Мы с Романовой удивленно переглянулись. Если демоница всегда готова съесть все что плохо приколочено, то остроухая…

– Вот и верь после этого фэнтези…

– Горячий же! – Слегка удивилась матушка, но принялась вновь наполнять тарелки.

Невооруженным глазом было видно, что такое признание заслуг ей очень приятно.

– Чем заняться вечером планируете, молодежь? – Поинтересовалась она, намекая, что сама она скоро отправится собираться. Выезжать нужно рань утром.

– Планирую приобщить девушек к важнейшему из искусств! – Пафосно заявил я, вызывая сдавленные смешки у тех, кто вообще изволил отвлечься на мое заявление от супа.

– И что смотреть будете?

Мы с Дашкой переглянулись и как‑то очень единодушно хором выдали:

– Властелин колец!

Вот из дому ее отпускать нельзя!

Обязательно неприятности найдет. И ведь не специально, а просто "ой, так получилось!". И я готов согласиться с такой формулировкой в каждом отдельном случае, но когда они уже складываются в систему…

И я сейчас вовсе не про хвостатую демоницу говорю. И не про белобрысую язву. Да даже дурость нашей "малолетней" остроухой не приводит к подобным результатам. К сожалению, речь идет о моей маме. И ведь не со зла она так, просто как лучше хочет… Получается вот только….

А началось все с утра. Раннего. На Алоре вообще ранний подъем – норма. Сам ритм жизни диктует подобную необходимость. Так что матушка очень удивилась, когда в семь часов утра обнаружила всю нашу дружную команду на кухне… Уже одетыми, умытыми и готовыми ко всякому разному.

Тем более разрасталось ее удивление, что она уже лет семь, с момента выхода моего в "свободное плавание" твердит о пользе раннего подъема. При этом во сколько я действительно покидаю постель она так и не узнала, ведь "современная молодежь – она такая!". Я же разубеждать никого не спешил. По крайней мере, тут повод для "любимых" нотаций уже изученный и безвредный. Но кто его знает, каким будет следующий?

И это хорошо, что она не поспела к нашей утренней разминке. Вот бы ее удивило, как "неспортивный худющий" сынок отжимается в горизонте, то есть, касаясь пола только ладонями, или ведет скоростную, но аккуратную работу с Син по шар‑то‑нату. Забавная такая техника из арсенала боевых искусств демонов, чем‑то схожая с "липкими руками".

– Чаю, мама? – Поинтересовался я.

Она только кивнула и присела за стол, наблюдая за нашей слаженной работой: я наливал чай, Син отрезала кусок от вчерашней шарлотке, Дашка потянулась за посудой, а Алисиэль удивленно хлопала глазами, глядя на неожиданно взметнувшийся вихрь осмысленной деятельности вокруг нее.

И да, вы не подумайте, маму я люблю очень сильно. Но есть замечательная байка, вычитанная мной в какой‑то умной книге. В ней описывался класс подготовки военных пилотов. Вещает у доски инструктор, слушают его курсанты. Тут преподаватель чертит мелом вертикальную стрелку и наносит на нее несколько делений начинает перечислять снизу вверх:

– Ваша мама считает, что вы способны на это (указка бьет по самой нижней отметке).

– Вы считаете, что можете столько (инструктор переводит свой инструмент чуть выше).

– Мы ТОЧНО ЗНАЕМ, что вы сделаете вот так (указка касается третьей отметки).

– Но суть в том, что ни мы, ни вы сами (тут преподаватель двигается вдоль стрелки и отправляет инструмент куда‑то "в небеса") даже не представляете на что способны.

Возможно, систематическая недооценка способностей детей как‑то связана с нежеланием отпускать нас из отчего дома. Но ничего, мы и такими родителей любим!

– А вы чего так рано проснулись? – Сонно поинтересовалась мама.

Девочки переглянулись.

– Привычка! – Пожал плечами я. – Кто рано встает, силы деньжат и ума наберет!

– А набравшись ума, глядишь, и перестанет вставать рано! – Негромко заметила Романова, заслужив странные взгляды от наших "нелюдей".

