Однако спустя пару минут мимо остановки проезжает серебристый автомобиль.

 Разворачивается и подъезжает обратно. Тормозит напротив меня, стекло опускается, и я сквозь затихающий уже дождь вижу улыбчивое лицо друга хозяина, Саши.

– Эй, Слава! – зовет он. – Прыгай, подвезу.

 Я мотаю головой. Нет у меня никакого желания садиться к нему в автомобиль. Пусть и мокро, и холодно... пусть этот Саша и был тогда, когда я показывала дом Наташкиной бабушки, самым адекватным по поведению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да ладно тебе, не укушу! – кричит Саша. – Вон, дрожишь вся уже от холода. А так доедешь с комфортом и за приятной беседой.

Опять мотаю головой.

– Сынок, а может, меня отвезешь? – неожиданно подает голос бабушка, стоящая рядом со мной. Вся остановка хихикает, Саша тоже, и я зачем-то подхожу к машине и открываю дверь.

– Вот и молодец, – хмыкает Саша.

 Устроившись, пристегиваюсь и называю адрес. Водитель трогается и едет в точности по маршруту моего автобуса.

 Я смотрю в окно. Молчу. Саша тоже молчит, минут пять, а потом спрашивает:

– Давно на Мэта работаешь?

– Первую неделю, – отвечаю прозрачно.

– Нравится?

– Устраивает.

– Через агентство?

– Да.

– Странно, – фыркает он. – Я думал в подобных агентствах лишь пенсионеры. А ты ничего такая...

 Поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с мужчиной. Он вдруг хмурится и интересуется:

– А мы раньше не встречались?

 Ничему меня жизнь не учит… Зачем я села в эту машину? Понадеялась на его здравомыслие? Я не знаю этого человека. И, конечно, не доверяю ему.

 Так почему я здесь?

 Слава богу, мы приезжаем к моему дому. Я сто раз пожалела, что села в машину. Надеюсь, в жилом районе ничего не случится.

 Вздрагиваю… То ли от дуновения ветра по мокрой одежде, когда Саша открывает окно, то ли от собственных мыслей. Он закуривает, а я отвечаю, стараясь, чтобы мой голос был непринужденным:

– Не думаю.

– Слушай, Слава, а тебе деньги очень нужны?

 Теперь я обнимаю себя за плечи – предчувствие нехорошее.

– Мне хватает, – говорю и отстегиваю ремень безопасности.

 Мне не нравится этот разговор, мне не понравится и его предложение – я уверена в этом. Ищу ручку на двери и снова вздрагиваю, чувствуя прикосновение ледяных пальцев к своему запястью.

– Слава, ну я же вижу… – заговорщицки нашептывает Саша. – Дешевая одежда, квартира в старом доме, работаешь поломойкой… А даже моему папаше, который владеет многим в этом городе, у которого счета в банках по всему миру, мало денег. Их всегда мало, сколько не дай.

– Чего вы хотите? – спрашиваю тихо.

– Ничего страшного, милая, – от его обращения мне неприятно, но я не подаю вида. – Просто надо наблюдать за Матвеем, слушать, видеть. Тебе же не составит труда? – его пальцы сильнее сжимают мою руку, как знак, что отказываться нельзя.

 И пусть от этого человека я не чувствую угрозы, понимаю, что он не один. Господи… Бежать! Бежать! Бежать!

– Не составит, – отвечаю, чувствуя, как хватка на моем запястье слабеет.

– Молодец, крошка. Правильный выбор. Звони, пиши, не забывай. Мы… Я не обижу с деньгами, поверь.

 В руку мне Саша вкладывает клок бумаги, наверное, с номером телефона.

– Спасибо, – натянуто улыбаюсь и выхожу из машины.

 Ноги ватные, руки дрожат, сердце колотится, в горле пересохло… Я падаю на скамейку возле подъезда, прижимая руку к груди. Божечки, куда я попала? А если рассказать Матвею Георгиевичу о том, что предложил его друг? Но я не знаю ни одного, ни второго. Как бы не поменять шило на мыло.

 Что бы сказала бабушка?

 Я руководствуюсь этим в каждом решении. Но сейчас не могу. Надо поступить правильно. А что правильно? Не знаю. Действую интуитивно: пересчитываю купюры в кошельке, вызываю такси и снова мчусь к дому, из которого недавно уехала. Решений за время поездки я поменяла немало, но держалась первого.

 Да, так бы сделала бабушка.

Матвей

Саша сидит напротив меня в гостиной, трезвый, мать его. Вечер, а он трезвый. Удивительно даже.

