— Проблем с парковкой не было? — поинтересовался Джордж, принимая у нас пальто.

— Нет, никаких. Спасибо, Джордж, ты идеально все объяснил, — жизнерадостно ответила я.

— Какой-то парень в вашем гараже, наверное, принял нас за грабителей, — в качестве приветствия заявил Джим.

— Все было не совсем так, — покосилась я на него и снова повернулась к Джорджу: — Один ваш сосед парковался одновременно с нами и спросил, кто мы такие и к кому идем. Но я уверена, осторожность никогда не повредит.

— Даже удивительно, что он не позвонил вам для проверки, — ухмыльнулся Джим.

— Может, он сам и есть взломщик, — легким тоном предположила я. Господи, зачем я вечно так стараюсь? Надо расслабиться. Все будет в порядке. Мы отлично проведем время и будем жить долго и счастливо.

— А как он выглядит? — спросил Джордж, ведя нас в холл.

— Очки в тонкой оправе, кожаная куртка, модная стрижка.

— По описанию похоже на Маркуса. Он довольно безвреден; просто не привык к своей новой сфере обитания. Думает, что на крытой парковке недостаточно видеокамер, ну и всякое в таком духе. Вот что делается с молодым человеком, когда он запускает стартап и выходит на баланс в миллиард долларов.

Джим восхищенно присвистнул, когда мы вошли в гостиную, и меня невольно обуяла некоторая гордость, а вернее сказать, даже надменность. Горел камин, квартира выглядела теплой и гостеприимной.

— Скажи, неплохо? — шепнула я, легонько подтолкнув мужа локтем.

— Как будто у «короля-солнца» Людовика Четырнадцатого и Долли Партон родился ребенок, который стал дизайнером интерьеров, — пробормотал он, недостаточно громко для настоящей грубости, но на грани, заставив меня напряженно выпрямиться.

— Неправда, Джим, ничего похожего, — зашипела я.

Он с полуулыбкой взглянул на меня:

— Знаю, просто дразню тебя.

Появилась Беатрис и направилась прямиком к Джиму; она широко раскинула руки и заключила его в теплые объятия. Я знала, что ему неловко — он вообще не из тех, кто склонен к телячьим нежностям, — но он приготовился ко всему и потому не оплошал.

— Очень рада наконец-то с вами познакомиться! — Беатрис взяла Джима под руку. Мне было ясно, что он старается сдержать улыбку. — Я так много о вас наслышана! — Она подмигнула мне, хотя лучше бы, конечно, воздержалась, потому что иначе получалось, будто мы с ней всю дорогу сплетничали.

— Ну, это все ложь. На самом деле я очень славный парень, — заявил Джим.

Беатрис бросила на меня вопросительный взгляд, но это была всего лишь одна из шуточек Джима. Он всегда так отвечал, если слышал слова: «Мне о вас много рассказывали».

Мы перебазировались к окнам, Джордж приготовил напитки, а я показала Джиму, как размещены светильники на открытых балках под потолком — возможно, с большим энтузиазмом, чем они того заслуживали.

— Вы должны заходить почаще, — раздался у меня за спиной женский голос.

Первым, что я заметила в его обладательнице, были седые волосы. Они выглядели потрясающе, а сама она была привлекательной и элегантной. Мы обменялись рукопожатиями.

— Я Ханна, агент Беатрис, — представилась женщина.

— И уж конечно подруга Беатрис! — воскликнула хозяйка дома. Она устроилась на диване и похлопала по мягкой обивке рядом с собой. — Джим, пожалуйста, посидите со мной, чтобы не орать через всю комнату, а поговорить спокойно.

Джим не спеша выполнил просьбу. Меня так и подмывало поторопить его, я даже чуть не ляпнула: «Не заставляй Беатрис ждать». Мы с Ханной стояли рядом, а Джордж раздавал напитки.

— Да, я бывала тут считаные разы, — подтвердила я, немного не уверенная в своем ответе. Стоило ли отвечать настолько буквально? У меня появилось ужасное предчувствие, что вечер вот-вот придет к той точке, когда все понимают шутки, кроме меня; и чем сильнее росла моя паранойя, тем вероятнее становился такой исход. «Возьми себя в руки, — мысленно скомандовала я самой себе. — Что с тобой такое?»

— Жилые интерьеры — моя страсть, поэтому я склонна впадать в раж, когда вижу что-то вроде этого, — и я окинула гостиную взглядом.

