но если официантка горячая, — бормочу я, открывая свой напиток.
Картрайт усмехается и кивает. — Вот о чем я говорю. Видишь, Эллис крута. Она знает.
Я улыбаюсь и качаю головой. Я не могу решить от одного момента к другому, действительно ли мне нравится Картрайт, но его способность плыть по течению и прыгать по трекам так приятно меня забавляет. Думаю, по крайней мере сегодня он мне нравится.
— Я все о детках, — бессмысленно комментирую я, беря свой фахитас, чтобы начать есть. Прежде чем я это сделаю, я наклоняюсь к Картеру: — Эй, ты на самом деле не взял этого щенка к себе домой, не так ли?
— Ни за что. Хлоя требовала бы щенка, когда придёт время его возвращать. Он у Брианны. Она собачница.
Я киваю, затем снова переключаюсь на буррито. — Тогда я скажу Грейс, чтобы она знала, что Скаут в безопасности, и не расстраивалась.
— Ты не можешь ей сказать, — говорит он, хмуро глядя на меня.
— Я не доставлю никому из вас, девиантов, неприятностей, не волнуйтесь. Я уже все обдумала, осталось узнать, где собака. Теперь, когда я знаю, что он у Брианны, мы можем просто представить, что Скаут каким-то образом выбрался со двора, и Брианна случайно нашла его. Пока я обедала с вами, я упомянула, что щенок Грейс пропал. Брианна услышала и спросила, как выглядит собака. Я показала ей на своем телефоне, и что ты думаешь? Тот самый щенок, которого Брианна случайно нашла прошлой ночью. Очевидно, она забрала щенка домой, чтобы его не сбила машина, но теперь его можно спокойно вернуть хозяину. Бум, твоя задница прикрыта, но Грейс все еще знает, что вернет своего любимого щенка, как только школа закончится. Это даже избавляет меня от необходимости искать щенка, и мне очень повезло найти его. Просто нужно было убедиться, что это не в твоём доме, поскольку ты явно не живёшь в той же части района, и эта история не имела бы никакого смысла.
Картрайт смотрит на меня через стол, его фахита стекает на тарелку. — Блин, ты тоже придумаешь все мои алиби? Это чертовски тщательно.