— Это просто тройка, — предлагает Картер, переводя взгляд с теста обратно на мое лицо. — Я имею в виду, что это не здорово, но и не конец света. Он отругал тебя за это?

— Это моя первая тройка. За всю историю моего образования я никогда…

Его темные глаза расширяются. — Серьезно? Ни разу?

— Ты не использовал презерватив, — бросаю я немного дико. — Ты не можешь заниматься со мной сексом, если не будешь использовать презерватив. Для тебя это не имеет значения, ты не застрянешь с последствиями, а я застряну. Ты разрушишь мою жизнь, а потом уедешь в Колумбию и больше никогда обо мне не вспомнишь; ты закончишь учебу и женишься, у тебя будет семья, которая никогда не узнает обо мне, а я застряну здесь одна, работая на двух работах и слишком измотанная, чтобы учиться в местном колледже с моим скупым маленьким клоном Картера, несомненно, требующим всего моего времени и внимания.

— Ого, — говорит Картер, оглядывая коридоры, затем обнимает меня за плечи и тащит к выходу из школы. — Я собирался сказать, что ты должна сидеть с нами сегодня, но после этой речи, я думаю, тебе нужно подышать воздухом. Это единичные случаи, Зои. Одна хреновая оценка, один трах без презерватива. Я не собираюсь разрушать твою жизнь. Ты немного преувеличиваешь, тебе не кажется?

— Думаешь если когда-нибудь кому-нибудь скажешь, что «ты слишком остро реагируешь», он остановит чрезмерное реагирование? — Я спрашиваю его. — По моему опыту, это только усугубляет ситуацию.

Небрежно кивая, когда он толкает дверь и проводив меня через нее, он говорит: — Ты права, это совершенно адекватный ответ на одну посредственную оценку. Не знаю, о чем я думал раньше.

— Дело не только в оценках, — говорю я ему, когда мы останавливаемся на цементной площадке перед школой. — Мы с тобой совершенно разные люди. У тебя есть все эти привилегии, так что, может быть, тебе это не кажется таким уж большим, но там некому меня поймать, если я упаду. Нет подушки; Я просто ударюсь о землю. Я не могу позволить себе роскошь облажаться, потому что это может стоить мне единственного шанса выбраться отсюда. У меня средний балл 4,5, Картер. Ты думаешь, это потому, что я получаю удовольствие от изучения своей задницы? Это не так. Потому что стипендии — мой единственный шанс выбраться к чертям из этого богом забытого городка. У меня нет золотого билета в одну из лучших школ страны, у меня нет богатых родителей, чтобы платить за него — мир не моя гребаная устрица. Я не могу позволить себе испортить все, ради чего я так усердно работала, из-за парня.

Учитывая яростную жестокость моей тирады и склонность Картера защищаться, когда он чувствует, что на него напали, я не ожидаю, что это закончится хорошо. На самом деле, я ожидаю, что он расстанется со мной, что сделает эти отношения, длящиеся менее 12 часов, возможно, самыми короткими в истории отношений. Мне страшно, что я отдала свою девственность чему-то настолько одноразовому, но это ничто по сравнению с тем, что я буду чувствовать через год, если я не откажусь от него.

Пришло время сократить мои потери, а не вкладывать в это больше энергии только потому, что я уже вложила больше, чем собиралась.

Картер спокойно спрашивает: — Ты закончила?

Немного сдувшись, я киваю и смотрю в землю. — Ага. Я задолбалась.

— Хорошо. — Картер пропускает ритм, а затем говорит: — Почему бы нам не пойти пообедать?

Я смотрю на него пустым взглядом. — Обед?

— Ты голодна. Тебе нужна еда. Пошли, — говорит он, кивая в сторону своей машины, а затем рванул в том же направлении, уверенный, что я пойду за ним.

Мои ноги остаются прижатыми к цементной подушке. — Я не собираюсь бросать занятия.

— Я вернусь, когда обед закончится, — кричит он в ответ.

Поскольку он не пропустил ни шага, я ускоряюсь, чтобы догнать его. Он открывает пассажирскую дверь, жестом приглашает меня сесть, затем подходит к водительской стороне.

24

Я макаю жаркое в сырном соусе, затем протаскиваю его через лужу кетчупа, создавая сырный кетчуп в моей лодочке для картофеля фри.

