У её ног развалился Бакс, явно уставший от долгой прогулки.

— Сонечка, — обрадовалась она мне, поднимаясь с лавки. Лёгкий поцелуй в щёку. — Как дела твои, девочка моя?

Она часто называла меня своей девочкой, пробуждая во мне извечное чувство вины неведомо перед кем.

— Хорошо, учусь, — заверила я её.

— А мы тут гуляем, — сообщила она очевидное и кивнула головой в сторону Кита, который с видом самого настоящего охотника следил за голубями.

— Поразительно, как быстро он растёт! — искренне восхитилась я. Никитка не попадался мне глаза пару месяцев, с последнего Ромкиного приезда, поэтому скорость его роста была прямо-таки налицо.

— Ещё бы, — гордо хмыкнула Ромкина мама, — дети — они такие. Не успеваешь оглянуться, как уже делают тебя бабушкой.

— Это вы про Стаса.

— Это я про Стаса, — смиренно согласилась я, — про Дама, про Ромку…

Последнее добавление было явно лишним, потому что я аж подавилась.

— Рома? — переспросила на всякий случай. — Я чего-то про него знаю?

Саня задорно мне подмигнула.

— Да нет, скорее, просто к слову пришлось. Но ведь ещё пара лет, вы закончите учёбу, а там свадьба… дети.

Не скажу, что она прямо настаивала, но и в словах своих была уверена на все сто. Готова дать руку на отсечение, что на тот момент в своём воображении она видела меня в пышном свадебном платье под руку с её двухметровой бестолочью.

— Мы ещё… об этом не думали, — проговорила я.

— Ой, — смутилась Александра Сергеевна, быстренько пойдя на попятную, — что вообще несу! Это не моё дело… Просто вы столько лет вместе, что всё это кажется само собой разумеющимся.

— Ничего страшного, — вежливо откликнулась я и поспешила откланяться, сославшись на то, что дома мама ждёт.

Встреча с Саней стала последним кусочком моего пазла. Той точкой невозврата, с которой окончательно стало ясно, что я никогда не смогу сделать Ромку по-настоящему счастливым, дать ему всё то, что он заслуживал: стабильность, семью, детей… И пусть нам было всего лишь двадцать, а большинство наших сверстников даже не помышляло о таком, но в далёкой перспективе ничего бы не изменилось. Потому что я так и оставалась бомбой замедленного действия, которая могла рвануть в любое время, а могла и не рвануть, но от этого не становилось проще. Впрочем, я понимала, что со всеми своими метаниями сведу с ума нас обоих. Он будет страдать рядом со мной, а я буду казнить себя за это.

Оставалось только одно — ставить точку.

Два дня я прокручивала в голове возможный разговор с Черновым. Прокручивала и ревела, ненавидя себя за то, что делаю. Моя депрессия ломилась во все щели девятым валом, грозя погрести меня под собой.

За эти восемь лет мы успели будто срастись вместе, поселиться друг у друга под кожей, сплетясь нервными окончаниями. Не представляла, как это — жить без него, да и понимала: отрывать придётся с кровью.

Одно я знала наверняка: изложи я Ромео свои аргументы, он бы в жизни их не принял. Да и как я могла ему объяснить то, что сама понимала смутно.

— Извини, но я не хочу портить тебе жизнь…

— Извини, но ты достоин лучшего…

— Извини, но мне плохо…

Извини, но я просто очень тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив.

Неловкую попытку поговорить с ним я всё же предприняла.

— Ром, ты когда-нибудь думал, что, может быть, нам лучше расстаться?

— Не смешно, — вяло отозвался он. Ну да, за эти годы у нас было слишком много шуток на эту тему, чтобы он смог отнестись к моим словам серьёзно. Хотя бы вспомнить его «роман» с Верой, когда Стас буквально бесновался от ревности, а я вот чётко знала, что Ромео мой… только мой.

— Ну а всё же…

— Сонь, пожалуйста, мне сегодня правда не до приколов. Расскажи лучше что-нибудь хорошее.

— Что-то случилось?

— Нет, — поспешно отрезал он. — Просто настроение фиговое.

Это я сейчас знала, что мой звонок пришёлся в момент его переживаний по поводу плохих показателей крови, но тогда я решила, что ему в очередной раз не до меня.