— Вы играете на фортепиано? — спрашивал между тем Джим у Беатрис.

Я обернулась к ним и увидела, что он показывает подбородком на белый рояль-миньон.

— Нет, а вы?

— Не-а, — протянул Джим, поворачиваясь ко мне и поднимая одну бровь. — И поэтому не держу инструмент дома, — с ухмылкой добавил он.

Я быстренько снова повернулась к Ханне, улыбаясь и делая вид, что не слышала их обмена репликами, но при этом пытаясь усилием воли усмирить вену, которая отчаянно пульсировала на шее.

— Значит, Эмма, вы сумели, судя по всему, преуспеть там, где многие потерпели поражение, — проговорила Ханна.

— Вы о чем?

— Вы соблазнили Беатрис! Уверяю вас, многие пытались это сделать.

— А мне кажется, все было в точности до наоборот, — хихикнула я.

— Я так поняла, вы и сами немного пишете?

— Я? Нет-нет! То есть когда-то, много лет назад, подумывала об этом и даже пробовала, но… — забормотала я бессвязно, чувствуя, что становлюсь пунцовой.

К моему великому облегчению, вошла горничная и объявила, что ужин подан. Беатрис встала.

— Пожалуйста, сюда! — провозгласила она и показала на арочный проем, за которым располагалась столовая. Но сначала Беатрис положила руку на плечо Ханне: — Прости, дорогая, Крейг в последний момент не смог прийти, а искать кого-то вместо него было уже поздно.

— Какие глупости, Беатрис! Я совершенно не нуждаюсь в паре, особенно из числа твоих гламурных дружков-геев. Надеюсь, у тебя нет аллергии на нечетные числа.

— Джим, вы не откажетесь отвести меня к столу? — Беатрис взяла моего мужа под руку, а мы с Ханной пошли следом. Все это ужасно старомодно, подумала я.

— Какие славные у вас туфли, — опустила взгляд к моим ногам Ханна.

— Ой, спасибо. Они от Кейт Спейд. Должна сказать, мне нравится, как они смотрятся. — И я тоже посмотрела себе на ноги.

— Удобные?

К тому времени мы дошли до стола, и тогда я положила руку на спинку стула и сняла одну туфлю, чтобы показать Ханне.

— Очень! Вы удивитесь насколько.

— Вы не возражаете? — Ханна взяла у меня туфлю и разулась.

— Нисколько. Кажется, у нас примерно один размер.

От типично дамских разговоров мне стало лучше. Мерить чужие туфли, беседовать о моде… не то чтобы я строго ей следовала, но стала обращать на нее больше внимания, когда начала проводить время с Беатрис.

— Садитесь уже, болтушки, не тяните время, а то все остынет, — проворчала Беатрис.

Ханна села между Джорджем и Джимом, и совсем скоро у них завязалась оживленная общая беседа.

Еда была отличной.

— Не понимаю, как она выносит разговор с ними обоими сразу. Разве ей неизвестно, что экономика и финансы — самые скучные на свете темы? — сказала Беатрис, и мы с ней засмеялись. — Ты принесла? — спросила Беатрис.

Я знала, что она имеет в виду краткое содержание романа. Беатрис всю неделю им интересовалась, но оказалось, что не так-то просто сжато изложить будущую историю. Я говорила Беатрис, что это она во всем виновата: каждый вечер таскает меня по вечеринкам, как в таких условиях найти время для сочинительства? «Я же не суперженщина», — сказала я ей. «Ты как раз именно суперженщина, — парировала Беатрис. — Потому-то я тебя так люблю».

Ее слова подтолкнули меня наконец взяться за дело и довести его до конца.

— Да, принесла, рукопись на столе в холле.

— Хорошо, — похвалила меня Беатрис.

— Но это совсем грубые прикидки, — предупредила я. — И там всего пара страниц, Беатрис, как ты и велела, все очень схематично.

— Понимаю, — сказала она и опустила мне на руку ладонь, — не переживай, дорогая, я уверена, все вышло безупречно.

— Ты ведь никому не покажешь, правда?

— Конечно, нет… думаю, нам тут нужна кое-какая новая мебель, — сменила тему Беатрис. — Как ты считаешь? Например, такой большой деревенский буфет — ну, знаешь, где люди посуду напоказ выставляют.