Шейд сходил к себе домой и вернулся, неся холщовую сумку. Когда он пришел на стоянку, все уже садились на свои мотоциклы. Он бросил сумку на заднее сиденье грузовика Райдера рядом с Никелем. Расстегнув молнию, он достал свой «Desert Eagle» 50-го калибра и засунул его за пояс джинсов. Затем достал несколько патронов из сумки, положил их в карман куртки и застегнул ее обратно. Хлопнув дверью, он подошел к своему мотоциклу и оседлал его. Только тогда Шейд завел двигатель, готовый к поездке.

Братья перегоняли свои мотоциклы за Вайпером и Кэшем в начало парковки.

Голос Вайпера звучал сильно и отчетливо сквозь рев мотоциклов:

— «Последние всадники», мы выезжаем!

Лили сидела, облокотившись на спинку деревянного стула, и смотрела на человека, который похитил ее из магазина при церкви.

Он затолкал ее на заднее сиденье автомобиля, а затем уселся рядом с ней в то время, как огромный водитель выезжал с парковки.

Лили не пыталась заговорить с молчаливым похитителем, она была слишком занята тем, что смотрела в окно, пытаясь понять, куда они едут. Ей нужно было следить, чтобы потом найти дорогу домой. Они проехали несколько километров из города в сторону Джеймстауна, а затем съехали с дороги и пару километров ехали по узкой грунтовой дороге. Наконец машина заехала в гараж. Лили чуть не вскрикнула, когда погас свет. К счастью, зажегся другой.

Мужчина привел ее в комнату и сказал, чтобы она присела.

— Кто вы? — спросила Лили, глядя на него.

В комнате из мебели не было ничего, кроме занимаемого ею стула. Мужчина стоял, прислонившись спиной к стене. Он определенно не вписывался в этот дом в своем дорогом костюме и ботинках.

В памяти всплыло воспоминание о том, как Рэйчел описывала человека, похожего на него. Она нашла ответ еще до того, как он заговорил.

— Меня зовут Кинг.

— Зачем вы меня похитили?

— Кэлли, похищение — это такое грубое слово.

Этот мужчина явно не понаслышке знал, что такое грубость. Это слово определенно подходило ему. В нем не было ничего мягкого. Его тело и лицо источали безжалостность, которую он, казалось, был не прочь воплотить в жизнь.

— Не называйте меня Кэлли. Меня зовут Лили. Откуда вы меня знаете? — она заставила себя говорить увереннее, чем на самом деле себя чувствовала.

— Разве ты не помнишь? — он вопросительно посмотрел на нее.

Она помнила. Боже помоги ей, она помнила. Он был тем человеком, который убил ее мать, Маршалла и мужчину, который насиловал ее, а потом поджег квартиру, в результате чего сгорел целый жилой дом.

— Вы тот, кто забрал меня у матери и отдал приемным родителям.

Она не собиралась упоминать о том, что также видела, как он убивал их, испугавшись, что он убьет свидетеля преступления, совершенного им много лет назад.

— Эта сука не была тебе матерью. Этой шлюхе нельзя было позволять иметь детей. Она была воплощением зла.

— Откуда вы знали мою мать? — спросила Лили.

— Она жила в моем районе, можно сказать мы выросли вместе. Я видел ее время от времени. Я владею несколькими бизнесами, один из них был связан с предоставлением развлечений для мужчин. Она работала у меня некоторое время, пока не начала воровать наличку из карманов клиентов.

— Моя мать была проституткой, — сказала Лили с побледневшим лицом.

— Твоя мать была шлюхой. Она отдавалась бесплатно так же часто, как и продавала себя.

Лили поморщилась от его жестоких слов.

— Это все, конечно, очень интересно, но я пытаюсь понять, какое отношение это имеет к тому, что вы похитили меня. Если вы беспокоились, что я когда-нибудь заговорю о том дне, то я этого не сделаю.

— Я и не думал, что ты это сделаешь, Лили. Было бы не очень приятно давать показания, не так ли? — насмешливо сказал Кинг.

Его слова дали ей понять, что он также помнит, почему убил ее мать и тех мужчин.

Лили замкнулась в себе, вспомнив, как с ней обращались в детстве. Она достаточно хорошо знала себя, чтобы понимать, что никогда не сможет дать показания о том, что с ней происходило.

Девушка услышала, как Кинг вздохнул, засунув руки в карманы.

— Я не хотел пробудить у тебя плохие воспоминания, Лили, но иного выхода нет. У меня есть враг, который намерен уничтожить меня, и он планирует использовать тебя для достижения этой цели.

