Я сглотнула комок в горле, соображала, как мне его переубедить. Но от страха не получалось нормально думать, в голове только и крутилось, что меня отправят на кол. Всё на что меня хватило, это раскрыть рот. Так с открытым ртом я и смотрела на Хора.

А он, поднял руку и показал куда-то за свою спину, слегка мотнул головой в ту же сторону.

— Хочешь туда?

Я и так туго соображала, от испуга, а тут посмотрев за его спину, и увидев на высоком частоколе забора, на одном из пиков, человеческую голову, с длинными светлыми волосами, похоже это была женщина, и совсем онемела.

— Ааа…

Это я выдохнула и тут же всхлипнула, одним дыханием, без слез и криков.

Сколько я смотрела на голову не знаю, но когда перевела взгляд на Хора. видимо было совсем со мной плохо.

— Дааа ужж, — произнёс Хор, и всё же посмотрел на меня.

— Зачем? — кажется, я чуть пришла в себя.

Хор хмыкнул и приблизился, внимательно посмотрел на меня.

— Это судьба всех предателей…

— Могли её изгнать, зачем так?

Только успела проговорить, как тут же послышались, громкие голоса.

— Князь сказал сегодня всё решить, пока старейшины не разъехались — произнёс кто-то, голосом, который показался мне знакомым.

Я подняла глаза в сторону, откуда прозвучал этот голос, но не успела ничего увидеть, подошли два мужика, до этого спорившие из-за меня, и стали отвязывать меня от столба. Отвязали быстро, и тут же поволокли, к большому деревянному настилу.

Затащили чуть ли не волоком, так как я сопротивлялась, и вырывалась. Втащив, меня бросили на настил, от чего я больно ударилась ногами, ещё и поцарапала ладони.

Замерев на месте, я подняла глаза и по мне от страха стала бить дрожь. Перед глазами на расстоянии вытянутой руки, была круглая деревянная колода, с воткнутым в неё топором.

Нет, кричала внутренне, звуки замерли где-то внутри, я так и замерла с открытым ртом и выпученными глазами, стоя на коленях.

В это время людской гомон поблизости усилился, люди тихо перешёптывались, о чём-то тихо переговариваясь.

Прийти в себя я не успела, так ничего и не понимая, повернулась в сторону людского гомона и увидела перед собой толпу, люди окружили деревянный настил кругом.

Народу вокруг становилось больше, они разглядывали меня с любопытством, некоторые даже тыкали в меня пальцами. Мне слышалось они упоминали имя Владдух, что о нём говорили, разобрать я не могла.

Кто такой этот Владдух? Почему они о нём говорят?

Но мне сейчас это не важно, важно выжить.

Важно не сломаться, как учил конунг…

В этот миг дальние ряды зашевелились, люди расступались и пропускали мужчину, он немного прихрамывал, на лице его был шрам, если бы не это, я бы ничем не отличила его, от людей вокруг. Я смотрела на него напряжённо, жуткое предчувствие, сжимало мои внутренности.

Он подошёл, мельком глянул на меня и поднялся на настил. Встал он за моей спиной, возле деревянной колоды. Люди вокруг, вдруг резко притихли, наступила тишина.

— Добрян, давай приступай, — раздался голос Хора, он приближался через толпу к настилу.

Я повернув голову посмотрела на Добряна, стоявшему за мой спиной.

— Чего Добрян? Всегда Добрян…

Он бурчал себе по нос, а потом посмотрел на меня, изучая.

Непонимание отпустило меня, я выпрямилась в полный рост, посмотрела на людей вокруг, на Хора, и в конце на Добряна. Меня поразила их жестокость, не желание даже понять, выслушать. Я решила, что пред смертью выскажу им всё, что думаю о своих соплеменниках.

— Почему? За что? Вы же братья мне, так отчего вдруг братья так жестоки к своей сестре?

— Ты предала своё племя? — это Хор, подал голос.

— Я вас не предавала, да освободила женщин и детей, но это всего лишь благодарность за спасенную жизнь. Иль вас не принято, благодарить спасителей?

— Ну, может… — это Добрян, попытался избежать казни.

— Князь сказал! — это вновь Хор.

Люди вокруг, до этого молчавшие, вдруг зашумели.

— У князя верное слово!

