Он прижался спиной к спинке не слишком комфортного кресла, сидеть из-за того, что Паладин лежал на боку, было совсем неудобно. Пока ему оставалось только ждать — ведь его боевой робот был далеко не простой моделью, хотя с виду не отличался от других машин того же класса. Инженеры, говорящие с заметным шеватским акцентом, улучшили пускай и не все, но многие боевые машины пиратов. Откуда они взялись в Волчьем логове, Монтилья даже гадать не хотел, но отчего-то был уверен, что тут не обошлось без Сигурда Йарро. Бывший телохранитель наследника престола был очень непрост, и в его тайны лучше нос не совать.
Прошла, наверное, самая долгая минута в жизни Монтильи, прежде чем экраны загорелись вновь. Паладин медленно, но верно оживал. Строчки на информационном экране сообщали о выходе из строя мотора цепного меча правой руки, о нарушении калибровки прицела спаренной пушки. Лобовая броня превратилась в настоящее решето, кабину уже ничего не защищало. Но Монтилье и не нужна была защита — он видел гибель Симбакки, и сам не собирался пережить этот штурм. Как и покойный капитан абордажников, семьёй Монтилья обременён не был, и дрался с полной отдачей, не думая об эвакуации. Это был его последний бой.
Он рывком поднял Паладина на ноги — машину всё ещё вело, снаряды роторной пушки угодили во многие важные узлы, но всё это не имело значения. Шатающейся походкой он сделал пару шагов, напоминая пьяницу — правда пьяницу ростом в дюжину шарлей и весом два десятка канов. Стоявший ближе всех к нему Гопломах обернулся, вскинул один из своих щитов, которыми только что теснил Богоборца. Паладин сделал ложный выпад цепным мечом, Монтилья несколько раз с силой нажал на гашетку, запускающую его мотор. Тот взрыкнул, зубья дёрнулись, заставив врага рефлекторно закрыться от оружия ближнего боя. Но бесполезный цепной меч лишь бессильно скользнул по щиту, когда Паладин навалился на Гопломаха. И в этот момент Бройер понял, что угодил в ловушку.
Его робот и близко не был омниботом, однако он прошёл за его рычагами столько схваток, что давно уже стал чувствовать машину как собственное тело. И сейчас Бройер ощущал как в живот Гопломаху упираются стволы спаренной пушки Паладина. Два раза по два выстрела в упор превратили броню Гопломаха в обломки. На большее Паладина после экстренного перезапуска не хватило, но роботу Бройера оказалось довольного и этого. Обе боевые машины повалились на пол, исходя дымом, словно кровью из ран.
В этот момент Франц понял, что удача отвернулась от них окончательно. Грёбанный пиратский робот сумел уделать Гопломаха, и они со Страцки лишились преимущества, что давали его десятиметровые щиты. Когда же отчётливо звякнул грузовой лифт, поднявшийся неизвестно из каких глубин, и оттуда вышли ещё два вражеских робота, причём явно не серийных, Франц стиснул зубы — что ему ещё оставалось. Он рывком надел на лицо респиратор, открыл клапан и глубоко вдохнул. Драйв вошёл в его лёгкие и заполнил всю кабину багровым.
Франц не знал, что значит берсерк, но это было последнее слово, что он услышал от Страцки, прежде чем потеряться в багровом тумане боевого наркотика. Юноша забыл себя, полностью отдавшись схватке.
Фей сумел сдержать безумный натиск Скиссора, который словно взбесился после того, как Монтилья сумел повалить Гопломаха. Димахер старался не отставать от товарища, не уступая тому в скорости. Его странный цепной меч — с гибким полотном, больше похожим на широкий кнут, бил казалось беспорядочно, и лишь рефлексы спасали Фея от серьёзных повреждений. Он давно уже стал Богоборцем, и плечи саднило от десятка порезов нанесённых цепным мечом Димахера, а в боку наливалась болью рана от когтей. Но уходить в оборону Фей не собирался — без щитов Гопломаха противники потеряли преимущество, они не успели загнать его в угол, лишить манёвра.
