— Победители могут выбрать, с кем пойдут из конунгов!

А затем он повернулся к Хвату и произнёс:

— Поздравляю воин! Буду рад видеть тебя в своей дружине, но выбор за тобой.

Я напряжённо смотрела на Рёрика, почему то внутри ощущая протест, неприятие этого варяга. В этот миг Хват повернулся в мою сторону, и мы встретились взглядами. Но тут же он вновь посмотрела на конунга Ладоги и заговорил:

— Конунг, почту за честь пойти в поход на одном из твоих кораблей. Но…

— Что не по тебе? — Рерик нахмурившись посмотрел на него.

— Я не один, со мной молодой паренёк, он мой родич. Оставить не могу, он один в этом мире.

— Где он, покажи? — произнёс уже спокойно конунг.

— Вот он, — показал в мою сторону и добавил.

— Подойди, Яс… — он недоговорил. запнулся.

Я подошла ближе, дрожа от волнения. Рёрик не стал меня разглядывать, скользнул слегка взглядом и повернул голову к Хвату.

— Уверен, что парень перенесёт дальний поход?

Хват мотнув головой, подтвердил, что я справлюсь.

Рёрик вновь повернулся ко мне, прищурив один глаз, оглядел меня.

— Щуплый ты больно. Но и я был не старше в своём первом походе. Но учти, будешь ныть, выброшу за борт. Ну, хорошо, бери его с собой. А тебя с первым походом Яс, — проговорил, после чего его рука ударила мне по плечу.

Я покачнулась, хорошо хоть не отлетела в сторону, от боли мне пришлось зубы сжать.

Поединки продолжились, я как хвостик поплелась з Хватом, благодаря его за то, что он для меня сделал. Но промолчала о том. что он ошибся с выбором дружины конунга.

На следующий день Деян с отрядом вышли в обратную дорогу к Плескову, Хват на словах передал известие для своей семьи. Он велел сказывать, что вернётся в конце лета, а может и в начале осени, да ещё попросил передать, чтоб поддержали его семью, до его возвращения.

Как только обоз кривичей вышел за ворота, мы с Хватом вышли провожать, к обозу быстро приблизился конный всадник. Он спешившись направился к Деяну, и обоз остановился.

— Стой тут, — проговорил Хват и направился к Деяну.

Они говорили какое-то время, затем обоз продолжил путь, Хват вернулся ко мне.

— Что случилось? — взволновано обратилась к другу.

— Князь Владдух ищет свою дочь.

— А что ты? Что Деян? — от волнения я резко остановилась.

— И я и Деян, уверили посланника, что тебя нет в Ладоги и с нами тебя не было.

Облегчённо вздохнув, я уже приняла решение и отступать не собиралась. Будь, что будет в дальнейшем, но это лето мне нужно побыть рядом со Сверром.

В следующие несколько дней варяги вели последние приготовления к отплытию. Мне было знакомо, как варяги готовятся к походам и я поделилась своими знаниями с Хватом. Мы сделали некоторые запасы, навялив рыбы и мяса косули. На украшение, что прихватила из дома отца в Плескове, я выменяла немного соли и мешок дроблёной крупы. Это был наш вклад в общие припасы дружины конунга Рёрика.

В последние дни цветеня, ранним утром, корабли отошли от причалов города, я повернув голову смотрела на всходившее солнце, на голубом небосводе. Мне на миг показалась, что где-то там впереди за драккаре, сероглазый великан, с глазами которые мне раньше казались холодными, подняв голову и смотрит на солнце.

Корабли Сверра, несколько больших и мощных драккаров, десять кнорров и три карви[1], а ещё три ладьи, построенные словенами Нового города, вышли первыми по Волхову. А за ним драккар Эльрика, нос которого украшен большой резной головой дракона. Я гордилась братцем, он руководил командой корабля. Завершали, растянувшиеся по реке корабли, драккары конунга Ладоги, под тем самым стягом, белым с золотым соколом.

Я до этого никогда не плавала на кораблях не на малых, и не на больших. Только на маленькой лодке и то раза два с Эльриком. Ощущения поглотившие меня в момент отплытия, мне никогда не забыть. В памяти потом не один год, они будут самыми запоминающимися и самыми радующими сердце.