— Да!

— Давай Добрян!

Добрян так и стоял за спиной, оправдывая своё имя, а вот Хор, взяв меня за плечо, подтащил к колоде. Нажав больно на плечо, заставил опуститься на настил.

Мой взгляд в этот миг, опустился на колоду, на ней были въевшиеся в древесину темные пятна. У меня мелькнуло понимание, голова несчастной висевшая на частоколе, покинула тело на этой колоде.

Перед глазами всё плыло, я ничего не соображала. Мой взгляд покрытый туманной пеленой, прошёлся по людям собравшимся вокруг настила и натолкнулся на седовласого старца. Я видела его до этого в избе полной народу, там где властный голос отправил меня на кол.

В этот момент я дернулась из-под руки Хора, мне удалось вскочить на ноги, после чего я громко произнесла, обращаясь к людям вокруг:

— Вы забыли кто вы? Совсем погрязли в злости и жестокости? Опомнитесь кривичи, и с гордостью несите имя племени!

Люди вокруг замолчали, наступила тишина.

Я вновь посмотрела на старца, он тоже смотрел на меня не отрываясь. В какой-то миг, мне привиделось, что он смотрит на меня хитро прищурив глаз.

В этой оглушающей тишине раздался голос, мужской или скорее голос отрока:

— Вы моей матери глаза забыли?

После его слов, люди, было слышно, громко и шумно вздыхали, некоторые оборачивались, ища кого-то взглядом. Я вновь ничего не понимала, о чём этот отрок говорил, и что с глазами его матери.

Кажется пролетело всего несколько мгновений, но всё переменилось, люди вокруг настила, вновь стали выкрикивать, призывая Добряна быстрее со мной покончить.

— На кол!

— На кол её!

— На кол продажную девку!

Я попятилась от колоды, ошеломлённая этим выплеском ненависти.

Натолкнулась на стоявшего за спиной Добряна, который даже не пошевелился.

Я стала глазами искать поддержки у людей вокруг, но её не было, все вокруг меня были чужими, а глаза их были холодными. Взгляд натолкнулся вновь на Хора, он в тот миг смотрел куда-то выше моей головы.

— Добрян! — произнёс и одобрительно мотнул головой.

В это время Добрян за моей спиной, шумно выдернул топор из колоды и вплотную приблизился ко мне. Холод от приближающейся смерти, сковал меня всю, горло перехватило, мешая не только говорить, но и дышать. Меня всю, будто льдом покрыло, в одно мгновение, и я замерла ледяной статуей.

Передо мной раскрылись врата, за которым лежала дорога к порогу между жизнью и смертью.

Мне в это миг уже ни о чём не думалось.

Не о том, что я так ещё юна и ничего не познала в этой жизни.

Даже не о том, что будет в этом мире после меня.

И совсем не о том, что боги так жестоки со мной.

В этот момент перед моими глазами стояли серые льдинки глаз конунга.

Потерявшуюся во времени, меня напугало прикосновение Добряна, он положил руку на моё плечо. Я вздрогнула, и вновь повернула голову на него. Но сейчас, в этот миг мне было уже не до его глаз, и вообще не до чего.

Мир вокруг вдруг стал тухнуть, темнота пожирала этот мир, краски блекли, теряли яркость и блеск. Мне вдруг подумалось, что наверно и к лучшему, пусть боги заберут меня. Жизнь доставшаяся мне так невыносимо тяжела, что порой кажется, что я сломаюсь под её гнётом.

Так пусть я уйду не сломленной…

Мне в этот миг было жалко только одного, что я больше никогда не увижу Сверра.

Добрян ладонью нажал на моё плечо, и я тяжело опустилась на колени перед деревянной колодой. Тяжело дыша я уже не видела перед собой никого и ничего, моя голова легла на колоду.

Быстрее бы всё уж закончилось…

Мои глаза замерли, на свисающих с моей шеи, на шнурке перстне и обрежнном диске. Их медленное покачивание, вернуло мою память к мамке, её образ почти стёрся из памяти, а еще и к образу кривича, когда-то встреченному мной в лесу.

Не права оказалась мамка, не спасёт меня обережнный диск. Бесполезны были её слова, о том, что с ним я могу ничего не бояться, и велела не снимать его никогда.