— Каким образом? Я не понимаю. И не хочу понимать. Я просто хочу вернуться домой к своему мужу. Он будет беспокоиться обо мне. Я хочу домой.

Лили запретила себе плакать перед этим незнакомцем. Она давно перестала плакать по всякому поводу. Больше она не была слабой, у нее был Шейд, Бет и Рейзер, и у нее были «Последние Всадники». Той слабой женщины, какой она прежде была, больше нет.

— Я не могу отпустить тебя домой, пока не уничтожу Диггера. Он сбежал из тюрьмы пару дней назад, и находится недалеко от Трипоинта, если уже не там. Я не мог рисковать. Я должен был забрать тебя туда, где он не сможет тебя найти, пока я сам не найду его. Не волнуйся, это не займет много времени, и тогда ты сможешь вернуться домой.

— Зачем ему пытаться использовать меня против вас? Я вас даже не знаю, — возразила Лили.

— Посмотри на меня, Лили. Это очевидно, — он пристально смотрел в ее глаза.

— Нет, — девушка покачала головой, отрицая такую возможность, и сильно зажмурила глаза, будто могла заставить его исчезнуть. Однако она не могла отрицать правду. Лили горько рассмеялась. — Значит, моя мать была проституткой, а мой отец был ее сутенером?

— Помимо всего прочего, — кивнул Кинг. — Боюсь, что сутенерство — не самый худший из моих грехов. У тебя не было ни единого шанса.

Лили опустила голову, волосы упали вперед, скрывая лицо.

— Ты хоть знаешь, что я даже понятия не имела, что папы существуют? А когда узнала, то проплакала три дня? Ты хотя бы представляешь, что она делала со мной и какие вещи заставляла меня выполнять?! — Лили подняла взгляд своих фиалковых глаз и с ненавистью посмотрела на Кинга, который побледнел от выплеска ее эмоций.

На его лице очень быстро появилась маска невозмутимости. Но Лили успела увидеть муку в его глазах. Глазах, которые были так похожи на ее собственные. Ненависть отступила, сменившись жалостью. Она страдала восемь коротких лет, в то время как этот человек страдал гораздо дольше.

— Я… — Кинг прочистил горло. Его бесстрастный голос противоречил выражению глаз. — Я не знал. Моя сестра была жестоко убита. Ее похитили и порезали на куски. Я любил свою сестру. Именно поэтому я делал некоторые вещи, когда начинал свой бизнес, чтобы вытащить ее из грязи этого района. Когда она умерла такой смертью, я поклялся, что больше никогда не позволю никому так властвовать надо мной. Люди, с которыми я имел дело, были слишком опасны. В ту ночь, когда они вернули тело Ариэль, мне пришлось заниматься организацией ее похорон и выбирать одежду, в которой ее должны были похоронить на следующий день.

Кинг провел рукой по своим темным волосам.

— Я вернулся в свою квартиру, напился и принял немного кокса. Бренда, наверное, заходила. Даже не помню, чтобы эта сучка была там. Помню, что на следующее утро от меня несло сексом, но я ничего не помнил из той ночи. Я держался подальше от района, в котором жила Бренда. Он навевал слишком много воспоминаний. Однажды одна из моих девочек сильно пострадала. Я поехал туда, чтобы свести счеты, но уходя, услышал детский смех маленьких девочек. Этот звук ни с чем не спутаешь. Я оглянулся на детскую площадку и увидел тебя. Ты выглядела точно так же, как моя сестра в таком же возрасте. Когда Бренда вышла за тобой на улицу и позвала тебя домой, я понял, что сделала эта сука. Я заставил ее прийти ко мне в офис. Она сказала, что не рассказывала мне о тебе, потому что боялась, что я убью ее. Она была права. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не прикончить ее в тот день. Единственная причина, по которой я не сделал этого — была ты. Я не хотел, чтобы ты пострадала, как Ариэль. Ты была слишком красива, чтобы втягивать тебя в мой мир. Я дал ей деньги на тебя. У нее было достаточно, чтобы переехать из той крысиной норы, но она осталась там, чтобы быть ближе к своим поставщикам. Я знал, что она принимает наркоту, поэтому заплатил Маршаллу, чтобы тот переехал к ней присматривать за тобой и защищать. Вместо этого он стал еще одним из твоих мучителей. Я понятия не имел, что она с тобой делала до той ночи, когда позвонил Маршалл. Он был так зол на Бренду за то, что она позволила другому мужчине заполучить тебя, что позвонил мне. Не думаю, что этот тупой ублюдок думал, что я спрошу тебя. Я знал, что этому сукиному сыну все равно, даже если Бренда трахается с пятьюдесятью мужиками, — его голос был полон отвращения.