Твою мать! Долбаная ширинка сейчас лопнет. Хочется разбудить Славу, но не просто трахнуть, а заласкать. Извиниться за все. Но этого мало. Не то, не так.

 Она опять дергается и открывает глаза. Видит меня и смотрит слегка рассеянно:

– Матвей?

– Я могу тебе принести одеяло, – говорю тихо.

– Не… Не надо…

 Слава смотрит на меня, немного нахмурившись.

– Расскажи теперь ты о себе, – просит она меня, отставив сумку.

 Я удивляюсь, но понимаю, что это честный обмен. Она открылась, а я сказал пару слов.

 Подсаживаюсь ближе, беру ее ладони в свои и говорю:

– Ничего интересного. Спортивный мальчик, воспитанный матерью и только после ее смерти узнавший отца. Мне тогда было двенадцать. И я попал в мир больших денег и неправильных людей. Спортом я продолжал заниматься, конечно, а потом травма… ну и дальше я рассказывал. Сейчас, после смерти отца, я не знаю… Я пытаюсь руководить, пытаюсь все делать правильно, но… Черт, Слава, я не знаю. Все очень тяжело.

– Ты справишься, – она касается моей щеки своим маленькими пальчиками.

 И, блядь, я понимаю, что хочу ее. Вот такую вот, настоящую, искреннюю, а не все эти силиконовые долины, что были до этого.

 Ловлю ее пальцы на моей щеке и... целую. Сам не ожидаю от себя такого порыва. А Слава наблюдает с широко распахнутыми глазами. Немного сонными, оттого еще больше кажущимися удивленными.

– Я не умею извиняться, – произношу я. – Не то чтобы мне это стыдно, просто не в моем характере... но, – я встаю, пинаю стул и сажусь рядом с девушкой. – Прости меня, Слава.

– Не за что... – шепчет она и поворачивает лицо. Секунду сомневается и робко тянется к моему лицу, к губам. Сама целует, слегка касаясь. Ее рука невесомо ложится мне на плечо, а я, не теряя момента, наступаю более глубоким, чувственным поцелуем. Девушка не отстраняется, не делает попыток остановиться и остановить меня. Словно повторяет за мной все движения губами, языком. У нее получается нежнее, и это пиздец как заводит. Давно я не целовался так, да еще так долго. Почему-то опасаюсь пускать в ход руки, вдруг остановит? Вдруг не захочет?

 Ее ладонь неуверенно касается моего плеча… И все! Полный снос!

 Я прижимаю Славу к себе, а потом медленно, все еще сомневаясь, пытаюсь уложить на диван. Хочется больше, не так нежно, сильнее, но я боюсь спугнуть. Она не сопротивляется, обнимает меня, а я чувствую, что штаны готовы вот-вот лопнуть. Как она своими неумелыми движениями, своей скованностью так быстро может возбуждать меня? Я всегда считал, что только умелые шлюхи могут быстро поднять член, даже если ты импотент. А тут, можно сказать, невинная девочка, неопытная… Но так заводит.

 Блядь, Матвей, ты, кажется, превращаешься в извращенца.

 Кладу руку на ее бедро, чувствуя, как Слава вся подрагивает. Стараюсь касаться аккуратно, нежно, но, сука, ткань, разделяющая нас, бесит. Углубляю поцелуй, прижимаюсь к ней крепче…

– Матвей, – звучит немного испуганно, но она не пытается прекратить.

 Я прикладываю палец к ее губам и, поцеловав в нос, говорю:

– Не бойся.

 Слава смотрит мне в глаза, а потом медленно кивает.

 Раздеваю ее, медленно, едва касаясь пальцами кожи. Какая у нее кожа! Бархатная. Да еще и вкусная – целую ее шею, ключицы, веду дорожку к груди, продолжая раздевать. Хотя так хочется порвать чертово платье! И купить ей потом новое. Да не одно, много...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Платье наконец на полу. Бежевый лифчик, бежевые трусы – белье едва заметно на теле девушки, сливается с тоном кожи. Смотрю, да практически любуюсь юным телом, изящным, хрупким. А соски-то напряглись, даже под лифчиком видно.

 Стягиваю с себя футболку, Слава внимательно рассматривает меня, прикусив губу, а потом гладит татуировку на моем плече. Пальчики у нее холодные. А я уже весь закипаю!

 Рывком снимаю с нее лифчик, впиваюсь губами в холмики груди. Ненасытно. Играю с сосками языком, периодически их покусывая. Слава издает глухой стон, короткий и стеснительный. Я провожу ладонью по ее бедру. Медленно, поглаживая, сначала по внешней стороне вниз, потом по внутренней вверх. Случайно... Да вру, нарочно, прикасаюсь к тому, что все еще скрыто под нижней частью белья... Мокрая. Готовая. Быстро возбудилась.

