Картер пожимает плечами и кладет руку мне на плечо, притягивая к себе и целуя в макушку. — Если это поймают камеры и кто-то действительно посмотрит записи, мой папа их просто купит. Твой менеджер получает хороший, большой бонус, кассета случайно теряется. Упс.

— У тебя есть ответ на все, не так ли? — спрашиваю я, наклоняясь к нему сбоку и тем не менее обнимая его рукой.

— Конечно да. Тебе нравится это во мне.

Он прав. Тем не менее, я говорю: — Не тогда, когда то, что ты говоришь, меня бесит.

— Иногда такое случается, — беззаботно отвечает он. — По крайней мере, пока ты не признаешь, что тебе не нужно выступать против меня. Ты можешь быть моим партнером. Все мои привилегии - твои привилегии. Я не против тебя, Зои. Мы не противники. Когда я выиграю, ты выиграешь.

— А что если мы противники?

— Я сокрушаю своих противников, — небрежно сообщает он мне, встречаясь со мной взглядом. — Не будь одной из них, и тебе не о чем беспокоиться.

35

После того, как я снова выспалась в своей постели, в понедельник утром я беру себе на завтрак чашку холодного молока и пачку печенья «Поп-Тарт». Это сильно отличается от праздничных завтраков в доме Картера. Я ловлю себя на том, что думаю о будущем, о котором Картер любит говорить так, как будто оно у нас действительно есть. Будет ли Картер ожидать, что его сожительница тоже будет кормить его как короля? Бьюсь об заклад, он будет. Наверное, он считает это нормальным. Между тем, я думаю, что холодные пирожные на завтрак — это нормально. Хлоя тоже привыкла к большому завтраку. Если бы она переехала к Картеру, а я осталась бы с ними на какое-то время, мне, вероятно, пришлось бы активизировать свою игру за завтраком.

Я почти ненавижу думать об этом — не потому, что я злюсь на завтрак, а потому, что я чувствую себя сумасшедшей, даже рассматривая такую возможность. Это заманчиво, не только потому, что мне нравится Картер, но и потому, что мне нравится жизнь, которую я могла бы представить, если мы жили вместе. Он мне действительно нравится как человек. Он избалованный, коварный и во многих отношениях полная противоположность мне, но мы также связаны на многих уровнях. Я бы никогда не представила, что испытываю настоящую дружбу с Картером Махони, но он мне искренне нравится, даже когда я думаю, что он заноза в заднице. Однако я не хочу увлекаться мечтами о будущем, которого никогда не будет. Будущее, к которому он относится совсем не серьезно, несмотря на то, что он говорит, что заставляет меня поверить, что, возможно, так оно и есть.

Я не знаю, почему мне кажется, что с Картером все должно происходить так быстро. Может быть, это потому, что с ним сложно справиться, он большой игрок и движется быстро. Он проходит через контрольные точки нормальных отношений, как будто они созданы для других людей, а не для него. Так легко поддаться его молниеносной скорости, взлететь так же высоко, как он, пока он делится своими силами, но я слишком хорошо знаю, как сильно я упаду, если он вдруг отпустит меня, и я рухну обратно в Землю.

— Привет, незнакомка, — улыбаясь, говорит моя мама, входя на кухню.

Мои щеки слегка краснеют при воспоминании о ночевках. — Доброе утро.

Подойдя к стойке, не оборачиваясь ко мне, она говорит: — Итак, кабинет доктора Лакер оставил тебе напоминание о встрече сегодня. Есть что-то, о чем я должна знать?

Теперь она оборачивается, чтобы оценить мою реакцию. Я застыла в неловкости, в ужасе от мысли о разговоре, который, несомненно, повлечет за собой правду. Я думаю, я должна просто сказать ей, хотя… Она уже знает, что я провела ночь в доме Картера, а Картер не девушка. Она, вероятно, знает, что это не было невинно.

— Я записалась на прием к противозачаточным, — говорю я ей, глядя на свой «Поп-Тарт», ломая его пополам.

— Понятно, — спокойно отвечает она. «

— Полагаю, это означает, что ты ночевала с Картером…?

— Да, — предлагаю я, но больше ничего.

Мама снова кивает. — Нам нужно об этом поговорить?

— Неа. У меня все под контролем, — быстро уверяю я ее, хватая свой стакан молока и делая глоток.

