Беспокойство ползет по моему позвоночнику. — Перестань называть меня так.

— Я займусь этим, принцесса, — усмехается он.

— Тебе было весело? — спрашиваю я, желая знать, какая возможная причина у него могла быть для того, что это произошло.

Пожимая плечами, он говорит: — Вроде. Мне нравится играть с тобой.

Моя челюсть сжимается, и я пытаюсь дышать, не выпуская огонь. — Почему ты пришел сюда? — спрашиваю я, закрывая за собой входную дверь.

Так как мы теперь одни, он не утруждает себя симулированием своего золотого мальчика. — Я принес тебе суп, — говорит он с явным весельем в голосе.

— Это суп с рогипнолом [Прим.: Рогипнол - Наркотическое вещество]?

— Конечно, нет, — говорит он пренебрежительно. — Я бы не стал тебя колоть. Ты бесполезна для меня без сознания. Мне нравится ментально и физически лишать тебя воли. Таблетка обманывает.

— Ты болен, — сообщаю я ему.

Он пожимает плечами, видимо, равнодушно. — Почему ты не хочешь пойти со мной поужинать?

Широко раскрыв глаза, я смотрю на него. — Это серьезный вопрос? Ты слышал все слова, которые только что вышли из твоего рта? Напомню: вчера ты изнасиловал меня.

Шипя сквозь зубы, он говорит: — Надеюсь, ты не собираешься никому об этом рассказывать. Я имею в виду, ты обвинила Джейка в том же самом, и твоя мама теперь даже знает, что мы с тобой. Похоже, тебе просто нравится разбрасываться обвинениями, не так ли? Может быть, тебе нравится внимание.

Если он думает, что мне интересно играть с ним в эту игру, когда у нас нет публики, он серьезно ошибается. — Как угодно, Картер.

Я останавливаюсь перед его машиной — дорогим темно-красным «Мустангом» с двумя черными полосами по центру. Похоже на машину испорченного засранца, так что, конечно, это его машина.

— Вот в чем дело, — говорит он мне, открывая дверь со стороны водителя и бросая внутрь свою спортивную сумку. Затем он закрывает дверь и прислоняется к ней, засовывая руки в карманы своих серых спортивных штанов. — Помнишь, вчера я сказал, что я не сиськастый человек? Нет, но я не могу перестать думать о тебе.

Покачав головой, я смотрю на улицу, чтобы не смотреть на него, и говорю: — Это… я, честно говоря, даже не знаю, как на это реагировать.

— Я предлагаю поднять твою рубашку и дать мне взглянуть, — предлагает он.

— Предложение отклонено.

Он пожимает плечами. — Это стоило того. Итак, ужин.

Он сейчас серьезно? — Ты не можешь серьезно думать, что есть хоть малейший шанс, что я когда-нибудь охотно разденусь ради тебя. После того, что ты сделал со мной вчера, ты должен провести футбольный сезон в оранжевом комбинезоне и бояться наклоняться в душе, чтобы взять мыло. Я сказала тебе, что никому не скажу, но я думала, что само собой разумеется, что я хочу, чтобы ты оставил меня в покое в будущем. Ты действительно сошел с ума, если серьезно приглашаешь меня на свидание. Нет, даже если бы ты был последним человеком на Земле. Ты никак не мог подумать, что это сработает.

— На этот раз я даю тебе возможность сказать «да», — сообщает он мне, как будто это настоящее благо.

— Возможность. Как тактично с твоей стороны, — невозмутимо говорю я. — А я говорю «нет», — добавляю я невозмутимо.

— Я тоже могу с этим работать. Отталкиваясь от машины, он хватает меня за руку и прижимает к себе.

Мое сердце замирает, а затем сильно стучит в груди. Я пытаюсь отстраниться, но он обхватывает меня руками, прижимая к своему твердому телу, как вчера. — Отстань от меня, — тихо говорю я ему, изо всех сил пытаясь освободиться, но он слишком силен.

— Знаешь, тебе не нужно драться зубами и когтями, — небрежно говорит он мне, заведя мои руки за спину, чтобы удержать меня и освободить другую руку. — Мне нравится небольшая борьба, но ты можешь сделать ее на ступеньку ниже.

