В яростном порыве он хватает меня за волосы и откидывает голову назад. Мое сердце колотится, когда он отталкивает меня на несколько оставшихся дюймов к стене, затем толкает меня в плечо, пока я не падаю на колени. Страшно знать, что он может причинить мне боль, если захочет, но не знать, сделает ли. Я вся скрючена, потому что я не от страха чувствую себя сильнее. Во мне пробуждается похоть, когда я смотрю на него, потребность, вновь пробужденная, пульсирующая в глубине души.

Картер выдерживает мой взгляд, пока расстегивает молнию и пуговицы на своих брюках, побуждая меня отвести взгляд. Осмелившись бежать. Я не знаю, должна ли я. Я не знаю, хочет ли он меня. Он хочет преследовать меня? Хочет ли он наказать меня, чтобы снять свою агрессию? Мое дыхание учащается при этой мысли, поэтому вместо того, чтобы ждать, пока он засунет свой член мне в лицо, я отвожу от него взгляд и пытаюсь отползти.

Он нападает на меня в одно мгновение, его острые рефлексы и физическая сила позволяют так легко поймать меня в ловушку. Я застряла под его телом, животом вниз, пока он просовывал руку мне между ног и скользил ей под трусики. Я снова пытаюсь уползти, но он держит меня там, где хочет. Мой желудок скручивается от желания, и я стону, когда он вводит в меня палец. Я инстинктивно борюсь, хотя и умру от разочарования, если он снимет давление с моего клитора.

— Тебе нравится это? — грубо спрашивает он, все ещ удерживая меня. — Конечно нравится.

Я слишком тяжело дышу, чтобы ответить, но я все равно не знаю, что он хочет, чтобы я сказала. Мне все равно. Все, что меня волнует, это приятные ощущения, проходящие через мое тело, когда он прикасается ко мне.

Я никогда не знаю, чего ожидать, когда Картер открывает рот, но прямо сейчас, когда он трогает меня пальцами, он снова дергает меня за волосы и наклоняется близко к моему уху, говоря мне низким, серьезным шепотом. — Я все время думаю о том дне в классе, понимаешь?

У меня учащается сердцебиение, но я не двигаюсь. Я молчу. Я просто жду, чтобы увидеть, куда он пойдет с этим. Извинение в неподходящее время или колючая насмешка, призванная еще больше наказать меня за то, что я толкнула его сегодня вечером?

— Ты выглядела такой чертовски красивой, вся возмущенная и беспомощная. Знаешь, чего я так и не понял? Ты могла бы остановить это. Все, что тебе нужно было сделать, это соврать Джейку, притвориться, что он тебе нравится в течение пяти минут. Он бы отозвал меня и защитил тебя, но ты осталась верна своим чертовым принципам и сказала бедному ублюдку правду.

Не знаю, ожидает ли он на самом деле, что я ему отвечу, пока он это делает, но я все равно сглатываю и отвечаю. — Это было бы лишь временным решением. Если бы я притворилась, что он мне нравится, когда на самом деле это не так, то мне пришлось бы иметь с этим дело позже.

— Может быть. Или, может быть, ты хотела поиграть со мной, — предлагает он.

Несмотря на то, что сейчас я действительно хочу с ним поиграть, тогда я, черт возьми, точно не хотела, так что я качаю головой. — Это было не так. Ты, очевидно, вырос на мне, но у тебя приобретенный вкус.

— Но теперь я тебе нравлюсь, не так ли, принцесса? — Его палец обводит мой клитор, и я откидываю голову ему на плечо, слабый звук удовольствия вырывается из моего горла. — Тебе нравится, когда я держу тебя и играю с тобой, когда я обращаюсь с тобой, как со своей маленькой шлюхой. Ты хорошо справляешься с этой ролью, не так ли?

Его слова в сочетании с его пальцами, играющими со мной, посылают озорной всплеск удовольствия, парящий во мне, но я остаюсь на грани. Я не знаю, куда он идет с этим. Я не знаю, в настроении ли он быть милым или злым, Но я ставлю на зло.

Его прикосновения грубее, чем мне хотелось бы, но я не жалуюсь. Я почти уверена, что ему все равно в этот момент. Мое тело все еще реагирует; всплески удовольствия до сих пор поражают меня, когда он играет со мной. Затем удовольствие усиливается, и я прислоняюсь к нему спиной, чувствуя, как мое тело приближается к оргазму.

