— И вы считаете это победой, Вандеркаум?! Может быть, ещё и триумф вам устроить, как при королях?

— Триумфа удостаивают, — решил прикрыться строчкам устава вице-адмирал, — за победу над врагом государства на поле боя. Пираты никогда не числились врагами Аве, а потому, даже притащи я тебе Макса на цепи, никаких триумфов мне не положено. И да, Шахан, — как настоящий военный Вандеркаум отвечал так, как обращались к нему. Шахан был для него лишь человеком — его положение в Афоне для вице-адмирала ничего не значило, — это победа. База пиратов уничтожена, их силы разбиты, и они уже никогда не смогут заявить о себе в регионе. Не говоря о регулярных набегах и атаках на города, вроде Дэзила.

— Она ничего не стоит, раз аль-Атрид скрылся! Только он имеет значение — все убытки, нанесённые его пиратами, легко можно возместить. Но мне нужен этот сопляк — и нужен сейчас!

Размус, на которого ни Шахан, ни Вандеркаум пока не обратили внимания, заметил, как скривились полные губы вице-адмирала. Он скорее прочёл по ним и выражению лица Вандеркаума, нежели услышал произнесённое им слово: «Эфебофил». Каран решил, что пора вмешаться.

Он сделал пару шагов, давая войти своей тени — девушке по имени Мианг, далеко не последнего чины в Геблере. О ней каких только не ходило слухов, и большая часть их так или иначе оказывались правдивы. Каран и в самом деле спал с Мианг — о чём не болтал только ленивый, и она же была своего рода серым кардиналом, дёргающим за ниточки, но исключительно, когда Размус позволял ей. По крайней мере, он так считал.

— Ваше высокопреосвященство, — обратился Каран к Шахану, не удостоив Вандеркаума даже взглядом, — думаю, вице-адмирал осознал меру, степень и глубину своей вины, и готов отправиться к новому месту службы.

— И где оно будет? — поднял на него взгляд Вандеркаум.

Немногие, надо сказать, отваживались смотреть прямо в глаза маршалу Геблера, но Вандеркаум не выбился бы в адмиралы будь он человеком робкого десятка.

— Примите командование пограничной эскадрой, — махнул ему рукой Размус. — Приказ о вашем назначении уже подписан. На явку к новому месту службы выделяется неделя.

— «Кефайнзель»? — задал только один вопрос Вандеркаум.

В его голосе было столько обречённости, что Размус хотел было помучить его, потянуть паузу, однако этот человек где-то даже импонировал ему. Своей простотой и осознанием собственной ограниченности. Вандеркаум, по крайней мере, не строил из себя кардинала дю Плесси — реформатора и первого лидера религиозного крыла Афона.

— Останется вашим флагманом, — ответил Размус. — Держать такую силу в столице, когда пираты разбиты, не разумно. Крейсер такого класса будет намного нужнее на границе.

Вице-адмирал вытянулся в струнку, будто кадет перед начальником училища, и отдал воинский салют с такой чёткостью, какую редко можно увидеть даже у самых ретивых служак. Даже тех, кто утром и вечером отрабатывает его перед зеркалом.

— Вольно, — кивнул ему Размус, — свободны.

Вандеркаум прошёл мимо Карана и Мианг, и вышел из кабинета. Теперь Размуса всё устраивало.

— Что за показательное выступление, Шахан? — вслед за Вандеркаумом продолжил называть кардинала по имени Размус. — Вы не могли отругать вице-адмирала до моего прихода или после? Зачем надо было делать из этого спектакль?

— Вышла недурная мелодрама, — заметила из-за плеча Карана Мианг. Девушка вообще любила отпускать подобные комментарии, чем откровенно выводила из себя собеседников маршала. Сама же Мианг редко с кем-то общалась. — В духе ссоры любовников.

— Наш дорогой кардинал, — припоминая вырвавшееся у Вандеркаума словечко, покачал головой Размус, — предпочитает помоложе. Какие могут быть ссоры у кардинала с юными аколитами и фактотумами.

Шахану оставалось только зубами скрипеть. От насмешек маршала Геблера он не был никак защищён, да и Размус вполне разумно издевался над ним без чужих глаз и ушей, чтобы не нажить смертельного врага.