– Мэт, дружище, ты как-то отдалился, не звонишь, не заезжаешь в гости.

 Охренеть, блядь. Какого черта он сейчас все это несет? Почти два месяца не появлялся, а сейчас решил поиграть в лучшего друга?

– Саня, ты зачем приехал?

– Я это… Блин, не знаю, подходящее ли сейчас время, может, ты еще в трауре…

– Не тяни кота за яйца, – повышаю я голос.

 Помню, что Шурик мне звонил в тот день, когда я резко поменял планы и поехал к отцу. Признаться, после всего случившегося и навалившегося на меня я поначалу даже забыл про тот звонок. Вспомнил, увидев друга вчера, на сороковой день. Но тогда не было ни сил, ни желания спрашивать, хотелось только быстрее свалить с того сборища лицемерия и наигранной скорби.

 А сейчас он заявляется ко мне, мямлит. Зачем?

– Матвей, помнишь, что мы с Ильдаром затеяли?

– Помню, – киваю в ответ. – Вы занялись наркотой.

 Саша морщится, как будто глотнул некачественный вискарь, и немного даже обиженно говорит:

– Ты как будто осуждаешь, а ведь и сам не так давно не гнушался закинуться.

– У тебя немного смазались границы, Сань. И обсуждать я это не хочу. А теперь говори, зачем ты приехал.

– Разве я не могу приехать к другу просто так? – как-то уж чересчур наиграно возмущается Шурик, включая заднюю.

 Не прокатит. Я уже сделал стойку. Не просто так он спросил, помню ли я об их с Ильдаром так называемом бизнесе. И в голову приходит бредовая идея. Нет, даже почти фантастическая… Так ли просто мне тогда позвонил Саша? Или это были происки проснувшейся совести? Не пытался ли он тем звонком уберечь меня от смерти?

 Я чувствую, как руки сжимаются в кулаки, но молчу. На Сашу давить не стоит, потому что вряд ли он сам организатор этой затеи. Кишка тонка. Скорее всего, просто что-то где-то услышал и попытался предупредить.

 Но это все догадки, ничем не подтвержденные. И сейчас мне надо не подать вида.

– Конечно, можешь, Саш, – беру себя в руки. – Вообще, расскажи, как у тебя дела, как Кэт.

 Весь рассказ друга умещается в два предложения. Что-то он резко занервничал, но я делаю вид, что ничего не замечаю. Шурик, придумав какую-то дурацкую причину, спешит покинуть мой дом. Я не возражаю. Еще свидимся, друг мой.

 После ухода Саши я принимаю душ, обдумывая дальнейшие действия. Вода, как и всегда, помогает.

 Обмотав полотенце вокруг бедер, выхожу из ванной и слышу, как внизу разрывается дверной звонок.

Неужели мой неуверенный друг все-таки хочет поделиться мыслями? Спускаюсь по лестнице и распахиваю дверь.

– Слава? – удивляюсь, видя на пороге новую домработницу. – Что-то забыла?

– Матвей Георгиевич… – начинает она, нервно теребя край рубашки, но потом замолкает, краснеет и отводит взгляд.

 Да ладно? Полуголых мужиков никогда не видела, что ли?

– Входи, – отхожу вглубь прихожей, пропуская Славу внутрь.

 Она, все так же глядя в пол, делает неуверенный шаг через порог и поднимает на меня глаза. Старается смотреть только на лицо, но все равно пунцовая. Это даже забавляет.

– Матвей Георгиевич, я хотела рассказать, что ваш друг, который… Ну, тот который приехал, когда я уходила.

– Саша, – подсказываю я.

– Да, он самый. Он остановился на остановке, когда я ждала автобуса, предложил подвезти домой, а потом… В общем, потом он предложил… Я…

– Слава, стоп! – поднимаю я руку. – Проходи в гостиную, соберись с мыслями, а я пока оденусь, договорились?

 Она кивает. Интересно, что же от нее хотел Шурик? И зачем она пришла ко мне? Не поверю в бескорыстную помощь. Наверное, думает, что я денег больше предложу.

 Иду к себе в комнату, быстро переодеваюсь и спускаюсь обратно в гостиную. Слава сидит в кресле у камина, опустив голову. Волосы у нее распущенные, влажные на концах, наверное, попала под дождь. Девушка теребит свои пряди, пытаясь их просушить. А я, подходя ближе, опять ловлю этот чертов запах неизвестных мне пряных трав! Он буквально просачивается через нос в мозг, заставляя меня подойти к девушке вплотную и коснуться ее волос... Когда я успел стать фетишистом?