Мне было неведомо, были ли в мире женщины, плававшие с викингами в дальние походы, или мне одной такое удалось. Но я была безмерно счастлива, что моя мечта сходить в поход со Сверром, осуществилась. И за это я благодарна Хвату, и о том не раз ему сказала. Он был лучший друг, верный и понимающий, и другого мне не надобно.

Хорошо понимая языки варягов, вслушивалась в разговоры ещё на берегу, поняла, корабли плывут к Теплому морю, которое они называли Понтийским[2]. Варяги намеревались захватить Корсунь, что это такое мне было не ведомо. Но из их разговоров я пыталась понять, и разобраться, где это, насколько далеко и на сколько наше плаванье, будет опасным.

А пока наш путь лежал по реке Волхов, к Новому городу, что стоит недалеко от Ильмень-озера. Плыть кораблям надо против течения, а потому парус был на кораблях опущен и работали весла. А потому над рекой разносились чёткие и громкие команды гребцам.

От волнения меня немного потряхивало, я присела прямо на пол, и прижалась спиной к борту кнорра, на котором мы плыли вместе с Хватом. Не спуская глаз я смотрела, на окрестности мимо которых мы проплывали. Лес казался бесконечным, но иногда в проплешинах виднелись луга.

Варяги переговаривались между собой и я узнала, что в пути мы будем около пяти дней, и на шестой встанем у пристаней Нового города. Возможно, викинги этого опасались, князь словен Младен не даст им пристать, приведя в город свою дружину.

Боя с ним, конунги не хотели, потому как цель их была другая, они хотели сберечь людей и корабли, для дальнего похода. И если князь не даст им мирно пристать к пристаням, корабли варягов минуют Новый город и встанут на привал на берегу Ильмень-озера.

Весна, начало пути из варягов в греки.

СВЕРР

Корабли отошли от причалов города, для меня начался путь в никуда. Мы шли против течения и потому размеренно работали гребцы. Я внимательно осматривал, окрестные берега, поросшие густыми лесами.

Пытаясь найти причину, с которой можно было выстроить дальнейшую жизнь. Нет, слабым меня не назовёшь, я уже терял близких, но тогда со мной был Эльрик, я заботился о нём и совсем не думал о своём будущем. Сейчас Эльрик вырос и уже не нуждается во мне. Пережить потерю Ясина, потерю надежды на то что любимая будет со мной, не знал как. Горечь потери разрывала сердце.

Время не уменьшало мою боль, и что притупит её я не знал.

Через пять дней корабли стали подходить к окрестностям Нового года, где мы хотели встать у причалов, на отдых и пополнения запасов.

Мы думали, что князь словен Младен возможно не даст нам пристать на пристанях Нового города, приведя в город свою дружину, это был его город и он не собирался нам его уступать.

Боя с ним, мы не хотели, потому как цель была другая, нужно было сберечь людей и корабли, для дальнего похода. И если князь не даст мирно пристать к берегу, наши корабли минуют город и встанут на привал на берегу Ильмень-озера. Таково было наше совместное с Рёриком решение.

Разбираться со словенами мы будем по осени, тогда и захватим Новый город, в этом было давнее желание Рёрика.

Город показался из поворота реки и мы стали приближаться к причалам. Мои корабли шли первыми и потому мне нужно было принимать решение, приставать или проходить мимо.

Я выкрикнул громко рулевому, приблизиться немного к берегу, показывая, что хотим пристать.

Тут же последовал второй приказ, быть готовыми к нападению словен, и держать наготове щиты. Мне были хорошо видны люди на причале, только было не понятно, что они затевают.

Время будто замерло, пока мы медленно приближались к берегу.

И тут в нашу сторону полетели стрелы, мою люди закрылись щитами, и рулевой стал отворачивать корабли от причалов города. Немного времени понадобилось. чтобы отодвинуть корабли подальше, и мы стали отходить от берега Нового города.

Выкриками с корабля на корабль мы стали предупреждать друг друга об опасности. И корабли медленно проходили мимо пристаней, словени больше не стреляли и только наблюдали за нами.