— Прости конунг, но это невозможно, у меня другой путь, — его голос дрожал, когда он отвечал мне.

— Почему, я же не запрещаю тебе видится с родичем, в племя вернёшься, как подрастёшь, — я не ожидал отказа, потому давал ему время обдумать.

— Не могу…

— Ты подумай, не торопись. Знаешь где моё поселение? Приходи, я приму тебя.

— Благодарю, конунг, — поклонившись, он отошёл.

Какое-то время спустя я с сожалением смотрел, как паренёк со старшим словеном уходят по притоку Двины. Они отплыли на лодке с взятым ими проводником, непонятное напряжение сковало меня. Неужели я так прикипел к пареньку? Я жалел, что он ушёл? Мне осталось только надеяться, что он придет ко мне.

Мы продолжили путь по Двине и преодолев несколько порогов, через десять дней пришли к впадению реки в море Эйстрасальт [2]. Тут мы простились с Эльриком, он уходил в Гёталанд.

В залив вошли после небольшого привала, и не отходя далеко от побережья, мы продолжили путь по морю. Шторм налетел неожиданно, и потрепал нас изрядно, но через день море успокоилось.

Десять дней мы болтались на волнах, пока не подошли к Хельмскому заливу, ещё два дня пути и мы по небольшому протоку[4] вошли в Нево море[5].

Путь шёл к завершению и нам не терпелось быстрее вернуться домой. Преодолев Нево, мы вошли в Волхов, реку на берегах которой стояла Ладога.

К берегам Ладоги, мы подплыли под сильным дождём, сойдя с кораблей, мы с Рёриком укрылись в его доме. Нам быстро накрыли на столы, и спустя немного времени мы сидели и отмечали благополучное окончание похода. Рерик заговорил о предстоящей свадьбе, пригласил меня на скорое сватовство.

— Думаю дней через десять выйти из Ладоги, пойду в Плесков.

— Да. верно так и сделай, дай людям отдых, а потом выходи, — согласился с ним.

— А ты куда, друг? — он спросил меня.

— Пойду домой, тоже дам отдых людям. Встретимся в Плескове, поддержу тебя в сватовстве, да и дело у меня там есть.

Я уже знал, что теперь не уйду из города кривичей, пока не найду Ясину. Встречусь переговорю, все выясню. Если счастлива, поселюсь рядом, что бы видеть. Если помощь иль поддержка нужна будет, всё сделаю для неё.

— Сверр, а Сверр? Ты слышишь меня? — это Рёрик меня тормошит, задумался я.

— Слышу, ты что хотел?

— Как там у кривичей по обычаю, сразу после сватовства женятся или ждать надо?

— Хм, — я усмехнулся.

— Не женился, не знаю.

Мы оба засмеялись, попивая заморское вино.

Через день, когда подсохла дорога после дождя, я со своими викингами направился к нашему поселению.

[1] Столп — устаревшее, то же, что столб.

[2] Эйстрасальт — Балтийское море.

[3] Хельмским заливом — Финский залив

[4] Эта протока будущая река Нева — по мнению некоторых учёных 1000 лет назад не было реки Нева, она образовалась после того как воды Балтийского моря отступили.

[5]Нево море — Ладожское озеро

Серпень, главный город кривичей Плесков.

ЯСИНА

Я и Хват вернулись в Плесков, князь Владдух узнавший о моём возвращении заранее, встречал меня у ворот в город. Спустившись с коня я подошла и посмотрела на отца, он молчал.

— Прости отец, я виновата, но по другому не могла.

— Иди, — он раскинул руки.

Я сделала шаг и уткнулась ему в грудь, утонув в его теплых объятиях.

— Доча, доча…

Мы направились к дому, пройдя несколько шагов. князь обернулся и посмотрев на Хвата, проговорил:

— Семью твою я поддержал, а за дочь благодарю и не забуду.

Хват промолчал, лишь поклонился князю.

Уже у порога дома, я посмотрев в бок увидела Герденя, он стоял и смотрел на меня. Я же от усталости, не в силах, что либо сказать, вошла за князем в дом.

— Отдыхай, набирайся сил, Ясина. Завтра поговорим, — тяжело вздохнув проговорил князь.

Я лишь согласно качнула головой и отправилась в свою комнату. Там раздевшись, я ополоснулась в большой кадке, и почти сразу же заснула.