— Раньше я была перфекционисткой, — объявляю я, полагая, что, вероятно, мне следует объяснить свою вспыльчивость.

— Ну, слава богу, ты преодолела это, — иронично парирует Картер.

— Я не хотела на тебя кричать, — добавляю я. — Хотя в значительной степени это твоя вина, что я провалила этот тест.

Он кивает. — Да. Мне жаль.

— Отсутствие презерватива тоже было твоей ошибкой. Даже если бы я попросила тебя остановиться, я уверена, что ты бы этого не сделал.

Не утруждая себя подтверждением или опровержением, Картер берет картошку и макает ее в мой сырный кетчуп. — Я куплю тебе таблетку на следующее утро, если ты так беспокоишься об этом.

Откидываясь на свое место, я спрашиваю: — Почему ты такой спокойный?

Картер настороженно смотрит на меня, останавливаясь со стаканом на полпути к губам. — Разве ты не хочешь, чтобы я был спокоен?

— Естественная реакция на то, что я кричу на тебя о возможной беременности и обвиняю тебя в том, что ты потенциально можешь разрушить мою жизнь, не похожа на безмятежность, особенно на несколько часов в совершенно новых отношениях. Тебе следует бежать в горы прямо сейчас.

Пожав плечами, Картер делает глоток из своего напитка, а затем говорит: — Иногда, когда на тебя кричат, это часть пакета девушки. Я знал, на что подписываюсь. Честно говоря, у тебя было больше причин, чтобы накричать на меня, чем у большинства, так что, вероятно, это было просрочено. — Он ставит чашку с напитком и смотрит на меня. — Ты боишься. Я не собираюсь злиться на тебя за то, что ты испугалась.

— Я не боюсь, — инстинктивно отвечаю я. Сбиваясь с ритма, я прошу разъяснений: — Что ты имеешь в виду, я боюсь?

— Ты взбесилась из-за теста, но не из-за этого ты начала кричать на меня. Это как раз то, что подорвало твое самообладание. Ты рассказала мне все, что тебя пугает во мне, небольшими порциями. Я думаю, что, наконец, у меня будет полная картина. — Он хватает картошку и указывает на меня. — Любопытно, что события, из-за которого ты взорвалась из-за этого теста, больше нет в списке. Если да, то это последний пункт, и добавлен только потому, что ты уже злишься на меня и ищешь причины. Это странно, но круто. Хорошо работает для меня. Я могу перерезать провода всего, что тебя бесит, но если бы мне пришлось перерезать это, ты была бы такой же, как и любая другая девушка. Это не так, значит, ты для меня дороже, и тебе следует расслабиться. Я не спешу избавляться от тебя, меня никто другой не интересует, и я не собираюсь портить тебе жизнь. Немного изменить, может быть, но не испортить.

— Тебе легко сейчас говорить, — бормочу я. — Ты думаешь, что ты непобедим. У меня были видения комбинезонов, танцующих в моей голове весь день. Я не могу справиться со стрессом от рискованного секса. Мы не можем сделать это снова. Я приму таблетку, укол или что-то в этом роде, но для того, чтобы подействовать, потребуется хороший месяц, так что в обозримом будущем, если мы собираемся заняться сексом, тебе нужно закругляться.

— Я не думаю, что я непобедим, — не соглашается он. — Просто меня это не так пугает, как тебя. Мы не видим это одинаково. Ты рассматриваешь случайную беременность как нечто, что автоматически разрушит твою жизнь. Нет. Хотя я, конечно, не пытаюсь сделать тебя беременной, но если бы это случилось, я бы не бросился через это с моста.

— Нет, ты сбросишь меня с моста, — бормочу я ему.

Картер ухмыляется. — Я бы также не сбросил тебя с моста. Я мудак во многих отношениях, но не когда дело касается детей. Мне нравятся дети. Если бы я обрюхатил тебя, я бы взял на себя ответственность. Я бы не стал убегать и оставлять тебя здесь, вкалывать и заботиться о моем «клоне Картера» в одиночку. И вообще, ты слишком умна, чтобы ходить в общественный колледж, — пренебрежительно добавляет он.

— Только на первые два года, — защищаюсь я. — Сохранить деньги. Я все равно буду ходить только на общеобразовательные курсы, а потом последние два года переведусь куда-нибудь еще.