Пришлось ей срочно хвататься за кружку и делать глоток. Однако с моего места смешинки в глазах были прекрасно видны.

– Чем заниматься собираетесь? – Поинтересовалась мама, которой сонливость вовсе не мешала расправляться с пирогом.

– Даша и Алиса планировали мультики посмотреть. – Припомнил я обрывки вчерашних разговоров.

Романова кивнула, подтверждая, что с памятью у меня все в порядке.

– А мы, – склонил я голову в сторону Син. – С тобой до вокзала съездим. С вещами поможем.

Теперь уже настала очередь изображать болванчика рогато‑хвостатой.

– Не стоит! – Тут же замахала руками матушка. – Вот сама я точно не доберусь!

– Доберешься, конечно! – Пожимаю плечами. – И сделаешь это прекрасно… Но с нами лучше!

– Я такси уже вызвала… Отменить?

– Не стоит, – не совсем внятно, так как именно этот момент выбрал, чтобы хорошенько потянуться, заявил я. – Машинка что‑то барахлит…

– А… – Понимающе заявила мама. – Конденсат в карбюраторе!

Дашка едва не выпустила наружу только что сделанный глоток чаю. Уж она‑то точно знала, что такое карбюратор и может ли в нем быть вода/конденсат. Особенно, если речь идет об инжекторном двигателе. Однако она молодец. Сдержалась, оставив стол чистым.

– Не напрягайся, – посоветовал я подруге. – Это для простоты общения. У нас любая поломка – конденсат в карбюраторе. Чтобы в детали не вдаваться…

"Подруга… Интересно, "с привилегиями" или без?", – всплыла тут же отнюдь не праздная мысль с учетом нашей последней встречи с ней… И прошедшего времени с момента "свидания" с Хелль. Эти два фактора уже начинали давить на мозг.

– Для простоты… – Согласилась она. – Понятно.

Шутку Романова не оценила. Есть такой термин "профессиональное выгорание". Она же испытывала "профессиональное подгорание", когда кто‑то демонстрировал свою автоэкспертность "в стиле Бадера – очень веско и на полметра мимо"[1] Очень уж часто блондиночке большими… Глазами пытались подсказать всякие. Особенно с учетом ее специализации на "боевой классике". На любом СТО просто беда была, где сначала ей приходилось вытерпеть все ритуальные танцы механиков, а потом самой простым русским языком объяснять, чего именно она хочет!

– В общем, на такси съездим, а оттуда и пешочком прогуляться можно назад.

– Не устанете? – Поинтересовалась мама.

А я в который раз задумался, насколько различаются два известных нам мира. Если местному жителю пятьсот метров до магазина уже может быть "далеко, не охота". то для Син пятнадцать километров, да еще совмещенных с экскурсией – совсем не расстояние. Да и для меня тоже.

– Ну, такси, в крайнем случае, никто не отменял.

Иногда легче успокоить собеседника ничего не значащим утверждением, чем долго и муторно объяснять почему "не голодный", "не пьешь" или "рад прогуляться".

– То есть, сам гулять отправишься, а девочек здесь бросишь?! – Слегка прищурилась мама.

Мысленно вздыхаю.

– Не дети, разберутся. – Заверил я.

Даша согласно кивнула, а эльфийке было не до того – она дотянулась до чудом уцелевшего с вечера кусочка тортика. Больше никто на него не претендовал.

– Но все же…

– А если все же, то я им мороженное куплю!

– Ура! – Тут же заявила Романова.

Даже ушастенькая оторвалась от блюдечка, где еще оставалось полкусочка:

– А это вкусно?!

Син с любопытством посмотрела на меня.

Мама с подозрением на эльфийку.

Даша ржала.

– Сладко, – подумав ответил я, словно бы и не замечая странности вопроса. – Сладко и холодно.

Алисиэль задумалась, пытаясь представить это странное с ее точки зрения сочетание. Получалось плохо, судя по всему, а потому она резюмировала просто и коротко:

– Хочу!

– Конец света! – С негромким восторгом прошептала рогато‑хвостатая ехидна.