Фей не заметил, как на поле боя прибыли на лифте Цитан с Максом. Не рассчитывая ещё на их помощь, он бросился в атаку на обезумевшего Скиссора. Уклонился от его клешни, поднырнув под неё, перехватил левой рукой у самого основания, не давая опуститься, и несколько раз врезал кулаком по месту соединения тяжёлой руки с клешнёй и корпуса Скиссора. Тут же развернулся на месте, отпуская противника, так что спина Богоборца проскрежетала бронёй по груди Скиссора. Ответный удар врага встретил лишь пустоту, а Фей продолжил движение и врезал Скиссору ногой по голове. Едва не пропустил удар когтей Димахера — не успей Макс перехватить блок стволов своим кнутом, не давая когтям впиться в уже повреждённый бок Богоборца, и Фей рисковал бы получить серьёзную травму. Такую, что вывела бы его робота из строя, пускай и на считанные мгновения, но в бою это слишком долго.
Цитан запустил двигатели Фафнира, заставив семнадцатишарлевую боевую машину стремительно рвануться к врагу. Усиленный импульсом движения удар ногой отбросил Димахера от Богоборца. Солярианский робот покатился по полу и остановился, врезавшись в сцепившихся намертво Гопломаха с Паладином. Страцки заставил своего Димахера вскочить на ноги с такой скоростью, будто марионетку за дёрнули за все нитки разом. Цепной меч его описал широкую дугу, не давая Фафниру приблизиться на расстояние удара рукой. Цитан остановился на секунду, отдавая инициативу врагу, и оба робота замерли, ожидая действий противника.
В схватке Фея со Скиссором пауз не было. Несмотря на помощь Макса, бичевавшего солярианского робота обоими кнутами — вот только толку от этого было немного. Заряда в батареях кнутов почти не осталось, и Макс рассчитывал больше на естественный страх человек перед подобным оружием. Как правило, это срабатывало, но не на этот раз. Пилот Скиссора явно позабыл само слово страх, он не думал об обороне, и только рвался навстречу атакам Фея и Макса. Громадные когти клешни грозили разорвать броню, оставляя глубокие следы на стенах. Фей раз за разом уклонялся, бил по сочленениям, по кабине, по слабым местам, подсвеченным вычислителем Богоборца — для него они светились красным прямо на корпусе Скиссора. Макс то бил кнутами, целя в кабину, то пытался оплести ими ноги врага и повалить его. Но солярианская машина была очень крепкой, а встречный натиск её никак не ослабевал.
Макс попытался обеими кнутами перехватить клешню Скиссора — те обмотались вокруг гротескно-большой конечности робота, и юный лидер пиратов дёрнул их на себя, помогая всем немалым весом Бригандира. Фей, который даже за одну совместную схватку, успел кое-что понять в стиле боя Макса, воспользовался ситуацией. Он проскочил мимо замерших в своего рода перетягивании каната Бригандира со Скиссором, понимая, что у него лишь несколько секунд, прежде чем состязание завершится. Он обрушил на корпус Скиссора град стремительных ударов руками. От брони врага отлетали куски, однако тот словно не обратил внимания на атаку Фея. Попытка Скиссора отмахнулся правым кулаком была не слишком эффективной — Фей легко отбил его и продолжил молотить врага. За этим занятием он едва не пропустил тот момент, когда завершилось противостояние Бригандира и Скиссора. Кнуты не выдержали натяжения и лопнули, оба, одновременно. Бригандир отступил на пару шагов, компенсируя отдачу, а вот Скиссор оказался невероятно ловок. Его пилот действовал на пределе возможностей — своих и машины.
Робот провернулся на одной ноге, используя отдачу и вес гротескной клешни. Фей едва смог вскинуть руки для защиты, прежде чем сжатый кулак обрушился на него. Уклониться или разорвать дистанцию он просто не успевал. Удар впечатал Богоборца в стену — боль стрельнула вдоль позвоночника Фея, заставив лёгкие сжаться. Удар правой в живот едва не повалил робота на пол. И всё, что успел сделать ошеломлённый Фей, это перехватить два когтя устремившейся к нему клешни, не давая той сомкнуться вокруг Богоборца.
Внезапно оказавшийся за спиной у врага Бригандир подцепил ноги Скиссора парой новых кнутов, выскользнувших их отверстий в руках. Рывок — и солярианская машина повалилась к ногам врагов. Гротескно большая клешня её так и осталась вздёрнутой вверх, Фей не отпускал её.