То что мне приснилось, было невероятным. Во сне я увидела Сверра, он стоял у священному капищу, и вокруг посыпали зерно, люди пели свадебные песни, то была свадьба по обычаям кривичей. Проснувшись утром, я была очень удивлена и долго думала, к чему этот сон.

Утром вышла на крыльцо, радуясь солнышку. Пошла за ворота, решаюсь пройтись по городу, сил уж печалиться больше нет. Слова старца-гриве дарят мне надежду, у меня будет дитё, значит будет и жизнь.

Проходя мимо дома Герденя, вижу, как он идёт мне навстречу.

— Добра, княжна, — говорит приближаясь.

— И тебе добра, воевода, — смотрю прямо на него.

— С благополучным возвращением из Кривитеска.

Согласно махнув головой, я подумала, он похоже думает, что я всё лето там провела.

— Княжна, мы можем поговорить?

Я остановилась, и посмотрела на Герденя.

— Да, говори, — мы медленно пошли по улице.

— За варяга пойдёшь? — спросил напрямую.

— Почему не за меня?

В этот миг из ворот двора воеводы выглянула Зденка, я остановилась и посмотрела на неё, она тут же спряталась.

— Гердень, не растеряй своё счастье.

— О чём ты? — он удивленно посмотрел на меня.

— Сын у тебя будет.

Подумав добавила:

— Один. а потом ещё трое. Ты береги её, — я мотнула головой в сторону ворот.

— А ты что? Неужто за чужака пойдёшь?

Я вздохнула тяжело, понимая, что это неизбежно.

— Да, без варяга и его поддержки, племя не выстоит. Для себя я ничего уж не хочу, всё одно мне варяг иль кто другой.

Воевода помолчал, а потом тихо проговорил:

— Будь счастлива Ясина.

— Благодарю, — улыбнулась ему и пошла к княжескому дому.

Там в свой комнате я открыла небольшой ларь[1] и вытащила оттуда узелок. То был узелок с рунами гриве, перетянутый тонким кожаным ремешком.

Развернула и его, там небольшой камень, на нем были начертаны руны. Их было три, две мне были знакомы, одна нет.

Первая, обозначала дорогу, и она у меня была, то поход на Корсунь.

Вторая, была руной воина, и этим воином, я не сомневалась был конунг гётов.

А вот третья, я не знала, что она значит, ней было изображено, что-то напоминающее два крыла птицы в полёте[2]. Я долго держала её в руке, согревая и думая о прошлом.

Мысли, как птицы летели в безоблачное детство. Там я увидела себя маленькой девочкой, там я увидела подошедшего Эльрика. Там десять лет назад, Сверр был моложе и как мне казалось опаснее. Я видела живой Дорте, и была счастлива, ведь ещё не было потерь и слёз любви.

Как долго я так сидела, не знаю, отец открыл дверь и стоял смотрел на меня.

— Отец, поговорим.

Я уже приняла решение, не лёгкое, но нужное.

— Доча…

Он присел рядом, опустил голову.

— Скоро сватовство? — повернула к нему голову.

— Да, через пять дней приедут. Ты?

— Да, я дам своё согласие. Только у меня есть условие к тебе и моему будущему мужу. Без него не будет свадьбы.

— Какое? — князь явно не ожидал такого.

— Как придут в Плесков, тогда скажу, — это решение я давно приняла.

— Если ты про то что жила с варягом, я то сам сообщу. Ему моя поддержка нужна в борьбе с словенами за Новый город, а мне его в том, чтобы отстоять наши земли, от тех же словен. Он не откажется, уверен.

— Я не жила не с каким варягом…

— Но…

Отец смотрел на меня непонимающими глазами, а потом опустил голову, и тихо произнес:

— Прости меня доча, за всё прости. За то, что росла без меня, за то что сейчас лишаю тебя счастья…

Он не договорил, я встала и подошла к нему и положила руку на плечо.

— Не печалься отец, всё будет добро. И гриве так сказал и я чувствую.

Через пять дней в Плесков пришли люди из Ладоги, это были воины, что ходили в поход с Рёриком и Сверром. Они въезжали в город, на конях, я стояла за углом одной из изб и наблюдала за ними. Впереди ехал Рёрик, и я решила, что мой жених один из его приближённых. Даже не пытаюсь угадать кто, мне всё равно.