Он так бесит. Я борюсь изо всех сил, глядя на дорогу в поисках возможной помощи. На другой стороне улицы никого нет, никто не проезжает мимо, поэтому я бросила отчаянный взгляд на свой дом. Сейчас самое подходящее время для моей мамы шпионить за мной через окно, так что, конечно, это не так. — Картер, серьезно. Забудь, что я тебе сказала, это хороший способ попасться с поличным.

— Перестань драться со мной, и ты избавишься от меня быстрее. — Теперь его свободная рука перемещается к моей груди, ощупывая мою правую грудь. Он держит его ладонями, его темные глаза не отрываются от моего лица.

На какое-то мгновение моя сосредоточенность на том, чтобы уйти от него, прерывается. Меня гложет любопытство. Он что-то ищет в моем взгляде, но я не знаю что. Он знает, что я не хочу, чтобы меня трогали, — он признал это. Для него это часть удовольствия. Итак, кажется, что он ищет моего интереса. Он не может серьезно думать, что найдет это, не так ли?

Зная, что мой отчим будет тут в любую минуту, я проглатываю свои чувства и любопытство. Встретив взгляд Картера, как будто его действия меня не смущают, я спрашиваю: — Ты закончил?

Его рука покидает мою грудь, но только для того, чтобы скользнуть под футболку, чтобы коснуться меня без тканевого барьера между нами. — Пока нет.

Над рубашкой я думала, что справлюсь, но под рубашкой совсем другая история. Также мои руки все еще сцеплены за спиной, так что я не могу отбиться от него физически. — Картер… пожалуйста, перестань меня трогать.

— Мне нравится, когда ты говоришь «пожалуйста», — говорит он мне, слабо улыбаясь, игнорируя мою просьбу. — Это мило.

— Тогда я больше никогда этого не скажу.

Он качает головой, беря мою грудь на свою ладонь и проводя большим пальцем по каменистому соску. — Это неверный путь, Эллис. Я не нахожу это милым, когда ты раздражительна.

— Я не хочу, чтобы ты находил меня милой. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.

Он кивает головой в сторону машины. — Тогда прокатись со мной. Я трахну тебя сейчас и вытащу из своей системы.

— Иди к черту, — говорю я ему, пытаясь высвободить его руку. Я задыхаюсь, когда он сжимает мой сосок. Есть укус боли, но под ним лежит странное напряжение. Это кажется странным, но на самом деле я не совсем ненавижу это.

Но я ненавижу его.

— Не знаю, почему мне это так нравится, — бормочет он, играя с моей грудью. Я вскипаю, когда он проводит большим пальцем по соску, ласкает мою плоть, сжимает ее. Как будто мы друзья, и он делится чем-то конфиденциально, он говорит мне: — Я, как правило, человек который предпочитает задницы. Но я даже не прикоснулся к твоей еще.

— Конечно нет, — говорю я, снова пытаясь отстраниться, но его рука только крепче сжимает меня. — Послушай, я “действительно” пытаюсь не создавать тебе проблем, Картер, но ты делаешь это невозможным. Что с тобой не так, придурок? Когда у тебя проблемы из-за чего-то, ты должен перестать это делать, а не возвращаться снова и снова, чтобы сделать еще хуже.

Его объяснение простое и сокрушительное одновременно. — У тебя нет власти надо мной, Зои. Я знаю, что ты испортила год Джейка, может быть, ты гордишься собой, но мы оба знаем, что ты не можешь испортить мой. Ты не можешь прикоснуться ко мне. Можешь попробовать, если хочешь. Я похороню тебя, если ты это сделаешь. Я бы не советовал, но, черт возьми, если твоя честь так чертовски важна для тебя, давай, бери меня, принцесса. Посмотрим, кто выйдет окончательным победителем.

Я знаю, что он прав, но эту несправедливость трудно проглотить.

— “Или”, — говорит он, отпуская мою грудь и переводя взгляд на дорогу, когда машина тормозит перед моим домом, — Ты можешь кататься вместе со мной. Пожинать плоды. Ты уже отсосала мой член, так что я должен тебе ужин, не так ли? — почти дразнит он, проводя ладонью по внешней стороне моей руки для нашей приближающейся публики. — Просто скажи да.

— Нет.

— Как хочешь, — бормочет он, отпуская меня и отступая на шаг. — Увидимся завтра. Обязательно изучи эти записи. Ты можешь чему-нибудь научиться, — говорит он, подмигивая, прежде чем рухнуть на водительское сиденье и закрыть дверь.