— Вы решили подставить мне этого барана Вандеркаума, свалить на него всю вину за провал операции против пиратов.

Без приглашения пройдясь по кабинету, Каран уселся в хозяйское кресло, и сделал знак Мианг. Девушка тут же направилась к буфету. Шахан отлично знал, какое вино любил Размус и заранее запасся им. Дожидаться вежливого предложения маршал не стал.

— Считаете меня настолько глупым? — поинтересовался у кардинала Размус, беря бокал, наполненный Мианг.

Та проверила вино встроенным в кольцо анализатором — ни отравы, ни наркотиков, вообще никаких посторонних примесей в нём не было.

— Не считаю себя виновным в том, что аль-Атрид сбежал, — ответил Шахан. — Я дал Вандеркауму всё, что смог, но даже с такими силами он не сумел захватить мальчишку.

— Его обвели вокруг пальца, — произнесла Мианг своим невыразительным и тихим голосом. Однако каждое её слово всегда было отлично слышно всем. — Надо было слать кого-то поумнее.

— С Вандеркаумом был коммодор Гергар из Геблера, — парировал Шахан, — и отряд спецназа.

— Эти могли бы справиться, — кивнул Размус, — но уловка с червями… — Он покачал бокалом, глядя как янтарное вино оставляет масляные пятна на стекле. — Такого даже я не ожидал.

— Мы недооцениваем полулюдей, — констатировала Мианг, — а раз они смогли развиться до огнестрельного оружия, то заслуживают внимания.

Они с Караном переглянулись, однако суть этого обмена взглядами ускользнула от Шахана. Хоть тот и был кардиналом Афона, но об иных вещах знать ему было не положено. К примеру, о небольшом государстве с несчастливым именем Сонгми.

— Эти полулюди более чем достойны внимания, — согласился Размус. — Но пока, раз аль-Атрид скрылся, он скорее всего заляжет на дно, и очень надолго. Придётся отложить наши поиски, и сосредоточиться на форсировании военных действий с Алимарисом.

— А вот тут я не соглашусь с вами, маршал, — несмотря на прищурившиеся глаза и хитрую усмешку, которые терпеть не мог Размус, Шахан обращался к нему с подчёркнутой вежливостью. — Вы не знаете мальчишку аль-Атрида. Я готов поклясться чем угодно, что он уже на пути к Пелополису. Я крепко держу его за яйчишки.

— Ты же по посмеешь, — перешёл на «ты» Размус, чего обычно себе не позволял в беседах с Шаханом, тот всё же был высокопоставленным членом Афона, и с этим приходилось считаться даже маршалу, — причинить вред заложнице.

— Я точно знаю, что сопляк знает о том, что она у нас в руках, — покачал лысой головой Шахан, — и примчится за обожаемой кузиной так быстро, как только сможет. Нам надо только держать глаза открытыми пошире.

— Раз ты так считаешь, — скорчила забавную рожицу Мианг. — Ещё и уши стоит навострить.

— Лишним не будет, — как можно спокойней кивнул в ответ Шахан. Он был осведомлен о роли Мианг, и ссориться с этой кажущейся просто взбалмошной девчонкой, не имел ни малейшего желания, хотя частенько хотелось её осадить.

— Положусь на вас в этом вопросе, — поднялся из кресла Размус, — на этот раз.

Слово «последний» не прозвучало, однако чтобы услышать его Шахану хватило ума. Заменить кардинала и правителя Аве для Геблера и Афона задача вполне тривиальная.

Если Большой Джо и был последним из Зебоим, то он мало отличался от обычного человека. Конечно, его росту в два с лишним шарля мог позавидовать любой житель Поверхности и Солярианской империи, а мускулатура была такой, что профессиональные атлеты сошли бы с ума, однако в остальном владелец «Тайного магазина Большого Джо» ничем не отличался от других людей.

Вот только торговал он такими вещами, что найди их при обыске бойцы столичного гарнизона или ординаторы Афона, занимающиеся поиском и изъятием незаконно добытых артефактов, у них возникло бы много вопросов к Большому Джо. Вот только обыски в его «Тайном магазине» проводили регулярно, но найти ничего, кроме пылящегося годами на полках мелкого барахла и дешёвых сувениров, не смогли.