Вместо того, чтобы принять это и отпустить так легко, она спрашивает: Это… я имею в виду, ты уже… сделала этот шаг? — запинаясь, спрашивает она. — Или ты просто готовишься на случай, если это случится?

Я скорее выползу из кожи вон, чем буду разговаривать с мамой. — Я делаю все, что в моих силах, чтобы быть ответственной, — говорю я ей.

— Как давно вы встречаетесь? — спрашивает она. — Ты мне никогда ни о чем не рассказываешь, мне приходится узнавать о любовной жизни собственной дочери из сплетен. Как получается, что другие люди знают о тебе больше, чем я сама?

Делая глоток, закатывая глаза, я указываю: — Люди обычно ничего не знают, они просто говорят, говорят и говорят. Мы с Картером встречаемся, он больше привык к… более быстрым девушкам, когда ты с ним, трудно замедлиться, и я предпочитаю быть в безопасности, чем беременной. Это довольно подробное описание моей ситуации прямо сейчас.

Ее взгляд неловко отводит в сторону, но затем она подходит ближе к столу, чтобы сказать мне: — Ну, знаешь, иногда лучше заставить его немного погоняться за тобой. Тебе не нужно ускоряться, чтобы соответствовать его темпу. Заставь его притормозить, чтобы встретиться с тобой. Покажи ему, что ты девушка, которую стоит ждать.

Я не стала говорить ей, что корабль уже отплыл или что Картер на самом деле не переключает скорость, чтобы приспособиться к другим людям. Я не беспокоюсь о том, чтобы вызвать у нее неприязнь к нему — учитывая, кто он такой, я знаю, что это займет много времени, — но это было бы бессмысленно. В лучшем случае это заставит ее перестать задавать вопросы и неловко выйти из комнаты. В худшем случае она забеспокоится о том, что у меня небезопасные отношения.

На самом деле, может быть, «в худшем случае» она скажет мне смириться с этим, потому что я поймала кита, а потом я буду злиться на нее за то, что она дала мне еще более плохой совет, чем она уже дала.

Ничего хорошего из этого не выйдет, вот в чем дело.

— У меня все под контролем, — вместо этого отвечаю я, коротко улыбаясь ей, прежде чем вернуться к своему завтраку.

*

Хотя в мои выходные не было ничего нормального, наконец-то кажется, что в школе все возвращается на круги своя. Сегодня меня не ждет приветствие «Зои, шлюха», когда я направляюсь к входным дверям школы. Пара спортсменов задерживается у каменной стены, где Картер иногда держит суд, но он не может ими командовать. Тем не менее, когда они замечают меня, а не насмехаются, я получаю приветственный кивок и дружеское риторическое «как дела?»

Боже, как изменились приливы. Я иду по коридорам, и на меня явно не смотрят, не смотрят и не говорят обо мне. Когда я открываю свой шкафчик, никаких хулиганских действий нет. Это начинает чувствоваться слишком хорошо.

Затем я слышу: — Эй, шлюха.

Мои плечи поникли от неудовольствия из-за того, что это прекрасное прибытие было разрушено. Я заканчиваю запихивать книги, которые мне пока не нужны, в шкафчик, затем закрываю металлическую дверь и встречаюсь с голубоглазым взглядом Эрики Мартин.

— Привет, подруга, — отвечаю я.

Эрика улыбается, ее глаза мерцают. Почему она такая счастливая? — Ты пнула щенка сегодня утром? — спрашиваю я. — Ты кажешься ужасно веселой.

— Целый мусор. Уродливые мелочи.

Я улыбаюсь. — Не совсем далматинский материал для пальто, а? Очень жаль.

— Нет нового пальто для меня. Однако на этой неделе проходит убийственная распродажа обуви. Это очень хорошее утешение.

— Это. Мы должны пойти. Мне не помешала бы новая пара туфель.

Эрика моргает и смотрит на меня. — Ты шутишь? Я не всегда могу понять это с тобой. У тебя странное чувство юмора.

Проводить время с Эрикой — последнее, чем я бы хотела заниматься, но я уклончиво пожимаю плечами. — Эй, если ты предпочитаешь быть друзьями, а не врагами, покупка обуви может стать хорошим первым шагом. Мы могли бы выпить кофе со льдом, может быть, пообедать. У нас действительно нет причин ненавидеть друг друга.