 Оставляю в покое грудь, а посмотрев на нее, понимаю, что увлекся – останутся засосы на нежной коже. Целую плоский, упругий живот, одновременно спуская женские трусики. Секунда – и они на полу. Две секунды – мой ремень расстегнут, еще две – и на пол летят мои брюки, снятые вместе с боксерами. Член стоит, во всю длину, бешено пульсируя. Слава смотрит на полностью голого меня, но в глазах нет страха, испуга. Ожидание. Плавно развожу бедра девушки и прижимаюсь пахом, аккуратно входя... хочется резко, грубо. Но я старательно себя контролирую, отчего ощущения в сто крат ярче. Внутри Славы, несмотря на всю ее влажность, тесно. Да и сама она лежит неподвижно, зажмурившись. Больно? Неприятно? Когда меня это волновало?! Но сейчас волнует, не хочу ее обидеть.

– Слава, – шепчу я, погладив ее губы, она широко распахивает глаза. – Расслабься, Слава.

 Но она не слушает, боится. Тогда я вторгаюсь в ее рот поцелуем, глубоким, страстным, мои руки наминают возбужденную девчачью грудь, и вот тогда чувствую – девушка расслабляется. Вхожу глубже, еще, не останавливая поцелуй, на который отвечают смелей, с чувством... блядь! Да я сейчас кончу! Двигаюсь в ней неспешно, замедляя свое удовольствие. И постанываю, твою мать, как подросток при первом сексе! Но плевать, мне хорошо. А судя по тому, что Слава смотрит на меня слегка отрешенно, облизывая губы – ей, во всяком случае, уже не больно.

 Ускоряюсь, не сильно, не быстро. Все мои мышцы напряжены, у меня буквально пульсирует все тело, сознание рассеивается, скользя на грани реальности. Эмоций, ощущения – все в одном комке и вот-вот вырвется наружу. А Слава начинает стонать, содрогаться, вонзается ноготками в грудь... Это делает мой оргазм более бурным, сладким.

 Я слегка прикусываю нежную кожу девичьей шеи и тут же провожу по укусу языком. Слава ойкает и шумно выдыхает.

 Блядь, секс – это, конечно, офигенно, но сейчас со мной было что-то настолько крышесносное, за гранью. И я бы повторял и повторял это, забив на работу, на слежку Шурика. Да на все!

 И я понимаю, что эта девочка уже от меня никуда не денется. Я просто не отпущу ее.

– Слава, – шепчу ей в ухо. – Поедем утром за твоими вещами.

– Что? – хрипло спрашивает она.

– Ты переезжаешь ко мне.

– Чтобы вы… ты мог, когда захочешь…

 Она не договаривает, но я представляю, какие мысли бродят в ее голове.

Ох, кажется, все будет сложнее, чем я думал.

Стася

 Не понимаю... До конца не осознаю. Что сейчас было?

 Сначала неприятно, даже немного больно. Но потом, всего несколько секунд ласк Матвея – и мне становится хорошо. Настолько, что хочется, чтобы он не останавливался: трогал, гладил, целовал, кусал... Входил в меня, сливаясь со мной в одно целое, пусть не так долго, но неделимо. А потом взрыв внизу живота, содрогающийся, оголенный, жаркий. Эйфория, хочется и смеяться, и плакать, все сразу, здесь и сейчас. С ним...

 А сейчас своим предложением Матвей отодвигает все ощущения назад. Словно и не было ничего. Зачем мне перевозить вещи? Жить здесь? Я... Мне, конечно, было хорошо, даже больше чем хорошо. Но я не знаю, хочу ли снова... Да и вредное подсознание упорно сравнивает этого Матвея и того, другого, тогда, в парке, вблизи дома Наташкиной бабки. Признаю, тот Матвей хотел лишь получить, этот – отдать. Но этого мало, я не смогу жить вот так с мужчиной. Пусть он даже мне и нравится. Пусть он даже отец моего ребенка... Господи, как все странно, запутано. Услышь меня кто со стороны, подумал бы, что чушь несу.

– Слава, не надумывай, – словно прочитав мои мысли, произносит Матвей. Невинно целует меня в нос, но при этом сжимает ладонью мою грудь. Волна бежит по телу, но не от боли, от... нет! Как он это делает? – Пойдем спать, – шепчет Матвей, я киваю, собираюсь подняться, но вдруг он берет меня на руки и выносит из гостиной. Держит меня на руках крепко, и вроде бы ему легко, но мне все равно страшно. Поэтому я прижимаюсь к мужскому телу, устраивая голову на жаркой груди. Мы поднимаемся по лестнице, входим в хозяйскую комнату. Матвей, держа меня одной рукой, резко сбрасывает с кровати покрывало и аккуратно кладет меня головой на подушку. Постель прохладная, так приятно холодит кожу. Матвей наклоняется, целует меня в уголок губ.