Резать решила наживую, сжигая все мосты для нас обоих.

— Денис, давай поженимся, — нарочито строго попросила я у бедного Белова, который едва не свалился со стула от такого предложения.

— У тебя же эт самое… как её… «любовь»! — с трудом подбирал он слова.

— Ну и что? — флегматично повела я плечом. — Любовь есть, а будущего — нет.

— Только не говори, что он тебя бросил! — тут же засуетился Денис Викторович, подскакивая на ноги. — Да я же ему физиономию разобью!

— Не надо никому ничего бить! — всполошилась я. — Просто… просто давай сделаем так, чтобы всем было хорошо. Тебе нужна жена, в реальность которой поверили бы все, а мне… мне необходимо замужество.

— Что, часики тикают? — неловко пошутил Белов, продолжая офигевать от хода моих мыслей.

Честно попыталась изобразить улыбку, но мне было НЕ смешно.

— Софья, да что с тобой такое?! — Белов всё же решил испугаться за меня.

Собрав всю волю в кулак, выдавила из себя:

— Мне нужно, чтобы Рома меня возненавидел…

***

Почему я думала, что это спасёт нас обоих?

Потому что лучше всего на свете Ромео умел злиться. Это была его самая крепкая броня, позволяющая справиться с любыми невзгодами. Я была уверена. что он скорее справится с ненавистью ко мне, чем с мелодраматичным «я так больше не могу».

А может быть, я просто трусила и так успокаивала свою совесть. Ибо как объяснить любимому человеку, что мы с ним зашли в тупик, я не знала.

Всегда старалась принимать его всего таким, как есть, со всего его загонами и колючками, но сейчас… сейчас было понимание, что больше я не выдержку.

И от этого было стыдно, плохо и страшно.

Наверное, именно из-за этого я и не смогла придумать ничего другого, кроме идеи выйти замуж за Белова.

— Ты уверена? — в тысячный раз спрашивал меня Денис.

Я упрямо кивала головой, стараясь не думать ни о чём.

Идея ему не понравилась, но и шанса попасть в свою заветную программу стажировки он упустить не мог.

Вот мы с ним и были как те мыши, что плакали, кололись, но продолжали есть кактус.

Чтобы не быть голословной и случайно не пойти на попятную, я сначала дождалась подачи документов в ЗАГС, а уже потом, осознав, что пути назад нет, заставила себя позвонить Роме.

Я даже реветь не могла.

Просто несколько часов просидела в своей комнате, гипнотизируя телефон, пока он вдруг не зазвонил сам

«Рома».

Разговор вышел… тяжёлым. Впрочем, другого ждать и не приходилось.

Чернов рвал и метал. И как бы больно ни жалили его слова, винить его у меня не было никакого права. В какой-то момент я не выдержала и пальцы сами прошлись по значку отбоя.

Это был конец.

***

Не пытайтесь найти здесь логику.

Я предала Ромку, променяв его хоть на какую-то иллюзию спокойствия. Что, однако, совсем не мешало мне его ждать… ждать каждый день. Каждую минуту.

Вот такое иррациональное желание, погребённое под толщей разумных доводов и мук совести.

Где-то на уровне подсознания я была уверена, что он приедет. День, два — и он будет ломиться в моё окно с требованиями объяснить случившееся.

Это не было попыткой его спровоцировать. Скорее уж бессознательным желанием, чтобы Ромка приехал и обязательно всё исправил. А он всё не приезжал… день, два, три… неделю.

Заходил Кирилл, который в свойственной ему мягкой манере попытался понять причины моего поведения. Но разве я имела хоть какое-то право объяснять что-то ему, не сказав Роме?

И я молчала.

Денис, все эти дни наблюдавший мои метания, как-то предложил:

— Хочешь, мы всё отменим?

— Нет.

— Уверена?

— Да.

Этот разговор состоялся уже у нас дома. Поскольку я собиралась замуж, хоть и фиктивно, я сочла за благо познакомить Белова с мамой. Она приняла Дениса неожиданно благосклонно. По крайней мере, она поглядывала на него с любопытством, даже старалась вести светские разговоры, а не пряталась в своей комнате, как это бывало с Черновым. Ну разве это не было хорошим знаком? Наверное, было, но вот радоваться происходящему у меня никак не выходило.