— Вы совсем забыли, что она — Феникс. Их можно убить только красным деревом. Иначе воскреснет, — зазвучал льдистый голос Серафимы.

Френсис почувствовал, как на него повеяло холодом. Они хотят убить Саманту. И она уже не воскреснет. Нет, так нельзя, так не должно быть.

— Серафима, вот кинжал. Мы на тебя надеемся. А Френсис станет для тебя хорошей наградой, — многозначительно усмехнулся Кайл, протягивая шкуталку с кинжалом. — Только сначала он встретится с Ксандром — братом Саманты. Он не смог присутствовать сегодня, но всецело нам предан. Так что опробует на Френсисе наше новое устройство. Заберет всю магию. И он превратится в игрушку. Согласна?

— Да, меня это устраивает, — безразличное пожатие тонких плеч.

Серафима небрежно засунула кинжал в карман облегающих брюк. Кончик рукояти торчал, наводя на размышления. Френсис нахмурился. А что, если… Вспомнить прикладную магию, наколдовать точно такой же внешне кинжал. Только не из красного дерева, а обыкновенного, и заменить. Это не боевая магия, камера не должна ее заблокировать.

Тогда Саманта воскреснет, и никто ничего не заподозрит, Волки выиграют время, а потом… Неважно, что потом. Френсис все равно этого не узнает. Он будет игрушкой у одержимой властью бывшей невесты. Пока ей не надоест, и она не убьет его.

Миг — и серебристое сияние окутало кинжал, перенося в глубины Северного Ледовитого океана. Никто не узнает, никто не найдет… А взамен в кармане появился такой же. Внешне не отличишь, но сделанный из обыкновенного дерева, лишь стилизованного под красное.

Френсис мог бы гордиться собой, но к горлу подступила тошнота. Он не мог рассказать Саманте правду. Чтобы план сработал, все должно было произойти неожиданно, стать сюрпризом и для нее самой. Пускай, когда воскреснет, она будет думать, что случилось чудо, а он уже давно погиб от руки Серафимы.

Открывая глаза, Френсис знал, что снова будет лгать в глаза Саманте. Просто, чтобы она не выдала себя. Испугалась по-настоящему, увидев кинжал в руке Серафимы.

— Что ты увидел? — тихо, с тревогой спросила Саманта.

Френсис лишь покачал головой.

— Неважно.

Он знал, как больно заденет эта сухость Саманту. Она вздрогнула, как от удара плетью, но промолчала. Между ними уже стояла глухая стена, разрушившая былое доверие.

Саманта не имела права что-то требовать или просить. Казалось бы, после того, что произошло, Френсис должен был стать для нее чужим, но… Она испытывала к нему все, что угодно, только не безразличие. Несмотря ни на что, он оставался для нее близким, почти родным.

«А я для него кто? Да никто! — зло подумала Саманта. — Игрушка, от которой он убежал к невесте, которая надурила его и бросила нас в тюрьму!»

Неведомая прежде жажда мести поднялась девятым валом в душе. Воспоминания о ночи, проведенной вместе, жгли каленым железом, и сейчас Саманте хотелось довести дело до конца. Убедиться, что она может заставить такого сдержанного и практичного Френсиса потерять голову, сойти с ума.

Саманта будто хотела доказать Серафиме, что значит для него так же много. А может, доказать самой себе, что способна просто хладнокровно воспользоваться Френсисом? Красивым телом, как игрушкой. Поиграть и зачеркнуть все эмоции, непрошенную нежность, рождающуюся где-то в уголке израненного сердца.

Поиграть. Совсем, как Френсис с ней недавно. А потом выбросить, отдать сопернице. И больше ничего не ощутить!

Саманта жаждала этого. Озлобиться, очерстветь, перестать чувствовать. Смешное, глупое, детское желание, порожденное уязвленным самолюбием. Но Саманта знала, что выполнит его. Пускай даже «Миротворцы» уже подписали им двоим приговор.

— Ты прав. Это совсем неважно, — улыбнулась она.

Ее глаза сверкнули так, что Френсису стало страшно, и он сразу понял, что Саманта что-то задумала.

«Миротворец» ослабил хватку всего на секунду. Слишком миролюбивым, почти убаюкивающим стал голос Тэйлора. А он сам подбирался все ближе. Крохотными, практически незаметными шажочками. Анри вынужденно сунул пистолет обратно в кобуру.