Картер кусает меня за шею, продолжая давить на клитор. Я задыхаюсь от неожиданного укола боли, но я полностью сосредоточена на удовольствии, которое, как я знаю, приближается ко мне.

— Тебе нравится это? — требует он.

— Да. — Мой ответ поспешный, мое дыхание тяжелое.

Стимуляция усиливается, я дышу короткими рывками. Затем, как раз в тот момент, когда я собиралась упасть с края в бездну наслаждения, Картер убирает палец между моих бедер.

— Нет, — стону я, прижимаясь к паркетному полу.

Позади меня Картер стягивает с меня трусики и шлепает по заднице. — Вверх.

— Ты злой, — сообщаю я ему, желая взглянуть на него, но слишком разочарованная, чтобы пошевелиться.

— Я стану злее, если ты, блядь, не послушаешь меня, — говорит он мне, шлепая меня по заднице так сильно, что я подпрыгиваю. Поскольку моя кожа горит, и за дальнейшим неповиновением может последовать еще один шлепок, я приподнимаюсь на предплечьях и подбрасываю задницу в воздух.

— Лучше, господин? — сухо спрашиваю я.

Его голос теплый и насыщенный, и его удовлетворение омывает меня, как жидкое удовольствие, когда он умиротворенно проводит рукой по жгучей коже моей задницы. — Конечно. Красивая.

Теплый румянец ползет по моей груди и шее, несомненно, крася щеки. — Спасибо, — бормочу я немного неуверенно.

Слышен шорох жесткой ткани, когда он стягивает джинсы, а потом я чувствую, как он придвигается ближе. Он трется головкой своего члена о мой вход, затем толкает его внутрь меня. Я могу сказать по тому, как это ощущается, по натяжению моей кожи, он снова входит голым. Я вздыхаю, но не беспокойтесь об этом. Он сделает это в любом случае, так какой в этом смысл?

— Ты будешь меня ненавидеть, если я сделаю тебя беременной? — он спрашивает.

Он не входит глубоко, просто проталкивает гладкий кончик внутрь меня и вытаскивает. Просто играет со мной. Картеру сложно исследовать мои границы, потому что он заставляет меня быть предельно честной — не только с ним, но и с самой собой. Он не позволит мне иметь зону комфорта. Я знаю, что он воспримет мои слова о том, что я не буду его ненавидеть, как разрешение, но я также знаю, что если я начну говорить ему слишком много вещей, это заставит меня ненавидеть его, угроза потеряет всякий смысл и станет неэффективной. Я могу только сказать ему, что буду ненавидеть его за то, что он сделал, если действительно буду. Я могу сказать «нет», только если он действительно на пределе моих возможностей. С Картером вы можете отключиться только в том случае, если вы буквально не можете больше терпеть. Все, что до жесткого лимита, является честной игрой.

— Сейчас не буду, — осторожно говорю я ему. — Наверное, когда-нибудь.

Он снова проводит рукой по моей заднице. — Хороший ответ.

Я закатываю глаза, хотя он меня не видит. Предоставьте Картеру проверить меня, когда он собирается заняться со мной сексом.

Он толкается глубже, и мне приходится упираться одной рукой в пол, чтобы удержаться. Это положение на полу тяжело для моих коленей. Я бы хотела, чтобы он сначала переложил нас на диван. Хотелось бы, чтобы он также надел презерватив. Я должна выяснить, как получить то, что я хочу от Картера. Спор не работает. Спрашивать точно не получалось. Я предполагаю, что подчинение тоже не совсем работает, потому что я более или менее подчинилась, а он толкается глубоко без защиты. Я не знаю, что еще попробовать.

Картер хватает меня за волосы и толкает вниз, пока моя щека не прижимается к полу. Мой живот сжимается, когда он прижимает меня к земле еще более грубо и засовывает в меня свой член. Это грубее, грязнее, еще менее комфортно, но дрожь удовольствия проходит сквозь меня, когда он внутри меня, когда он наполняет меня. Он держит меня и использует. Наказывает меня. Я должна ненавидеть это. Почему я не ненавижу это?

— Эта киска принадлежит мне, не так ли, принцесса? — спрашивает Картер.

Я сглатываю, пытаясь удержаться на полу, чтобы остаться на одном месте, пока он трахает меня.