Едва Мелани почувствовала, как хватка на шее ослабела, как Тэйлор вскинул руку. В его ладони оказался зажат небольшой сюрикэн — сверкающая вертушка с четырьмя острыми лезвиями. Как маленькая звездочка, он блеснул в свете далекого факела. Острие попало по руке «Миротворца».

Он зашипел от боли, на секунду разжимая пальцы. Этого Мелани хватило. Она рванулась вперед, отталкивая металлический прут, вырываясь на свободу. Глотки воздуха, которые теперь можно было сделать в полную силу, показались невероятно сладкими. Пытаясь отдышаться, Мелани ускользнула под защиту Анри.

Тэйлор бросился на «Миротворца» в зверином обличье. Тот попытался сделать пасс руками, использовать магию, но не успел. Отблески огня заблестели на черной шерсти крупного сильного волка. Зверь в мгновение ока повалил противника на лопатки на каменный пол.

«Миротворец» забился, его ладонь зашарила по каменному полу. Пальцы сомкнулись на другом ржавом пруте. Короткий, криво обломанный, он напоминал небольшой колышек. С опасно острым концом. По нему пробежали тонкие магические молнии, чтобы убить наверняка даже самого сильного оборотня или мага.

— Тэйлор! Осторожнее! — вскрикнула Мелани.

Напуганная, с бешено колотящимся сердцем, она повернулась к Анри. Сама спускалась без оружия, настроенная на милую беседу с пленником через решетку. И теперь рука взметнулась к пистолету, выхватывая его из чужой кобуры. Пальцы задрожали, мешая прицелиться. Мелани до боли закусила губу, пытаясь сосредоточиться.

— Стой! — Анри возмущенно сбил ее вскинутые руки, отбирая пистолет обратно. — Ты не видишь, что ли?! Они слишком близко!

Мелани всхлипнула, понимая, что он прав. А в следующий момент коротко вскрикнула от ужаса, когда «Миротворец» замахнулся ржавым колышком.

Тот почти прошелся по боку волка. Промахнулся на считанные миллиметры.

Тэйлор с рычанием отпрянул. Это дало «Миротворцу» фору. Он со всей силы оттолкнул зверя, вскакивая на ноги. Взгляд помутнел от ярости… и остановился на Мелани. Похоже, «Миротворец» уже понял, что ему не выбраться. И бросился вперед. На нее как на самое слабое звено.

Она почувствовала, как цепенеет тело, как замирает сердце, дыхание, даже время… Пока ржавый колышек прорезает воздух, устремляясь к ее груди.

Тэйлор бросился на «Миротворца» сбоку. Но в это странное, похожее на кисель, растянутое мгновение Мелани уже знала: не успеет.

Громыхнул выстрел. Такой громкий, что зазвенело в ушах. И время ринулось вперед. «Миротворец» упал на пол, схватившись за грудь. К нему бросились и Тэйлор уже в человеческом облике, и Анри, все еще судорожно сжимающий пистолет.

«Нет, нет, нет! Этот «Миротворец» нужен нам живым! Он может знать что-то полезное!» — подумала Мелани, падая на колени рядом с раненным, зажимая его рану. Смертельную.

— У вас все равно нет шансов… — прохрипел «Миротворец», делая паузу почти после каждого слова. — Ваша командирша и ее дружок у нас. Мне нужно было всего лишь подобраться к вашему лагерю… Разведать, что и как, чтобы мы могли подобрать момент получше и стереть вас с лица…

Он не договорил. С губ сорвался надрывный кашель, а потом и последний вздох, хриплый и рваный. Глаза остекленели. Мелани медленно подняла взгляд, бледная, как полотно. На ее руках все еще была горячая кровь. До последнего пыталась зажать рану. Выиграть хоть пару секунд.

— Значит, Саманта у них, — прошептала Мелани. — Но как нам искать ее?

От Саманты веяло холодом, отчуждением и чем-то, смутно похожим на злость. Но при этом обоих, как и прежде, тянуло друг к другу, словно магнитом. Саманта тоже это чувствовала. Иначе почему ее губы изогнулись в змеиной улыбке? С них слетел горячий шепот:

— Не сопротивляйся, не думай ни о чем. Неважно, что нас ждет впереди. Неважно, сколько отпущено. Ты же мужчина, Рэн? Так докажи мне это…